Возвращение. В объятиях лорда тьмы - Доминика Арсе

Королева резким движением опрокинула второй бокал и швырнула его в сторону занавесок. Звука бьющейся посуды я не услышала. Зато уловила суету. Кажется, у другого входа за занавесом шуршат служанки.

– А где же тогда мама Адель? – Спросила и пожалела, что поддалась любопытству. Милое выражение лица королевы сменилось хищным.

– Сослана за измену, – бросила брезгливо. Но затем улыбнулась мне открыто, показывая, что ничуть не расстроена таким вопросом.

– Вы любите короля, – заключила я, осмелев окончательно.

– Люблю, – согласилась совершенно спокойно. – Вернее любила, когда он был молод. А теперь не знаю.

– А сколько вам лет? – Бестактный вопрос, и всё из – за вина!

– А сколько дашь? – Съязвила королева.

– Не знаю, мне кажется, я старше вас, – пожала плечами.

Королева посмотрела строго, но с каждой секундой лёд в её глазах таял. Откинувшись на подушки, она подняла руку вверх, затем щелкнула пальцами.

Не прошло и минуты, в комнату вошли две служанки. Торопливо поставили между нами столик, расставили на нём еду и напитки, а после скрылись. Никогда не видела, чтобы так бесшумно и чётко двигались.

– Угощайся, девочка, – раздался её усталый голос. – А – то тебя совсем развезет без закуски.

Говорила и смотрела в потолок. А там было на что посмотреть: одно сплошное зеркало. И она смотрела точно на меня! А я через зеркало на неё. Улыбнулась ей, та ответила.

– Ты как чистое, невинное дитя, – заговорила шёпотом с хрипотцой. – И почему кому – то потребовалось тебя убивать? Ха, догадываюсь кому. Эльфийская стрела, а значит мстители уже здесь. Они пришли за тобой, за кем – то ещё. Возможно, за мной. Я ведь предала их род сотни лет назад. Твоя смерть должна была послужить знаком мне, предостережением. Чтобы я начала бояться.

Королева замолчала, повернулась на бок, обхватив себя руками. Кажется, она стала слабеть. Я это нутром почуяла. Одинокая женщина, чувствует себя беззащитной.

– По мне так это подстава, – предложила свою версию, откусив сочную ножку птицы. – Ой, а где салфетки?

– Вытри о подушку, их все равно меняют каждые сутки, – ответила вымученно и добавила заинтересованно: – Продолжай.

– Очевидно, что убийца хотел свалить всё на эльфов, если это стрела эльфийская.

– А зачем ему это?

– Не знаю, чтобы вас рассорить.

– В городе не так много эльфов, они живут в отдельном квартале. И туда уже отправился капитан Рудольф, дабы расспросить их старейшину. На меня у них нет никаких видов, местные эльфы жалки и слабы. Позор нашему великому роду.

– У вас вроде бы уши не такие острые, или я что – то путаю?

– Подрезала по просьбе его величества по дурости своей, – ответила и поднялась. – Как тебе кушанья? Раз ты жива, в агонии предсмертной не корчишься, могу и я попробовать.

Сарказм я оценила.

– Некоторые яды начинают своё действие не сразу, – ответила той же монетой.

– О, ангелок что – то знает о жизни? – Удивилась королева и налила в оба бокала из кувшина.

– Много знает ангелок, но память отшибло, – призналась ей. – Кое – что проявляется, но обрывками.

– Я бы с удовольствием стерла всю память о прежней жизни, – фыркнула Юлиана. – Мои родители были королём и королевой сильнейшего дома эльфов на том берегу океана. Они погибли в великой битве, оставив меня одну. Я скиталась долго, прошла унижения и боль, наблюдала падение богов. Думала, что Заморье даст мне новую, светлую жизнь. Жизнь без забот. А оказалось наоборот. Клевета, нечисть, интриги и замкнутый мир человечков, где я оказалась, как в западне. Одна сплошная грязь… Грязь и нечистоты вокруг. И в этой грязи вдруг появляется чистый ангел.

– Вы преувеличиваете, Юлиана, – поскромничала я.

Королева поднялась и жестом попросила и меня. Я послушно попыталась встать, но пошатнулась, понимая, насколько пьяна. Эльфийка рассмеялась и помогла встать на ноги. Её руки оказались цепкими и сильными.

Она подошла к шторке у стены и распахнула её. К стене было прислонено зеркало в полный человеческий рост. Именно прислонено, потому что стояло под некоторым наклоном. Старое, пошарпанное, с серыми пятнами по всей поверхности, которые уже не отражали. Вокруг оно было декорировано резным красным деревом, поблескивающим почерневшим рельефом, в одном углу уже раскрошившимся.

– Это необычное зеркало, – прокомментировала королева.

Она оказалась на целую голову ниже меня. И я не могла не сравнить, поддаваясь женским порывам. Она была красивее, милее, ярче. Будто люди разного качества. Но это не говорит о том, что я худшего, просто иного… Видеть себя в расцарапанном зеркале было не очень приятно. Говорят, плохая примета. Но Юлиана любовалась нами обеими с умилением.

– Жаль, что ты не хочешь остаться со мной, – произнесла с неподдельным сожалением в голосе. – У меня не осталось дорогих людей. А эльфов я просто ненавижу. Они – моя память о плохом.

Королева замолчала. А зеркало вдруг помутнело, наши изображения размылись и пропали. Словно лужа, отражающая поверхность пошла разводами от центра. И неожиданно стала проявляться некая картинка, будто это не зеркало, а окно. Сперва неясный силуэт, затем он перерос во что – то детальное. Вскоре разглядела чёрные скрюченные коряги, с тлеющими местами красными углями, словно вечными, незаживающими ранами. Камера стала подниматься выше, и я поняла, как огромны масштабы. Нескончаемое множество загубленных деревьев, гигантский лес, выжженная земля. Меня будто понесло дальше, пролистывая мир после глобального пожара. По пути мелькнула чёрная, даже кровавая река, затем снежные горы, а дальше… дальше раскинулся сказочный лес, будто режиссер фильма хотел подчеркнуть контраст. Там всё в сером свете, а тут бесчисленное количество цветов и оттенков, уходящих в обширную бесконечность за самый горизонт. В первое мгновение в глазах даже зарябило, не сразу сообразила, что мне показывает зеркало.

Камера стала опускаться. И я поняла, что это не лес. А бескрайняя цветочная поляна. Серебристая дымка над ней блестит на солнце, создавая некую магию света.

Сердце моё взвыло, сама не понимаю от чего. Боль прорвалась из глубины, будто из подсознания, а может и из космоса. А из глаз вдруг хлынули слезы. Обычно это бывает, когда тебе плохо, больно, и это рождает такую реакцию. Сейчас всё было наоборот. Сначала слёзы абсолютного счастья, а затем горечь в груди. Неуправляемая, свободная, ничем не останавливаемая.

Изображение пропало. Юлиана посмотрела на меня. Сквозь пелену неожиданных, непонятных слез я видела её удивленный взгляд.

– Что с тобой, Джули? Что с тобой девочка? – Королева явно не ожидала такой реакции.

Она обняла меня, а я в ответ обхватила её тонкую спинку и уткнулась в плечо. Что – то продолжало давить, терзать мою душу, будто старая рана вновь дала о себе знать. Сердце треснуло, что – то надломилось… И я заревела, не в силах сдержаться. Разразилась в голос.