Последний Словотворец. Ложная надежда - Ольга Аст

– Все в порядке. М-м, спасибо вам. Но правда, не стоит, – практически пропищал он.

– Что ты здесь делаешь один?! – рявкнули за моей спиной.

Я вздрогнул: привыкнуть к злости Джеральда было не просто. Парень же от испуга побелел как снег. Его и без того большие глаза стали похожи на блюдца. Я поднялся на ноги и уже хотел сказать охраннику, что это он сам куда-то делся, но понял, что вопрос был обращен не ко мне. Джеральд смотрел на бледного парня.

– Я повторяю, что ты здесь делаешь один? Ты что, забыл, где находишься?

В его голосе было столько злости, что мне захотелось защитить бедного юношу. Разве он чем-то провинился?

«Колокольчик» быстро впихнул мне в руки книги и прошептал:

– Прошу прощения.

После этого он чуть ли не бегом пустился по коридору. Я ошарашенно смотрел ему вслед. Что за ерунда с ним творится?

Джер стоял, сжав кулаки и стиснув зубы. Я и раньше обратил внимание, что когда он злился, то непроизвольно это делал, сдерживая порывы гнева.

– А ты? Почему ты ушел один? – Он повернулся ко мне, злобно сверкнув глазами.

– Э нет, ты же не думаешь отыграться на мне? – Я не собирался служить мальчиком для битья. – Ты должен был меня ждать, я вышел – а тебя нет. Это не моя вина! И вообще, что ты на него взъелся? Он чуть чувств не лишился от твоего рыка. Тебе что, никогда не говорили, что ты на дикого медведя смахиваешь и жутко страшный?

Джеральд изумленно уставился на меня:

– Ты хоть знаешь, кто это был?

– Знаю, – кивнул я. – Один из мальчиков короля. Я его раньше видел.

Глаза Джеральда расширились.

– Откуда ты это знаешь?

– Король рассказал, – пожал я плечами. – Но это все равно не оправдывает твоего поведения.

– Ты ничего не знаешь, понял?

Его руки резко дернулись, и я был готов поклясться, что он хотел схватить меня за рубашку.

– А, конечно, это же не мое дело, верно? – язвительно передразнил я.

Меня уже начала раздражать его дурацкая манера: сначала смешивать с грязью, а потом улыбаться как ни в чем не бывало.

– Верно, не твое. – Он прошел вперед, чуть не толкнув меня плечом.

Мысли о Хельгуре или, как еще его любили называть, «лесном царстве» постоянно прерывались воспоминаниями о том юноше. Если бы я лучше понимал, как все устроено во дворце, то, может, сумел бы разобраться в происходящем. «Колокольчик» выглядел испуганным, да и Джеральд отнесся к нему слишком сурово. Но не мог же я просто заявиться к королю и вывалить все, что думаю! Мое положение было слишком шатким для такого.

На очередном уроке я слушал про взаимодействие стран Триединства и роли Хельгура в нем, пока неожиданно к нам не присоединился советник в сопровождении нескольких мужчин и стражи. При виде гостей господин Мьеллерс сморщился и недовольно проговорил:

– Вы же знаете, глубокоуважаемые члены Совета и господин Алеистер, что я не терплю, когда мои занятия прерывают. И мне все равно, кто вы. – Старик стукнул указкой по столу.

– Уважаемый Мьеллерс, мы понимаем ваше недовольство, но войдите в наше положение. Сроки уже подходят, тянуть больше нельзя.

Вперед вышел один из мужчин. Он был невысоким, длинная просторная одежда не скрывала его полноту, натягиваясь при каждом движении. На его шее висела объемная золотая цепочка с увесистым кулоном в виде волка. Это определенно был первосвященник. Мне не доводилось раньше его видеть, но я представлял его более величественным. Хотя я и сам мало походил на Словотворца, поэтому мне не следовало судить только по внешности.

– Отец Ават, войдите и в мое положение, – учитель начинал выходить из себя. – На того мальчика я потратил целых полгода, а вы хотите, чтобы за неделю я сделал из необразованного простолюдина благородного представителя Небес? Абсурд, просто невозможно!

– Господин Мьеллерс, поймите! На кон поставлены жизни! Или вы так глубоко закопались в свои книги, что не видите дальше своего носа? Еще одно нападение со стороны Танмора – и никакие уроки и посланники Небес не спасут нас!

Я пытался оставаться незаметным, вслушиваясь в их перепалку, из которой узнавал больше, чем за все время нахождения здесь.

– Прошу вас успокоиться, господа. Мы все устали и хотим как можно быстрее разрешить проблемы.

Алеистер был, как всегда, собран и говорил спокойным ровным голосом. Меня поражала его выдержка.

– Господин Мьеллерс, мы все прекрасно понимаем, что дали вам практически невыполнимую задачу. Но вы один из лучших в своем деле, поэтому мы ожидаем от вас высоких результатов в сжатые сроки. Сколько еще времени потребуется?

Старик немного успокоился и, поразмыслив, сказал:

– Еще неделя.

– Четыре дня.

Это даже для меня казалось слишком мало, но советник был непоколебим.

– Но… хорошо, четыре дня. На пятый можете его протестировать. – Старик недовольно поджал губы.

– Приятно иметь с вами дело, господин Мьеллерс. Мы ожидаем высоких результатов. – С этими словами Алеистер так же спокойно увел своих спутников.

Дождавшись, когда кроме нас в комнате никого больше не останется, старик устало опустился в кресло.

– Я могу учиться быстрее.

Мне искренне стало его жаль. Он действительно прекрасно все объяснял и давал нужные книги.

– Мальчик мой, я могу вложить в тебя все знания, доступные мне, но мне не под силу научить тебя быть Истинным, – его голос смягчился, но в нем сквозила безнадежность.

– Но ведь кто-то же был до меня, и он тоже учился, – возразил я.

– И на это ушло полгода, хотя он был очень талантлив.

Меня задели его слова. Я знал, что не могу претендовать на звание самого многообещающего кандидата в Словотворцы, но все равно стало обидно.

– И где он сейчас, этот мальчик? Его просто нет, того одаренного юноши просто нет. Скорее всего, и в живых тоже нет.

Обратно я шел в сопровождении Джеральда и думал.

– Джер, что происходит на границе с Танмором? Я слышал в городе, что там не все спокойно, но сегодня первосвященник сказал про войну. Мы действительно опять воюем?

– Это при тебе первосвященник сказал? – после некоторого раздумья ответил он.

Я кивнул.

– Тогда спроси лучше у господина Алеистера. Я бы рад тебе помочь, но не совсем уверен, что мне стоит об этом говорить.

Я простонал. Это был наш первый разговор с того дня, а он опять за свое.