Тень за твоей спиной - Инна Разина

её запутывали, потому что часть из них противоречили друг другу.

Из экспертиз присутствовала лишь государственная, которая сообщала, что наша машина ехала по разделительной полосе, а Колесников – по своей. Ни одно из независимых исследований, проведённых Союзом автомобилистов, приложено не было. Но зато присутствовало освидетельствование шофёра Колесникова на наличие алкоголя в крови – с отрицательным результатом.

Меня очень удивило, что из свидетелей аварии было допрошено всего два человека. Хотя я отлично помнила, что не меньше шести водителей, остановившихся рядом с нами, пытались блокировать автомобиль Колесникова и обвиняли его в трагедии. Один из опрошенных как раз утверждал, что своими глазами видел несущийся по встречной с огромной скоростью внедорожник Колесникова. Зато другой сообщал ровно противоположное и называл моего отца виновником происшествия. Я записала себе фамилии и адреса обоих этих свидетелей.

Очень внимательно я изучила слова самого Владимира Колесникова. Его допрашивали исключительно корректно, не пытались поймать на лжи, не давили и не замечали явные противоречия. Он сообщил, что ехал из загородного дома на работу и дремал на заднем сиденье. Сам момент аварии проспал, услышал только крик водителя: «Куда ты прёшь?!», а потом почувствовал удар. И ещё пожаловался, что от столкновения он сильно пострадал, приложив справку из какого-то ведомственного медучреждения о синяках и ушибах.

Как только следователи попытались уточнить конкретные детали и временные рамки событий, чтобы выстроить картину того дня, Колесников сразу начал путаться и постоянно менять показания. И пытался списать это на стресс и ушиб головы. В результате его просто оставили в покое.

Сохранился в деле и допрос шофёра. Его данные я тоже записала себе в блокнот. Дядька был ещё более немногословен: ехал по своей полосе, увидел несущуюся навстречу машину, попытался отвернуть и не смог. И на любой дополнительный вопрос: не помню, не заметил, забыл.

А напоследок, чтобы ещё больше всё запутать, прилагались странные, непонятно каким образом затесавшиеся сюда, показания друга шофёра. Этот человек категорично утверждал, что в то самое время, когда произошла авария, видел своего друга на заправочной станции за рулём совсем другой машины в двадцати километрах от места происшествия. Его фамилию и адрес я тоже переписала.

Последней бумажкой в деле было постановление о его прекращении. А самое интересное – я не нашла ни одной фотографии с места происшествия. Вообще ни одной – и просто не понимала, как такое возможно. Даже протокол осмотра, который должны были составить сотрудники полиции, отсутствовал.

***

Прошла ещё неделя, и неприметная машина исчезла из моего двора. А наутро раздался звонок. Увидев в глазок Колесникова, я не удивилась – как раз этого и ждала. Распахнула дверь, посторонилась и жестом пригласила его войти.

Шеф шагнул в прихожую, глянул искоса и, пробормотав приветствие, прошёл в комнату. Сел там на диван и некоторое время молчал, хмуря брови и потирая подбородок. Я устроилась в кресле, давая ему время собраться с мыслями. Наконец он вздохнул, поднял на меня глаза и покачал головой.

– Да, дурак я, оказывается. Всё так банально, а я купился, как мальчишка! Она уже во всём призналась. Алла тебе рассказала?

– Ещё нет.

Артём поморщился и с явной досадой продолжил:

– Это Маша Кротова из юротдела. Она ревновала меня к тебе и попыталась таким способом убрать соперницу – идиотка! Эту несчастную книгу сама купила, а макеты позаимствовала в печатном цеху, – он немного подождал, поглядывая на меня, я продолжала спокойно изучать ковёр. Тогда он тихо спросил: – Ничего не скажешь?

– Скажу. Моя соседка видела, как Маша подбрасывала конверт в почтовый ящик. Лица её не разглядела, а одежду хорошо запомнила. Можете с ней поговорить.

Колесиков махнул рукой.

– Знаешь, что самое интересное? Нам подкинули фотографии. Кротову засняли в кафе с каким-то мужиком, которому она отдавала деньги. Ребята с ним уже пообщались. Это её бывший муж, у которого она две недели назад заняла ровно тысячу двести долларов. И понемногу возвращала.

Информация меня заинтересовала, я уточнила:

– Кто её заснял, узнали?

– Нет.

– Странно…

– Точно! Похоже, у тебя появился доброжелатель.

– Если и так, я не знаю, кто он. Надеюсь, ты пришёл сюда не за этим?

Он резко качнул головой, пристально уставился мне в глаза и попросил напряжённым тоном:

– Прости! Я виноват перед тобой.

– Да ладно, я всё понимаю. Теперь могу написать заявление об уходе?

– Ты хочешь уйти?

– А у меня есть выбор?

– Конечно! Я всем сказал, что ты на больничном. Можешь хоть завтра возвращаться в типографию.

– Вряд ли нам будет приятно работать вместе и дальше.

Колесников поднялся с дивана, присел передо мной на корточки и взял мои руки в свои.

– Саш, ты не можешь меня простить, да?

– Ну почему же? Думаю, что смогу, – холодно ответила я, отнимая руки.

– Ясно, – он прошёлся по комнате, остановился у окна и, не поворачивая головы, глухо произнёс: – Я скучал по тебе все эти дни. Сам себя ругал и всё равно скучал, – потом развернулся и спросил: – Что мне сделать, чтобы ты забыла всё это? Чтобы простила по-настоящему?

Я пожала плечами.

– Понятия не имею… Для начала хотя бы расскажи, что это вообще за странности с древними мифами и богинями мести?

Артём немного оживился и согласно кивнул.

– Хорошо, конечно! Когда я понял, что дело серьёзно, и Трунов не оставит меня в покое, предпринял кое-какие шаги. Есть в его окружении один человек, к которому я мог обратиться за информацией – у нас с ним старые долги. Мы встретились, и он обещал помочь, но там всё оказалось глухо. О том, кто работает в паре с Труновым с нашей стороны, известно только самому Михаилу. И единственное, что смог выяснить мой человек – Трунов в последнее время очень активно интересовался этими мифами и именем Эриния. Вот и всё.

– Да, негусто. Я тут тоже покопалась в интернете, пока была свободна… В основном, конечно, там всякая ерунда. По-моему только одно заслуживает внимания.

– Что же?

– То, что Эриния – богиня мести. Месть это очень определённо и очень конкретно! И понятно, в какую сторону смотреть. Думаю, ты уже пытался вспомнить, кому наступил на хвост.

– Пытался. На самом деле я со многими расставался не лучшим образом. Но чтобы человек мечтал меня уничтожить, таких, кажется, нет. Да и если честно, я считаю, что дело банально в деньгах. Трунов просто хорошо платит за помощь.

– А причём тут тогда Эриния?

Колесников неопределённо пожал плечами. Я встала.

– Что ж, твоя позиция понятна. Думаю, ты ошибаешься, но в любом случае – это твоё дело. Ладно, тебе пора.

Он быстро шагнул ко мне, взял за плечи и попытался обнять.

– Руки убери, – тихо, но твёрдо произнесла я. Артём заглянул мне в глаза и отступил.

– Хорошо, пусть будет, как ты хочешь, – у входной двери притормозил и повернулся ко мне: – Ты вернёшься в офис? – я не ответила. Он