Загадки любви - Лора Брантуэйт

Кэндис с трудом вспомнила, о чем шла речь.

— Одно из двух: либо девушка расплакалась бы, либо влепила бы тебе пощечину.

— Значит, только два варианта? Или нежная, или злая? Хорошо. Я хочу пощечину. У тебя старомодное... старомодная куртка.

Кэндис развернулась и зашагала прочь, удивляясь, откуда только берутся такие невыносимые типы, как Брэндон.

Откуда — она не знала, но ей было очень трудно сдерживать улыбку, которая предательски растягивала губы.

Кэндис вернулась туда, где Глория и Майк поставили раскладные кресла, шезлонги и столик. Шезлонгов было только два, и один Глория и Майк уже оккупировали: полулежа на нем, они пылко целовались. По правде сказать, «пылко» — слишком бледное слово для описания этого процесса. Кэндис почувствовала, как до корней волос заливается краской. А она еще считала себя раскованным человеком! Ну да, любовные сцены в кино давно перестали ее смущать. Но тут ведь не кино! Тут два живых человека, тут настоящая страсть.

— Красивая они пара, да? — спросил Брэндон за ее плечом.

— Да, — ответила Кэндис, не оборачиваясь.

— А почему ты делаешь вид, будто меня здесь нет? Зрелище завораживает? Не можешь оторваться? — уже насмешливо поинтересовался он.

Кэндис захотелось провалиться сквозь землю — или чтобы Брэндон сам провалился в пекло.

Он развернул ее к себе за плечи. Что он делает? Кэндис почувствовала, как ее охватывает ужас, безотчетный, дикий страх...

Слитый с чем-то еще.

Интересно, если в стакан с водой плеснуть чернил и влить меда, будет ли темная вода сладкой?

Будет.

И так же сладко было ощущать его сильное прикосновение, хоть оно и будило в ней темные, первобытные чувства: страх, и злость, и...

— Зачем ты это делаешь? — прошептала Кэндис и попробовала высвободиться.

— Потому, что мне очень этого хочется, — поделился Брэндон и поцеловал ее.

Земля вздрогнула — и ловко вывернулась у нее из-под ног. Хорошо, что Брэндон держал ее крепко, иначе она точно полетела бы куда-то — может быть, вниз, а может, и вверх...

Кэндис поняла, что у нее нет сил сопротивляться — ни сил, ни желания. Напротив, ей хотелось идти дальше, глубже, выше. Внизу живота отчаянно пульсировало, билось горячее томление. Еще, еще, еще, пожалуйста, не отпускай меня!

Поцелуй длился долго, но кончился так же внезапно, как и начался.

Кэндис распахнула глаза и только сейчас поняла, что они были закрыты. А ей-то показалось, что она ослепла!

Брэндон смотрел на нее с...

Ей хотелось принять эти чувства за нежность и восторг, но она боялась. Что, если он просто смеется над ней?

— Что ты себе позволяешь? — прошептала Кэндис.

Она была бы рада дать ему пощечину. Но к глазам подкатывали слезы. Как там Брэндон сказал? «Нежная»? Да, черт возьми, будешь тут нежной, а какой же еще, когда только что пережила самый прекрасный поцелуй в своей жизни?!

Позор тебе, Маркус Доннари. А про тебя еще в газетах пишут... Хотя когда это в желтой прессе про кого-то писали правду?

Кэндис почувствовала у себя между лопаток взгляд. Два взгляда. Она обернулась. На нее во все глаза таращились Глория и Майк. Лучше бы они продолжили свое «личное дело» и не совали нос в...

В чужое!

Ну да, а разве у них с Брэндоном не может быть каких-то личных дел?!

Что за черт, конечно, не может!

Кэндис почувствовала себя загнанной в угол. Она рада была бы уйти, исчезнуть с радаров, раствориться в разреженном воздухе — но не могла, пляж просматривался как раскрытая ладонь. Взбираться наверх, туда, где оставили машину? Кэндис усмехнулась: а что, неплохой выход — угнать машину лучшей подруги и умчаться обратно в Нью-Йорк!

Черт, не хочется устраивать такие неприятности Глории... Да и вообще — боязно как-то. Что будет, если ее остановит полиция? За превышение скорости, например? А ведь остановит, это точно...

Кэндис подошла к столу и взяла бутылку лимонада. Открыла, приникла губами к горлышку, опрокинула в себя порывистым движением. Холодная шипучая жидкость обожгла горло.

Думай, Кэндис, думай. Если ты будешь просто вот так стоять, сидеть или ходить с ошалевшим видом, тебя на обратном пути подбросят до психушки.

В сторону Брэндона она старалась даже не смотреть — и не понимала, легко ей это дается или, напротив, с большим трудом.

Ей показалось, что сквозь шум волн — и шум крови в ушах — она расслышала смех. Обернулась к Глории:

— Ну что?! — Этим выкриком можно было остановить толпу агрессивно настроенных хулиганов.

— Все в порядке, Кэнди, — опешила Глория. — Ты чего?

— Ничего.

Кэндис бросила быстрый взгляд на Брэндона. Тот стоял скрестив руки на груди и улыбался краешком рта. Издевается? Шутник нашелся... Кэндис перевела взгляд на Глорию и Майка. Оба замерли в молчаливом ожидании. Чего ждете? Представления? Истерики? Скандала?

А вот черта с два дождетесь!

Брэндон решил поиграть в героя-любовника, которому соблазнить девушку — раз плюнуть? Хорошо же!

Кэндис внезапно поняла, что выхода у нее нет. Точнее нет второго выхода, а тот единственный, который остался, — это подыграть Брэндону. Легкий романчик? Помнится, она еще утром фантазировала на эту тему...

Так будет проще всего: несколько свиданий, поцелуи под луной, может быть, даже секс, если не удастся отвертеться, — а потом все, ариведерчи! Мол, мы друг другу не подходим, хватит пудрить себе мозги, спасибо за все, прощай, моя несостоявшаяся любовь!

Почему нет? Что ей мешает? Это гораздо веселее, чем устраивать скандалы, ссориться с лучшей подругой и выставлять себя нервозным посмешищем. Она свободная девушка... Потом можно будет сказать, что так она пыталась забыть Маркуса.

Кэндис фыркнула. Она и сама не заметила, как забыла Маркуса. Напрочь. Ладно, это будет сказочка для Глории и в случае чего мамы.

Кэндис подумала, что теперь наконец-то сможет пережить нечто такое, что вообще не значилось в ее планах на будущее — ничего не значащий короткий роман. Судьба ее была проста и ясна: подрасти, начать встречаться с каким-нибудь молодым человеком, которого одобрили ее родители, может быть, сменить его на другого, а потом, когда настанет подходящий момент, обручиться с ним и выйти замуж. И свадьба должна быть рассчитана на пять сотен гостей, не меньше...

А тут — все совсем иначе. Не видать ей ни свадьбы с Брэндоном, ни даже долгого романа. Так, история без будущего. Но раз уж судьба привела ее к этой точке — зачем пытаться бежать и делать вид, будто тебе этого совсем не хочется? Ведь хочется, и еще как!

Кэндис понимала какой-то частью сознания, что ее поступки, мысли и чувства лишены даже самой поверхностной логики, что с ней творится что-то непонятное и загадочное, по своей таинственной и хаотичной природе похожее на душевную болезнь. Но ничего, и это можно пережить. Главное — попробовать пережить с удовольствием...