Проклятие любви - Тамара Лей

Все саксы одобрительным гулом поддержали эти проклятия — и призрак смерти замаячил перед глазами девушки. А норманнские воины в ответ плотным кольцом окружили пленников, угрожая расправой.

Презрительно скривив губы, Максен повернулся к узнице:

— Грех ляжет на вашу совесть. Кто из них?

— Я не знаю.

— Вы лжете. — Взяв ее за руку, Пендери подвел девушку ближе, заставляя ее страдать от ненависти, источаемой саксами. — Последняя возможность, — тихо проговорил он.

В отчаянии Райна оглядела пленных. Кого же выбрать, кого принести в жертву и спасти остальных? Но разве решится она на такое?

— Я не могу.

Опустив глаза, саксонка увидела, что Максен сжал кулаки.

— Ваш выбор сделан. Теперь мой черед.

Оглянувшись, он подозвал стоявшего неподалеку рыцаря и подтолкнул к нему девушку:

— Отведите ее обратно в башню.

А сам он опять повернулся к пленникам.

— Ну, теперь берегитесь.

Уходя, Райна слышала его слова. Саксов приказано было разделить: молодых и нераненых — в подвальные темницы; остальных, то есть женщин, стариков и тех, кто ранен, — в хижины в нижнем внутреннем дворе. Там к утру люди Максена поставят виселицу.

Даже очутившись в одиночестве, Райна не дала выхода тому, что накипело. Усевшись в углу, подтянув колени к груди, она закрыла глаза и стала молиться о спасении несчастных заложников.

Отдав распоряжения, Максен сказал сэру Гаю:

— Есть для тебя поручение.

— Слушаю.

— Среди саксов есть один, раненный в плечо.

— Там много раненых, — заметил рыцарь, — и у нескольких именно плечо задето.

— Так, но у него старое ранение. Он примерно моего телосложения.

Эти уточнения облегчили ему задачу, и сэр Гай поклонился своему господину:

— Если он среди пленных, я сам приведу его к вам.

Максен говорил про того человека, который сбежал от него, когда Дора расправлялась с Райной. Сейчас, возможно, он остался среди убитых в лагере Эдвина или же сбежал вместе со своим предводителем. Если же этот человек здесь, он умрет первым и не будет повешен.

Будь проклята Райна и ее молчащие уста! Будь она проклята за упорно хранимую тайну! Только упрямица виновата в том, что приходится исполнять угрозу, чего он не хотел. Но пуще всего он проклинает ее за то, что она заставила его плоть мучиться от желания.

Впрочем, не одна только страсть сжигала его душу, когда Максен, совершенно обнаженный, лежал на скромной, кровати, сбросив одеяло на пол. Не только хрупкая девушка и ее белокурые волосы… Что-то и другое не давало ему покоя. Рыцарь вспоминал Райну с протянутыми к нему руками, улыбающуюся… слезы. Слезы? Странно… Она звала его, звала лечь рядом с ней…

Пендери сел на постели, стряхнув остатки сна. Что с ним происходит? Перед глазами — какие-то танцующие тени. Покачнувшись, норманн протянул руку, восстанавливая равновесие, и коснулся постели — простыня была влажной. Что такое? Поднеся другую руку, рыцарь провел ею по горячей воспаленной груди. Это жар тела или жар души? Скорее всего случилось то, чего боялся Кристоф — рана воспалилась.

Дрожа, он попытался найти повязки, наложенные братом два дня назад. Все это время Максен был занят другим и о ране не думал. Неужели придется расплачиваться за это, за дьявольское наваждение? Неужели Райна и саксы дождутся его смерти и будут плясать на его могиле?

Все это разозлило Пендери. Он опустил ноги на пол и встал. Он должен… Пошатнувшись, рыцарь ухватился за спинку кровати и удержался на ногах, громко проклиная недуг и зовя Кристофа.

За ширмой что-то зашуршало. Он услышал недовольное бормотание, шум отодвигаемой скамьи и быстрые приближающиеся шаги.

— Слушаю, милорд! — из-за ширмы шагнул заспанный сэр Гай, держа в руке факел.

— Где Кристоф?

Сэр Гай нахмурился:

— Скорее всего лечит раненых саксов. Максен, что случилось? Вы больны?

Слова о Кристофе разозлили Пендери еще больше. Будь проклято доброе сердце брата, для которого нет различия между другом и врагом!

— Пошлите за ним! — крикнул Максен.

Гай, переминаясь с ноги на ногу, явно желал что-то спросить, но хозяин замка вовсе не собирался ничего объяснять. Он повернулся к воинам, которые поднялись со своих постелей и окружили его, с любопытством глядя на своего разгневанного господина.

Не надо было ему так расходиться и показывать воинам свою слабость.

— Убирайтесь отсюда!

Рыцарей как ветром сдуло.

— А ты погоди, — остановил он Гая.

Тот подошел к стене и закрепил там факел. Максен тяжело опустился на кровать и сидел, ожидая брата.

Кристоф, должно быть, бросил все дела и так спешил, что появился раньше, чем его ожидали. С ним были два запыхавшихся рыцаря: сэр Ансель и еще один, имени которого Максен не помнил. Из-за их спин выглядывала Сета.

— Максен? — тревожно спросил юноша, вглядываясь в бледное лицо брата.

— Рана загноилась.

Кристоф коснулся горячей руки брата:

— Боже мой, ты весь горишь.

— Сними жар.

— Я… — юноша покачал головой. — Я попытаюсь.

— Давай же!

Кристоф размотал повязки, оглядел распухшую рану:

— Да, загноилась, — озабоченно проговорил он на языке саксов. — Швы разошлись, и там много.

— Что с ним? — нетерпеливо перебил его сэр Ансель.

— Он умирает? — спросил второй рыцарь.

— Это…

— Не переводи им, — Максен повернулся к рыцарям: — Убирайтесь!

Один из них тут же ушел. Сэр Ансель еще долго стоял не двигаясь, глядя в лицо Максену. Это был вызов, на который Пендери предстояло ответить, но, конечно, после выздоровления.

— Милорд, — склонив голову, сказал сэр Ансель.

Понимающе-насмешливая улыбка заиграла на его губах. Он ловко и молодцевато повернулся на пятках и, не торопясь, удалился.

— Вероятно, мне придется его убить, — произнес твердо Максен.

— Сета, — попросил Кристоф, — дай сумку.

Девушка нехотя оторвала жадный взгляд от обнаженного мускулистого тела. Покачивая бедрами, она подошла к кровати и положила на нее сумку.

— Гай, — позвал Максен.

Обойдя постель, чтобы не мешать Кристофу, рыцарь склонился возле изголовья:

— Да, милорд?

— Ты нашел его?

Гай смущенно нахмурился: