Герцеговина Флор - Виталий Павлов

- Ребята, я же не враг себе! У четвертого столба. Стук знаете.

Двое, нагруженные четырьмя гранатометами, отделились от группы и короткими перебежками стали двигаться вдоль забора. Ночь выдалась подходящей. Ни луны, ни звезд. Забор был добротный, между каменных столбов стояли плотно пригнанные доски. Двое остановились у четвертого столба, первый постучал по доске условным стуком. Через несколько секунд приглушенный голос спросил:

- Кто?

- Капусту заказывали?

После этого короткого диалога в заборе появилась щель, и тот, что разговаривал, сунул в нее плотный сверток. Последовала короткая пауза, а затем несколько досок разошлись, и из-за забора показалась чья-то голова. Вскоре появилось все остальное, и продажный охранник пулей помчался к лесу. Двое диверсантов проникли за забор. Остальные, увидев это, выдвинулись на свои позиции.

Дом был изящный. Фигурные окна, кованые решетки, флигельки и башенки. Открытая веранда, крытая веранда, искусственный пруд. Все пространство вокруг дома было залито ярким светом, и силуэты охранников с автоматами и помповыми ружьями четко выделялись. Дом был заполнен людьми, их тени четко прорисовывались в освещенных окнах. Несколько охранников с собаками вышли из дома и направились к забору.

Видимо, была смена караула. Этим воспользовались нападавшие. Снайперы уже заняли свои места и распределили цели. Те, что пробрались за забор, достали гранатометы. Светящаяся стрелка подбиралась к двум часам. Кому-то оставалось жить считанные секунды…

Шесть выстрелов прогремели одновременно с разных сторон, и наружного наблюдения практически больше не существовало. Одновременно две ракеты полетели к цели, и спустя несколько секунд, два взрыва последовали один за другим. Застрочили автоматы, кто-то громко застонал, завыли раненые собаки, раздалась стрельба с верхних этажей дома, но два следующих выстрела из гранатометов заглушили робкие попытки защититься. Штурмующие бежали к дому с разных сторон под прикрытием снайперов. Те, в свою очередь, вели беглую стрельбу. Полыхнули три из пяти машин, стоящих на паркинге.

Еще несколько секунд — и все было кончено. Штурмовики добивали тех, кто пытался выбраться из дома, закладывали заряды, чтобы то, что когда-то было красивым домом, стереть с лица земли…

Лора успела принять душ и, ощущая нечеловеческую усталость от пережитого, забралась под одеяло. Больше всего на свете ей хотелось уснуть и проснуться там, в Герцеговине Флор, где ее любимый Цезарь лизнул бы ее в щеку рано утром. События, нахлынувшие на нее бурным потоком с того момента, как она села в антикварный лимузин, внесли в ее душу смятение. Получалось так, что она прожила на этом свете почти двадцать лет и совершенно не знала мира, в котором живет. Там, в Герцеговине Флор, взрывы и стрельба, подлость и предательство казались вымыслом сценаристов, способом заставить смотреть кино. А здесь, в этой жалкой комнатке, сама Герцеговина казалась чьим-то вымыслом, иллюзией, сном. Зачем? Зачем она села в тот сказочный автомобиль, который перевез ее из одной жизни в другую? Где автомобиль сейчас и может ли он повторить путешествие, но только в обратную сторону? Куда девался Марк Борисович, такой милый старичок в Герцеговине и похожий на черта здесь? Она сжала в руке талисман. Вот, вот оно доказательство, что люди, подарившие все эти вещи, реальны! Неважно, кто они и как их зовут! В конце концов, почему дуб называют дубом, а не кленом, сегодня никто не может объяснить. Вещи… Черепаховая коробочка, мышеловка, платье, шарф…

Шарф! Лора не сберегла шарф Айседоры, которым она так дорожила. Как теперь смотреть в глаза этой женщине? А как увидеть глаза Айседоры? Для этого надо было вернуться в Герцеговину Флор. Но как это сделать? Ответа на вопрос у Лоры не было. Она принялась банально считать до ста, до тысячи, чтобы все-таки уснуть, однако мысли все лезли и лезли в голову. Сергей, блондинка в матроске, взорванная яхта, стрельба в ресторане, охранник… Неужели это все — ее жизнь?

Она уже почти заснула, как вдруг раздался стук в дверь. Лора вздрогнула. Сначала испуг, потом желание понять, что случилось.

— Не бойтесь, просто Сергей просил отвезти вас в надежное место… — Лора узнала голос охранника.

— Завтра, я устала!

- К сожалению, я не могу обсуждать приказы…

Лора поняла, что ей придется встать и одеться.

Через десять минут она шла по коридору в сопровождении стриженого охранника. Как же она могла сразу не сообразить, кто этот парень. Да, он как-то возмужал, постригся, на нем этот пиджак и галстук, а не джинсы и шляпа.

- Стас, признайся, ведь это ты?! — сказала она, когда они сели в машину и отправились в путь.

- Вы мне?

- Тебе, тебе, а кому же еще?! Значит, ты тоже уехал в город? Ты не стал футболистом?

- Меня зовут Марк, — сказал телохранитель.

- Неправда! Ты — Стас, ты работал на лесопилке с Лешкой! Там, в Герцеговине.

- Где?! — удивление парня явно не было поддельным.

В Герцеговине Флор… — голос Лоры теперь звучал не так убедительно.

- Я не представляю, о чем вы говорите…

Еще раз случилось то, что случалось ранее, — двойники! Люди, как две капли похожие на тех, кого она знала раньше. Похожие, но не они. Вот и этого здоровяка, выходит, зовут Марком, а совсем не Стасом, который путал изюм с изюминкой. Дальше Лора не проронила ни звука, Марк тоже молчал. Через полчаса машина остановилась у ворот, за которыми гараж и еще одни ворота.

Когда она вошла в комнату с камином, звучал «Реквием» Моцарта. Ее усадили за стол. Он был сервирован для Двоих. Большие металлические тарелки, наверное, серебряные, подумала Лора. Бокалы и рюмки из толстого граненого павловского стекла. Две свечи, крахмальные салфетки. Лора рассматривала комнату: оружие на стенах, дорогие картины в багете. Секретер, на нем старинная бронзовая статуэтка — собака с уткой в зубах. Бронзовый бюст Наполеона, изящная фигурка девушки, лежащей на боку, подперев голову рукой.

- Хозяин немного задерживается, просил извинить его и, если можно, подождать с ужином.

- Я тогда посижу здесь… — Лора пересела на диван перед камином.

- Он очень скоро будет.

— Хорошо, хорошо, я подожду, — сказала Лора.

Через несколько секунд она уже спала.

Тяжелая штора поползла по карнизу, открывая огромное, залитое солнцем окно. Дневной свет в секунду занял все пространство комнаты с белой мебелью, сделав ее ослепительной. Даже сквозь сон Лора почувствовала этот яркий свет и сильнее зажмурила глаза. Просыпаться ей не хотелось. Во сне она видела себя маленькой, играющей с Цезарем. У кухонного окна стояла мама, в гараже возился с машиной отец, а за столом, под сиренью, сидели дедушка и бабушка. Вдруг мама уронила на кухне тарелку, и видения разлетелись стайкой испуганных птиц. Лора открыла глаза. Люстра на лепном потолке, окно, через которое льется солнечный свет, сказочной красоты туалетный стол с трельяжем, а в зеркалах она сама в огромной постели.