Лепила - Николай Прокофьев

Несколько человек, собравшись вокруг огня, увлеченно читали литературу. Его литературу. Книги и журналы на вахту не брали. Желтая чепуха отвлекает истинного адепта от планомерной работы по совершенствованию своего сознания. Голова не должна содержать никакого мусора, прежде всего сливаемого на нас различными медиа. Успешно освободившись от материальных привязанностей и зависимости от внешнего мира, нужно идти дальше – вычищать накопившиеся до этого дурные мысли и оберегать свой разум от текущего неправильного мнения и информационных уловок СМИ. Оберегать для вечных ценностей, которые провозглашает он: полная свобода, стремление к гармонии с природой, помощь нашим меньшим братьям, налаживание связей с такими же подвижниками. Ничего в общем-то нового, необычного или экзотического.

На этом и строилась его философия: известные каждому нормальному человеку идеи, как призма сегодняшних разрушительных мировых процессов. Через нее истинная суть простых человеческих возможностей становится во сто крат милее и желаннее. Человек инстинктивно начинает искать пути спасения, искать единомышленников, руководителя. Ко всему прочему это стремление укрепляет еще и физическое здоровье. Немного перефразировав известное изречение, можно сказать: у человека со здоровым духом и тело обязательно будет здоровым. А это важно для любого человека. А уж как важно для членов «Аква Матер» и переоценить трудно!

Обо всем этом он писал в своих «трудах», поддерживаемый и вдохновляемый «оттуда». Одному ему было бы затруднительно сформулировать теоретическую базу своего учения (не хватало масштаба личности и жизненного опыта), зато его старые знакомые владели этими механизмами в совершенстве. Так одно за другим рождались пособия, теоретические и практические заключения, мысли и выводы, наблюдения и рекомендации. Никакого принуждения, никакой дидактики – только доверительное притирание к несознательному самолюбию. Да и как может современный человек отказаться от проверенной методики собственного совершенствования, которая только того и требует, что сбросить груз материальных обязательств, почувствовать себя ребенком, прильнуть к лону матушки-природы, обрести истинный источник сил, древний и неиссякаемый.

Ребенком… Он в задумчивости отошел от окна.

Это случилось после того, как он в первый раз «челноком» съездил в Турцию. Где-то в самом начале девяностых. Съездил в общем-то удачно: закупился по сходной цене и уже готовился подсчитывать барыши от грядущей продажи.

Там, в туретчине, он ни с того ни с сего почувствовал себя совершенно одиноким человеком. Впервые. И это, несмотря на веселую и бесшабашную ватагу собратьев по бизнесу, несмотря на шумные базары и улицы Стамбула, несмотря на постоянную занятость и вечный цейтнот. Именно тогда, в этой бестолковой чужой суете, он впервые с сожалением вспомнил о своей неудавшейся семейной жизни, о жене, с которой к тому времени уже несколько лет был в разводе. Они ведь тоже могли бы сейчас идти вот по этому рынку, громко переговариваться, торговаться, лелеять свой семейный бюджет, жить общими интересами.

Да, тогда, в недавнем прошлом, этого не случилось, они так и не смогли стать одним целым. В приступе искусственного гнева приняли роковое решение. Но ведь прошло время, что-то наверняка в каждом из них изменилось… Сердце сжалось от мысли о возможной встрече. Он твердо решил в самое ближайшее время проведать свою бывшую. Это будет правильно. Тем более что они практически не виделись после развода.

Та встреча ничего не изменила в их отношениях, ничем не порадовала. Кроме одного, самого главного, – он узнал, что у него есть сын, родной и очень на него похожий. Мальчишке уже пять, а он про него ничего не знает. Да и не узнал бы, если бы не внезапное желание повидаться с бывшей женой. Что это, если не чутье на особый случай? Да, на чутье он не жаловался, наоборот, всегда к нему прислушивался и старался следовать его указаниям. В том, что они даются ему во спасение свыше, – сомнений не было. Вся его жизнь – тому подтверждение…

Она уже была замужем за другим. И неожиданно встала на дыбы: строго-настрого запретила ему видеться с сыном. Не было тебя раньше, не нужен ты и сейчас. Да, твоя кровь, но и только, вырастим как-нибудь сами. Он, конечно, очень расстроился, но выход нашел. Стал невидимым опекуном парня. Следил, как тот растет, со стороны, даже, было дело, тайком подкупал учителей, чтобы узнать о его успеваемости, о поведении и наклонностях.

Он был доволен, и когда парень пошел в армию, и когда потом выбрал серьезную профессию. Знал, что сын на верном пути и не оступится по жизни, как когда-то его отец.

Их взаимный интерес друг к другу воплотился только раз – на встрече выпускников школы. Молодые люди, в основном уже определившиеся со своим будущим, собрались на очередной праздник, погулять, оторваться. Он тоже пришел. Здесь отец с сыном наконец-то встретились. И сразу подружились. Не до слез на могучем плече, а буднично, по-человечески, как будто каждый из них донес-таки до финиша свой тяжелый груз и теперь мог облегченно выдохнуть. Проговорили почти до утра и разошлись, напитавшись впечатлениями.

С тех пор стали регулярно созваниваться, но больше не встречались. Знали друг о друге заочно, поверяли секреты, помогали чем могли. В общем, жили каждый своей жизнью. Вот и теперь, когда над ним нависла серьезная угроза, сын поспешил на помощь – позвонил по личному закодированному каналу.

Солнце по-настоящему согрело меня только на ступенях избушки. Мы поднялись туда вместе с моим провожатым. Тот немного замялся, собираясь постучать в дверь, я воспользовался моментом и подставил солнцу озябшие руки и лицо. Бабье лето, последние теплые дни года.

На стук вышла Мегера. Встретившись со мной взглядом, она поспешила изобразить презрение и одновременно полное превосходство надо мной. Еще бы! Я – пленник, идущий на допрос, она – человек из близкого окружения хозяина. Возможно, даже очень близкого. Видимо, что-то такое промелькнуло на моем лице, – она поспешила проскочить мимо нас, позволяя тем самым войти в дом.

Переступая порог, я вдруг поймал себя на том, что боюсь: вдруг сейчас вместо Гуру увижу в кресле ту самую жабу. Что, если он не успел выйти из образа? Или, может, это его настоящее лицо?

Но все мои страхи рассеялись, едва я увидел в кресле человека, напомнившего мне накануне репродукцию из Ветхого Завета.

– Добрый день, – я постарался прямо с порога захватить инициативу.

Гуру не ответил на мое приветствие. Молча кивнул на стул, стоявший с противоположной стороны стола. Я сел, обвел глазами «кабинет». Ничего, приятно: искусственно состаренный домик Берендея: дерево, старинная резьба, нуждающаяся в реставрации, кое-какая утварь, выставленная больше для красоты, нежели для дела. Небольшая аккуратная печка-голландка, явно рабочая. Самое место для сказочных персонажей, волшебников и прочих аномалов. Единственная вещь не из этой сказки – компьютер на дубовом столе и что-то похожее на портативное переговорное устройство.

– Как отдохнули, Сергей Иванович?

Он еще издевается! Самого бы в этот каземат. Но политес пока нужно поддерживать.