Лапочка для Демона - Татьяна Анина

Так и вишу в грубых оковах рук Игоря, слепо тараща в пространство коридора полные слез глаза.

Понимания о том, что вообще происходит, никакого. Я и в самом деле… С отклонениями.

Он отстраняется и, легко держа меня одной рукой, второй приподнимает за подбородок.

Смотрит. И в глазах его нет холода.

И похоти нет.

Грязи, которую я видела у других и спроецировала на него… Только внимание и… Нежность.

Я глупая. Я все время ошибаюсь. И в мужчинах все время… Тоже.

Но сейчас нет ошибки. Нет неправильности.

Холодный снежный демон может своим взглядом растопить лед.

И устроить пожар.

И именно. Это и происходит, когда я подаюсь к нему и мягко трогаю своими распухшими губами его губы.

То, что я перегнул, становится понятно практически сразу. Грубое: «Отсоси мне», которое, в принципе, для любой другой бабы было бы нормальным, учитывая наши обстоятельства, а в частности, то, что я в очередной раз спас ее попку из большущей передряги, вызывает у Лапочки шок.

Карие глазки расширяются, в них сначала появляется неверие, затем страх, а потом такое разочарование и тоска, что хоть самому вой.

Но я не торможу. Не умею в таких вещах. Надо все доводить до логического финала.

Ну и, к тому же, она все утро меня из себя выводит, мне что, нельзя тоже чуть-чуть?

Для дела тем более полезно. Немного растрясти Лисенка, вывести на эмоции, заставить хоть как-то проявить себя.

А то, бля, выставилась тут, хозяюшка нежная.

Сказать, что я удивился, когда увидел ее, прыгающей на кухне, вообще ничего не сказать. У меня тут бабы редкость страшная, потому что нехер здесь делать никому. Даже маман в святая святых не допускается.

А эта Лисичка, не успела проснуться и в себя прийти, как уже, смотри-ка, готовить принялась!

Хотя, пахла яичница Лисенкина на удивление вкусно.

Слюни потекли. Но она настолько не вписалась в мою зону комфорта, что если не сама, то ее стряпня должна была быть ликвидирована с глаз долой.

Хотя обе меня привлекали. Яичница- невероятным ароматом, а Лапочка своей изящной фигуркой, хрупкостью и беззащитностью.

Няшная такая куколка, в сером платье, в котором я не с пятого даже раза сумел опознать собственное шелковое покрывало, и с забранными наверх рыжими волосами.

Она выглядела на моей кухне на редкость органично, вписывалась идеально в картинку. И яичница ее вписывалась… Но я так не могу! Не могу впустить к себе в жизнь сладкую Лисичку с горячей, вкусно пахнущей яичницей, потому что они разносят в пух и прах мой покой и самообладание.

Только и позволил себе, рассмотреть. В деталях.

Улыбка Лапочки смущенная и в то же время радостная.

Длинная шейка, с трогательно острыми позвонками, тонкие ручки, бедро, гладкое, белое, то и дело выглядывающее из разреза бокового.

Я видел эту женщину голой. Я не должен так возбуждаться на нее же, уже одетую. Такая реакция логична только, если ты не раздевал еще женщину, не знаешь, что у нее под платьем. Я знал. И возбуждался. Нелогично. Бесит. Дико бесит.

Лисенок попала под раздачу, Но неспроста. И допрос был неспроста. И моя провокация тоже.

А вот то, что произошло потом.

Я, на самом деле, предполагал другой эффект. Нет, того, что она тут же подчинится и встанет передо мной на колени, я, естественно не предполагал… Да? Не предполагал же? Приятное развитие событий, Но неправдоподобное.

Я ожидал агрессии. Слез. Уговоров.

Это было бы логично.

Но побег, ужас и разочарование в глазах… Нелогично!

И то, что я понесся за ней, как дурак, тоже нелогично!

Из квартиры просто так не выйти. Надо было дать ей возможность попытаться, потом время на осознание и принятие решения. Хоть какого-то.

Но Лисенок настолько была впечатлена моим предложением, что просто впала в неконтролируемую истерику.

Ею не контролируемую. А мною вполне. Подождать, понаблюдать, проанализировать.

И сделать так, как нужно мне. Вывести. Это все в плюс.

Но я не смог. Просто не смог ждать и слушать ее крики, смотреть в ее полные слез глаза.

Демон, она делает тебя слабым!

Задумайся, Демон!

Не задумался, догнал, уткнулся носом в пушистые волосы. И одурел.

И вот теперь, держа ее на весу, я не могу ничего толком сказать, только бред несу. И схожу с ума от ее близости. По которой, оказывается, страшно скучал все утро.

Лисенок бьется в моих руках, плачет, извивается. Старается выбраться, а я, как безумный, только сильнее сжимаю, только яростнее стараюсь ее убедить, вбить в эту рыжую голову единственно верную информацию, единственно правильный алгоритм: не Лада! Не Лада должна быть на кнопке вызова в мозгу! А я! Только я!

Это опять-таки нелогично, особенно в свете принятых ночью и этим утром решений. Я не хочу ее видеть на своей кухне, не хочу есть ее яичницу.

И в то же время делаю все, чтоб. Это происходило снова и снова. И чтоб на быстром дозвоне у нее был я.

Жуткий диссонанс разрывает мозг.

С Ириской вообще все нелогично. Неправильно. Дико. Странно. Я пугаю сам себя, я ужасно не хочу менять свою жизнь и при этом вынужден признать, что слишком поздно.

Мой мир перевернулся, устои дрогнули.

Лапочка замирает и смотрит мне в глаза своими карими заплаканными омутами, я застываю синхронно с ней.

Просто боюсь лишнее движение сделать, тревожно вглядываюсь в тонкие изящные черты лица, ища там подтверждение. Ты поняла меня, Лапа? Ты будешь делать так, как я говорю? Только так? Да?

По всем прикидкам, она должна смириться. Подчиниться. Кивнуть.

Но я оказываюсь не готов к ее дальнейшим действиям.

Потому что Лисенок в очередной раз действует нелогично.

Она меня целует.

Это настолько неожиданно, что я в первые секунды даже не понимаю, что происходит. В голове останавливается даже тот механизм, что пока еще функционировал… Просто все намертво встает.

ERROR, сука.

Черный экран.

Самое страшное для программера.

Гибель материнки.

Ее губы нежные-нежные, Это не прикосновение даже. Это… Это печать. Это переписывание кода набело. Перезагрузка.

Лисенок останавливается, неуверенно смотрит на меня, выдыхает теплый сладкий воздух мне в губы. И пробует еще раз. Обхватывает мягко, воздушно. Невыносимо.