Женщина-загадка - Марина Серова

Семен Кущин. Приехал в Тарасов из какой-то тьмутаракани, уже давно. С работой справляется, но что касается личных качеств, тут дело обстоит намного хуже. По всему видно: Сенечка – парень «с приветом». К тому же он явно страдает от мук неразделенной любви. Сенечка мог знать о девушке гораздо больше, нежели демонстрировал окружающим – и даже самой Алисе. Он мог вообразить себя «добрым гением» девушки, рыцарем, оберегающим тайны ее прошлого. А когда понял, что взаимности от Алисы он не дождется, начал мстить. Когда же девушки не стало, Кущин испугался и принялся усиленно «топить» шефа, пытаясь отвести подозрения от себя. Буква «К» из записки актуальна и в случае с Кущиным. Что касается телефонного номера, у меня имелись большие сомнения в том, что в его родном Пахачи имеется хоть какая-то связь. Разве что «сарафанное радио».

Из сотрудников-новичков мое внимание привлекли еще две особы женского пола: Наталья Жебрак и Виорина Подольская. Обе – молодые, энергичные, самоуверенные. Первая пыталась преуспеть, зарифмовывая товарные слоганы. Вторая умудрилась отвоевать часть «уборного бизнеса» у бабы Даши. Подольская не скрывала, что ее работа – вариант лишь временный, дающий ей возможность закрепиться в рекламном бизнесе. В своих анкетах и та и другая указали местом рождения Тарасов. Но проверить это не помешает. Изучая ксерокопии их паспортов, я обнаружила, что в течение последнего года обе девушки документы поменяли. Одна – по причине замужества, другая – в связи с утерей паспорта. Следовательно, и та и другая имели возможность скрыть истинное место своего рождения.

Мысленно я вернулась к своему недавнему разговору с Кущиным. Его заявление о виновности шефа в смерти Алисы представлялось мне притянутым за уши. Слишком уж это банально. Классика жанра: клиент, нанимающий частного сыщика для расследования убийства, в итоге сам оказывается убийцей. В моем представлении Лисицкий был более глубоким человеком для подобного хода. А вот выяснить, по какой причине он скрыл от меня факт появления в ящике его стола фотографии Алисы, мне придется. Вопрос о слежке за ним со стороны некоего неизвестного лица также остается открытым.

Продолжая прокручивать в голове откровения Сенечки, я пыталась решить, что означали слова Алисы по поводу призрака из прошлого. Произнеся фразу: «Он вернулся!», Алиса явно говорила о конкретном человеке, подразумевая, что призрак – мужчина? Или принадлежность к мужскому полу относилась лишь к слову «призрак»? Скорее, второе, решила я. Все мои умозаключения пока что не дали мне возможности сузить круг подозреваемых. Пока что.

* * *

На кладбище я прибыла точно к назначенному времени. Судя по количеству людей, присутствие на похоронах всех сотрудников агентства было обязательным. В толпе преобладали молодые, здоровые лица. На мой взгляд, вся эта разношерстная компания не очень-то гармонировала с «пейзажем» кладбища. Несмотря на то что все усиленно изображали горе, по-настоящему скорбными лица были только у господина Лисицкого и у программиста Кущина. Нины Дмитриевны нигде не было видно. Вокруг свежевырытой могилы небольшими группками расположились коллеги Алисы Харьковой. Ожидали приезда катафалка с гробом. Время от времени среди небольших групп людей возникали разговоры, а иногда и смех слышался. Видимо, ожидание слишком затянулось. Под строгим взором Лисицкого разговоры на время стихали. Но потом молодость вновь брала свое.

Я не спешила засвидетельствовать свое почтение господину Лисицкому. Медленно продвигаясь от одной группки к другой, я прислушивалась к разговорам коллег Алисы и одновременно пыталась держать в поле зрения интересовавших меня особ.

– Сколько мы еще будем ждать? Ноги уже примерзли…

– Нечего было «лоуферы» напяливать. Перед покойниками покрасоваться собирался?..

Мужская половина сотрудников упражнялась в шуточках из разряда «черного» юмора. Это не очень-то интересно… Пойдем дальше…

– Я сегодня на маникюр записалась. Теперь опоздаю. Шеф наверняка до семи нас работать заставит.

– А ты у него премию попроси. За общественные нагрузки.

Приглушенный смех… Ларочка и Катенька! Печалью здесь и не пахнет. Впрочем, как и угрызениями нечистой совести.

– Кущин-то старается! Перед шефом выделывается. А сам небось рад-радешенек, что Алиску укокошили. А может, он сам и постарался.

– Да брось ты! Сенечка, конечно, того, шизик, но чтобы кого-то убить – это вряд ли.

– Думаешь, кишка у него тонка?

Мои предположения относительно «авторитета» Кущина в фирме оказались более чем верными. Коллеги-зубоскалы Сенечку отнюдь не боготворили. И тут я увидела – в отдалении от группы собравшихся – одинокую фигуру. Некто, присев за высоким памятником, что-то с жаром говорил в телефонную трубку. С такого расстояния невозможно было разобрать, мужчина это или женщина. Была видна только спина в черном пальто. Только я собралась подобраться поближе и попытаться выяснить, кому это понадобилось на кладбище решать некие неотложные вопросы, как меня окликнул Лисицкий. Я обреченно обернулась и, помахав ему рукой, направилась в ту сторону.

– Что же вы не подходите, Татьяна Александровна? – в голосе Лисицкого прозвучали нотки обиды.

– Я как раз направлялась к вам, – быстро соврала я и, чтобы поддержать разговор, спросила: – Нина Дмитриевна еще не подъехала? Помнится, вы собирались выслать за ней машину.

– У Нины Дмитриевны неважное самочувствие. Приехать она никак не сможет.

Я понимающе кивнула. Мы помолчали.

– Что-то бригада похоронная задерживается… Надо было мне с ними поехать тело забирать. Проконтролировать, так сказать. Да как-то не додумался сразу, а теперь уж что говорить! – Лисицкий тяжело вздохнул.

Шефу ожидание тоже дается с трудом, подумала я и спросила:

– Как обстоят дела с вашим преследователем?

– Вчера объявился, – оживился Лисицкий, – ехал за мной от самого агентства. И, знаете, на этот раз он был в машине не один! Когда мы проезжали поворот с центральной части дороги на второстепенную, ведущую непосредственно в мой двор, я успел заметить, что рядом с водителем сидела женщина! Мне показалось, что она смотрелась в ручное зеркальце. Ну, знаете, женщины такие носят с собой, на случай, если нужно макияж подправить или что-то в этом роде. И еще: мне кажется, они поняли, что я их засек. Проехав поворот, автомобиль вдруг завилял и, резко развернувшись, поехал в обратном направлении. Как вам кажется, это хороший знак?

Мне не хотелось отвлекаться на какие-то погони и прочее, и я просто кивнула. Полагая, что Лисицкий не ждет с моей стороны нападения, я спросила в лоб:

– Почему вы не рассказали мне о фотографии?

Лисицкий испуганно уставился на меня:

– О какой фотографии?!

– О фотографии Алисы, спрятанной в ящике вашего стола?

Лисицкий молчал, пытаясь выиграть время и придумать мало-мальски вразумительное объяснение. Время играло мне на пользу. Я не отводила глаз от его лица. Это явно мешало ему сосредоточиться. Он начинал паниковать. И тут…