Волшебник Ришикеша - Мария Мансурова

— Ароматизированная?

— Не знаю, наверное, лежала вместе с ментоловым маслом. У меня же в Ганготри начался насморк.

Анна натянула шапку на голову, втягивая аромат.

— И куртку возьми.

— А ты?

— Я дождевик надену, он от ветра отлично защищает.

— Нет, ты замерзнешь.

Но он уже снял красный пуховик, накинул на нее, как на ребенка, потуже затянул капюшон.

— Ну! Отлично! Настоящий непальский беженец! — Анна засмеялась, согреваясь в его вещах. — Пойдем, медовые глаза.

Они вступили на узкую тропу. Крепко сцепленные пальцы и один шаг отделяли их от пропасти.

Преодолев острые пощечины колкого снега, они, наконец, спустились в низину, в лагерь, в центре которого стоял маленький деревянный домик, где располагалась кухня. Широкие палатки образовывали букву Г. Как только показались люди, Витя тут же выпустил ее озябшую ладонь.

— А… Пришли, — произнесла Анна с грустной улыбкой.

Только что они были в плену ветра и страсти, а теперь предстояло расстаться. Она была уже уверена… Но, может, все-таки просто очень добрый…

— Как ты? — Володя быстро поставил ей еще один стул. Анна облокотилась на широкий деревянный стол.

— Жива.

— Нужно что-то поесть. Тут не разгуляешься. Есть какой-то острый рис и вермишель «Магги».

— Вермишель. И чай. Поскорее.

— Сказать, чтобы перец не добавляли?

— Да.

Володя побежал на кухню, чтобы поторопить повара — смуглого, скорченного, в шапке, натянутой до бровей.

— Анечка, мне сказали, что вы вернулись. Ты справилась! — Лола ободрительно положила ладонь ей на плечо.

— Да, мне не верится. Только обратно я, по-моему, не вернусь.

— Ничего, сейчас отогреешься, и все будет в порядке. Витя там сейчас ищет место для тебя.

Володя поставил на стол пластиковый стаканчик, над которым вился пар. Анна обхватила его обеими руками, медленно сделала несколько обжигающих глотков. Желудок чудовищно ныл, горячая жидкость тут же вызвала спазм. Но Анна продолжала пить, жадно втягивая тепло.

— Ну, бровки домиком? — Володя быстро коснулся ее лба.

— Что? Бросил меня? Предатель.

Лицо мальчика сразу стало серьезным.

— Почему бросил? Ты сама сказала. А я тебя не одну оставил, знал, что в надежных руках. Так что нет, не предатель.

Перед ней поставили тяжелую тарелку с переваренной вермишелью. В любых других обстоятельствах подобное блюдо вызвало бы у нее отвращение. Но сейчас нужны были силы, она чувствовала противную слабость, колыхавшуюся в ее теле, и не шутила по поводу сомнений насчет возвращения.

— Твой рюкзак. — Витя поставил его на пол, не глядя ей в глаза. — Ты в пятой палатке будешь. — Он вышел, даже не выпив чая.

— Лолочка, а ты где?

— Мы в четвертой. — Она наклонилась и прошептала: — Надо попросить Фарида поменяться с тобой.

— Фарид! — Он сидел за соседним столиком. — Вы не могли бы со мной поменяться?

— Нет!

— Почему? — Анна сделала вопросительный жест рукой, сжимавшей алюминиевую вилку.

— Я уже четыре раза менялся. Хватит.

Анна с Лолой переглянулись.

— Пойдем к нам, — неуверенно произнес Володя.

— Конечно, к нам, моя девочка! — энергично ворвалась Марта. Вслед за ней Белка и Ден.

— Правда? Вы в какой?

— В первой. С Витей. Как-нибудь разместимся. Вместе теплее.

— Точно. — Ден уже сидел рядом.

— Витя не будет против? Хотя какая разница, если хочет, пусть уходит. — Она яростно подцепила склизкий комок и положила его в рот. Закончив есть, она поняла, что необходимо срочно прилечь, пока она не растянулась здесь же, на грязном полу. Анна подняла тяжелый рюкзак и пошла искать пятую палатку. Ночью она непременно последует совету Марты. Но сейчас она была не готова встретиться с Витей. Лежать и расслабиться, когда он рядом, — немыслимо.

В палатке было холодно, хотя она и защищала от ветра. Она расстелила спальник на железной кровати, забралась в него с головой, предварительно надев на себя шапку и перчатки.

— Давай я тебя еще одеялами укрою, — раздался над ней голос Девочки-манго. Анна ощутила, как заботливые руки укутывают ее, и закрыла глаза. До боли хотелось спать, но сон не приходил. Ее бил озноб, будто в лихорадке. Снаружи выл ветер. Она не шевелилась, сжимая пальцы в кулак. «Господи, только бы вынести это! Если я умру здесь, у Вити будут проблемы». Она не вспоминала о доме, о семье. Вся ее жизнь осталась где-то бесконечно далеко. Только боль в желудке, разросшаяся, распухшая, была вестником из прошлого. От усталости хотелось заплакать, но не получалось. Волосы пахли ментолом. Ей нужен был Витя, его руки, дающие силу. Он бродил по территории лагеря, неприкаянный. Он чувствует ее боль, ее страх. В этом она не сомневалась. Но подойти, когда все вокруг… Нет, только если ей станет еще хуже.

Пару часов она провела в вялой полудреме. Затем резко дернула молнию, раскрывая спальник. Стопы в термоносках, поверх которых были еще и шерстяные, все же ощутили холод кроссовок. Сняв шапку, Анна провела пальцами по волосам, запутавшимся, свалявшимся. Стало очевидным, что расческу можно не доставать. Она пожала плечами, как бы извиняясь перед собой за растрепанный вид, и вышла из палатки. Внешность больше не имела значения. На высоте действовали другие законы.

По-прежнему большинство людей прятались в деревянном домике, согреваясь чаем. Все давно забыли про практику молчания и болтали не умолкая. Анна села между Деном и Голубоглазым мальчиком. У Володи из кармана соблазнительно торчала шоколадка «Mars». Анна достала ее, быстро сорвала обертку и откусила. Рот наполнился вязким шоколадно-карамельным вкусом.

— Я это, наверное, лет десять не ела.

— Подкрепляйся, тебе нужна энергия. Там сейчас еще коробку принесли, нужно запастись. Рупии есть? А то я в Ганготри не успел поменять.

— Держи. — Анна достала несколько смятых купюр. — Ни в чем себе не отказывай.

— Я тебе верну.

— Прекрати, Вова.

«Он такой тонкий, умный. Но ведет себя как тинейджер». Анна посмотрела на него ласково, что не ускользнуло от Дена. Сюрреалистический полдник готов был перетечь в ужин. На пороге показался Витя. Он быстро оценил ее тесную компанию.

— Аня, все нормально?

— Да. Садись с нами.

— Нет, есть совсем не хочу.

И он ушел. В подступающую холодную ночь, в бесконечные сомнения, в сдерживаемое желание, в необходимость ей помочь. А Володя высыпал на стол гору шоколадок, одну из которых недовольно взял Ден.