Добрым словом и пистолетом - Сергей Ковалев

– Ни к чему хорошему бездумное подчинение никогда не приводило! Человек – не овца! Даже вы, маги, это признаете. Не просто так ведь у вас серьезные решения принимает Совет.

– Совет! – пренебрежительно взмахнул сухой лапкой Хормин. – Сборище бесталанных недоумков! Если глава Анклава пожелает, то одно его слово перевесит мнения всех остальных.

Я почувствовал даже некоторое расположение к Хормину. Во всяком случае, наши с ним мнения о магах из Совета полностью совпадали.

– Ивор выбрал разрушительный для магии путь, – продолжал между тем жаловаться Хормин. – Он увлечен механизмами, всеми этими телефонами, автомобилями, аэропланами, пароходами и прочими людскими игрушками. Мало того что сам их пытается освоить, так ведь еще и навязывает другим магам!

– И что в этом плохого? Он просто хочет, чтобы и древние маги вписались в современное общество…

– Чушь! – оборвал меня Хормин. – Нельзя было вообще допускать всех этих изобретений! Люди слишком глупы и безответственны, чтобы владеть силами, кои раньше доступны были лишь самым могущественным и умелым магам.

– Ну конечно, конкуренцию никто не любит…

– Ты рассуждаешь как человек, – устало произнес Хормин. – Впрочем, многие маги очень долго изживают в себе человеческий образ мышления. Подумай вот над чем: чтобы научиться хотя бы основам магии, нужно много лет трудов и самодисциплины. Даже у самых талантливых и упорных этот период занимает лет десять, а большинство становятся настоящими магами в лучшем случае годам к тридцати – сорока. Долгие годы они приучают себя принимать решения не под влиянием сиюминутных эмоций и желаний, а проверяя каждое холодным разумом. А теперь посмотри на людей: их изобретения способны стереть с лица земли все живое, и для управления ими не нужно мудрости, не нужно даже каких-либо знаний. Любой деревенский дурачок может нажать на кнопку и уничтожить мир!

– Не преувеличивай. «Любого» не допустят к такой кнопке.

– Если это и преувеличение, то небольшое. Конечно, самое разрушительное оружие люди кое-как научились контролировать. Но сколько более простого оружия в руках у вчерашних детей, едва умеющих читать? Да не будем даже говорить об оружии! Люди постоянно убивают себя, отравляя воздух, воду и саму землю ради бессмысленного накопления денег. Они словно смешали свою кровь с кровью гномов! Так те хоть копят золото и драгоценные камни, а люди готовы на все ради обычных бумажек!

– Похоже, ты не врубаешься в суть современной денежной системы.

– Да, я ее не понимаю, – кивнул Хормин. – И не хочу понимать. Это неважно. Важно то, что людей нельзя предоставлять самим себе. Для их же собственного блага! Как малым детям, им нужен присмотр мудрых и строгих взрослых.

– И под «взрослыми» ты подразумеваешь, конечно, магов?

– Да. Не всех, разумеется. Ваша цивилизация источает яд, и он оказался достаточно сладким, чтобы соблазнить многих из магов. Все эти блага прогресса, делающие жизнь удобнее, кажутся вполне безобидными. От них трудно отказаться. Но никто из соблазнившихся, даже сам Ивор, не понимает, что вместе с удобством эти блага несут и главное зло вашей цивилизации – ее идеи! Идеи, делающие нас слабыми и безвольными!

– Ну так давно взял бы власть в свои руки, раз Ивор так ослаб, пользуясь телефоном и телевизором.

Хормину, похоже, такое понятие, как сарказм, было совершенно чуждо. Даже на его не особо пригодном для выражения эмоций лице можно было отчетливо прочесть искреннее сожаление.

– Ивор ослаб духовно, но он по-прежнему сильнейший маг. Мне с ним не сравниться ни в могуществе, ни в мастерстве. К тому же его поддерживают многие члены Совета. У меня, само собой, тоже найдутся сторонники, но меньше всего я хотел бы разжечь войну внутри Совета.

Я мысленно порадовался за Ивора. Хорошо, что у его противника такая низкая самооценка. Ослаб там глава Анклава духовно или нет, я не знаю, но совершенно уверен, что плетущийся заговор Ивор заметит последним. Впрочем, он рулит Анклавом магов уже несколько сотен лет и все это время вполне обходился без моей помощи. Думаю, и в этот раз как-нибудь без нее обойдется. У меня своих проблем по горло.

– Ладно, все это офигеть как интересно, – решил я перевести разговор на более насущную тему, – но мне вообще-то надо девочку искать. Может быть, ты заметил что-то необычное, когда бывал в Липовом Цвете? Что-то, что не увязал с похищением и потому промолчал?

Хормин немного поразмыслил, прикрыв глаза, потом решительно покачал головой:

– Нет, ничего странного не происходило.

– А может быть, Агата упоминала, что заметила что-то странное?

– Нет.

– Досадно… А ты в последнее время не общался с оборотнями?

Хормин поднял на меня удивленный взгляд:

– Нет. При чем тут оборотни?

– Пока не знаю, – признался я. – Может, и ни при чем. Но они крутились недавно возле особняка, где живет Арина.

– Оборотни… оборотни… – забормотал Хормин. Взгляд его маленьких глаз стал совершенно отсутствующим. – Оборотни… Ну конечно!

– Что?! – Я едва удержался, чтобы не вцепиться в его балахон и не встряхнуть как следует. Но унизительный опыт с Самуилом был еще слишком свеж в памяти. – Что ты вспомнил?!

Маг уставился на меня каким-то странным взглядом, словно, будучи на рынке, прикидывал, сколько весу в поросенке, сколько за него можно заплатить и сколько выйдет отбивных. Последняя мысль мне особенно не понравилась.

– Я никогда не общался с оборотнями, – медленно, явно параллельно думая о чем-то другом, произнес Хормин. – Они обладают всеми недостатками как людей, так и волков, при том лишены достоинств обоих видов. Лучше уж иметь дело с вампирами. Они хотя бы относятся к древней расе и наделены магическими способностями. Но я знаю, что Агата занималась какими-то исследованиями, связанными с оборотнями. Это было совсем недавно, лет десять назад. И как ни странно, она сохранила хорошие отношения с их общиной.

Я приложил все усилия, чтобы мое лицо ничего не выражало.

– И что это были за исследования?

– Откуда мне знать? – рассеянно отмахнулся Хормин. Похоже, какая-то мысль полностью завладела им. – В нашем кругу не принято лезть в чужие исследования. Если маг достигнет успеха, он сам похвастается. Поскольку Агата ничего не рассказывала, видимо, успеха она пока не добилась. Или не захотела делиться знаниями. Она вообще скрытная стерва…

Я удивился, но промолчал. В самой этой характеристике не было ничего удивительного. То есть я хочу сказать, любому, кто общался с Агатой больше четверти часа, это слово неизбежно приходило на ум. А через полчаса общения так же неизбежно дополнялось прилагательным «безжалостная». Удивительным было то, что такой сухарь, как Хормин, его использовал. Причем с экспрессией, не оставлявшей сомнений – Агату маг почему-то внезапно сильно невзлюбил. Странно, всего пару минут назад он говорил о ней вполне спокойно.