Неродная кровь - Марина Серова

никак не мог успокоиться парнишка, – так их там точно не было. Вот честное слово, Самвел Ашотович! Не могло их там быть!

Парнишка вышел, а я спросила:

– Откуда у вас этот паренек?

– Где-то с год назад деловые партнеры из Армении попросили приютить его на некоторое время. Там вокруг него непонятные дела начали твориться, вот и нужно было ему отсидеться где-нибудь, пока там люди не разберутся, что к чему и кто виноват. Тут есть одни бездетные старики, у которых я его поселил. У них там все прямо-таки по-родственному: он их зовет бабушкой и дедушкой, по дому помогает. А они в нем души не чают и любят, как родного. А здесь он на побегушках: принеси, отнеси и так далее.

– А кто такой Саркис?

– Пустое место, – брезгливо произнес Сергей. – Отец взял его на работу исключительно из уважения к его отцу, который очень его просил. Саркис плохо учился в школе, денег на его учебу в вузе у семьи нет, но зато он умудрился жениться в восемнадцать лет, как сейчас говорят, «по залету». И жена его такая же бестолковая, как он. И сидят они вместе с ребенком на шее у двух стариков: отца и тестя.

– Ну что ж, зовите его сюда. Будем разбираться, – предложила я.

– Минутку, я сейчас узнаю у Ивана, как обстоят дела.

Он позвонил ему и вкратце пересказал ему мой разговор с Акопом, а потом, выслушав Ивана, отключил телефон и сказал мне:

– Баграм все-таки проболтался. Саркис испугался и попытался бежать из офиса, но его перехватили. Новый комплект ключей от квартиры моего отца у него был с собой.

– Ну так ведите его сюда.

– Он уже не здесь. Сейчас мы с вами кое-куда проедем, и там у вас будет возможность поговорить с этим мерзавцем.

– Самвел Ашотович, – очень серьезно начала я, – я приблизительно представляю себе, в каком духе будет идти этот разговор. Так вот, я в такие игры не играю. Я работаю исключительно в правовом поле, поэтому присутствовать при допросе Саркиса не хочу. Это будет уже прямое соучастие. Если вам интересно, я могу перечислить статьи, под которые подпадают эти деяния. Единственное, что я могу сделать для того, чтобы облегчить жизнь Ивану, – это подсказать ему вопросы, которые нужно задать, – и, видя, что Сергей собрался мне возразить, отрезала: – Решение окончательное.

Поняв, что спорить и убеждать бесполезно, он сказал:

– Хорошо. Пусть так. Пишите вопросы.

– Самвел Ашотович, я дорожу своей лицензией частного детектива, потому что больше ничего в жизни делать не умею. Это моя работа. Это мой хлеб. И терять лицензию я не хочу. Поэтому я ничего писать не буду, я их ему продиктую, причем с вашего телефона.

Геворкян не стал спорить, а вызвал Ивана со своего телефона и передал его мне.

Тот ответил немедленно:

– Серега, ты чего?

– Это не он, – сказала я. – Я не отвечаю за действия Самвела Ашотовича, но сама я к вам не приеду. Возьмите бумагу, ручку, и я продиктую вам вопросы, которые вы зададите Саркису. А потом вы расскажете мне, какие были ответы.

– Лучше я сделаю для вас запись, – предложил он.

– Нет! Вы мне перескажете все своими словами, – отрезала я. – Пишите! Первое. Когда и при каких обстоятельствах он познакомился с этой девицей. Было ли это подстроено с ее стороны нарочно или это было действительно случайно. Второе. Не важно, как она представилась. Видел ли он какие-нибудь ее документы. Где она живет, если он ее провожал домой. Если она заказывала такси, то пусть вспомнит число, время и оператора. Третье. Пусть повторит максимально подробно все, что она ему о себе рассказывала. Как правило, даже в большой куче вранья можно найти крупицы правды. Четвертое. Кто являлся инициатором встреч, кто кому звонил. Нужен номер ее телефона. Конечно, он может быть с неавторизованной симкой, но можно будет выяснить у сотового оператора, где этот номер ночует. Пятое. Особые приметы: родинки, шрамы, татуировки, любимые слова, привычки, манера поведения. На первом этапе все. Как я понимаю, этот человек в собственной постели сегодня ночевать не будет, значит, я выслушаю вас и дополню перечень вопросов, – и, не сдержавшись, укоризненно сказала: – Вы поторопились его увести. После того, что случилось, я уже никак не смогу с ним встретиться. А ведь нам нужно составить композиционный портрет девушки.

– Мы с этим сами справимся, – холодно пообещал Иван.

– Тогда я поеду домой и буду ждать от вас информацию. Встретиться нам лучше будет не в моем доме.

– Как скажете, – не стал возражать он.

По дороге домой я крыла себя самым черным матом за то, что связалась с Геворкяном и влезла в эту мерзкую историю. Но делать было нечего, нужно было доводить дело до конца.

Дома я сварила себе кофе – Геворкян меня им не угостил, хотя мог бы, вряд ли его секретарша не умеет его варить. И уже с кофе села к компьютеру, чтобы посмотреть встречу Нади с дочерью Кузьмичева – надо же было как-то отвлечься.

Это было нечто! Запись велась с камеры, расположенной над дверью внутри кабинета Нины, поэтому Надю я видела сначала со спины. Звука не было, но это и к лучшему, потому что я даже боюсь представить себе, какие выражения там звучали.

Когда Надежда вошла в кабинет, Нина сидела за столом и что-то пила, а вид она имела самый ухоженный и самоуверенный. При виде Нади она очень удивилась – видимо, в ее кабинет так просто посторонним было не войти. Надя медлить не стала, и началось избиение младенцев, потому что против бой-бабы Нади эта холеная стерва была бессильна. Надежде хватило десяти минут, чтобы разделать будущую падчерицу под орех, а потом она гордо удалилась с видом триумфаторши, целиком и полностью морально удовлетворенная, а ее поверженная жертва осталась лежать на полу, но шевелилась, что обнадеживало.

«Слава богу, что не убила», – порадовалась я.

Чтобы убить время, я включила телевизор и стала бродить с канала на канал. Я старалась не думать о том, что сейчас Иван делает с Саркисом. Да, этот парень был редкостным мерзавцем, но в