Игра в королевство - Марина Клейн

ощущать прилив сил. «Может, и правда, – подумала Вероника, закрывая тетрадь по математике, – во мне было что-то потустороннее?» Она поежилась.

Вскоре вернулся Алекс и сразу постучался к ней.

– Как самочувствие? – спросил он.

– Отлично!

– Рад слышать.

Алекс улыбнулся, и сердце Вероники забилось быстрее. Лишь усилием воли она смогла заставить себя снова сосредоточиться на физике.

Пока она корпела над заданиями, Алекс наспех перекусил, пошел в свою комнату и заглянул в сумку. Среди небольшого количества одежды и других вещей отыскался туго набитый мешочек, который он всегда держал при себе и регулярно пополнял. Еще Алекс вытащил армейский нож, чтобы он не мешал в поисках, но, поразмыслив, решил взять его с собой. Прихватил и разрешение на него, с усмешкой подумав, что вряд ли паранормальные твари потребуют предъявить бумажку. В их наличии Алекс не сомневался, больно уж скверным местом оказалась больница.

Оставалось купить по дороге бутылку с водой, заглянуть на минутку к Даниэлю – и «боевой» комплект готов.

Перед уходом Алекс снова постучал к Веронике и сообщил:

– У меня кое-какие дела, вернусь поздно. Может, даже среди ночи, так что не пугайся.

Вероника посмотрела на него с легким подозрением, и Алекс тут же сменил тему:

– Я тут думал обо всем этом. Напомни, ты не видела в больнице ничего связанного с сойками?

– В больнице? Вроде нет. Только в бреду, что дети кричали… А почему ты спрашиваешь?

– Да так. Ладно, учись, не буду мешать.

Вероника хотела спросить, куда он все-таки собирается, но подумала, что это невежливо – с какой стати ему отчитываться? Взрослый, со своей жизнью… С другой стороны, она помнила: Алекс говорил о намерении пойти в больницу. Но вряд ли он решил сунуться туда в темноте.

Входная дверь закрылась, Вероника тут же запоздало вспомнила: Сойка появилась в бреду не просто так. О ней было написано в блокноте, который нашелся в куче старых вещей.

Блокнот лежал на краю стола, под стопкой учебников и тетрадей. Рука сама потянулась к нему.

Роза качалась.\Нам нужна Роза.\Вот рассказ о Розе.

Роза качается и дергает головой.\Когда Роза качается,\она слышит голоса.\Голоса очень важны.\Есть плохие голоса и злые,\а есть просто важные.\Тигрицы ненавидят Розу.\Они хотят убить голоса.\Мы защищаем Розу.\Нам нужны голоса и нужна Роза.

Если Роза не качается,\мы садимся в круг и качаем Розу.\Она кричит,\потом смеется и снова кричит.\Потом начинает слышать.

Мы любим Розу.\И любим ее голоса.

Вероника опасалась, что после такого чтения снова начнет бредить. Однако ничего подобного не случилось – текст по-прежнему казался жутковатым, но разум оставался чистым и незамутненным.

Она нахмурилась и перечитала два предыдущих рассказа – про Сойку и Нитку. Записи упорно напоминали о заброшенной больнице. Если блокнот принадлежал одной из пациенток, то это могло бы многое объяснить. Тигрицы, уверенность в возможности полетов сквозь стену, какое-то бормотание, голоса в голове. В конце концов, это была психиатрическая больница. Но как блокнот мог очутиться в квартире?

«Предположим, это все-таки записи одной из пациенток, – рассуждала Вероника. – Чем занимались эти дети? „Нам нужна Сойка…“ „Нам нужна Нитка…“ „Нам нужна Роза…“»

Она пролистала все записи. Первые строчки рассказов были примерно одинаковыми. Сначала действие. Потом констатировался факт: «Нам нужен Парус, нам нужна Глина, нам нужен Кот». Кто-то явно собирал группу, где каждый участник должен был обладать определенными навыками. Ведь когда выяснилось, что Сойки нет, автор указал, что надо найти новую.

Но это же дети! Как они вообще до такого додумались?

Вероника пересчитала количество рассказов. Сойка, Нитка, Роза, Парус, Глина, Кот и Ор. Семь. Если считать с автором, восемь – ровно столько, сколько пропало детей.

Остальные страницы были исписаны одними и теми же словами. «Стена, стена, стена…», «кукла, кукла, кукла…» Страница, полная слова «Серые», заставила Веронику вздрогнуть. Про Серых говорила девочка в короне.

Даже если малышка ей привиделась – не слишком ли много совпадений?

Вдруг Вероника вспомнила: это не единственный странный блокнот. Со всеми напастями и переездом она совсем забыла о своей находке.

Быстро отыскав альбом с рисунками среди книг и тетрадей, Вероника открыла его и перевернула уже знакомые страницы.

Она нервно сглотнула.

Ей очень захотелось, чтобы Алекс поскорее вернулся.

Когда Алекс подошел к больнице, уже совсем стемнело. Он освещал дорогу фонарем. В ярком луче опустевшее здание казалось еще более мрачным и несущим в себе угрозу. Алекс удивился: как у Вероники хватило смелости сюда прийти? А у Юры – совести запереть ее в палате и оставить там одну, перепуганную до полусмерти?

Главный вход устрашающе чернел, однако Алекс взбежал по ступеням и, не колеблясь ни секунды, вошел в заброшенную больницу. Он остановился посреди первого этажа и осветил пространство фонарем. На вид все было как раньше. Разбросанные бумаги, темные уголки цветных стекол, стул посреди лифта. Алекс прислушался. Тишина.

Он направился к лестнице и поднялся на второй этаж. Подергал двери – они оказались по-прежнему заперты. Затем Алекс постоял на третьем, но сначала решил осмотреть четвертый. Поднимаясь по ступенькам, он усмехнулся – ни дать ни взять ночной сторож. Ходит, следит за порядком, чтобы призраки не бушевали.

Правое крыло четвертого этажа встретило его тихими скребущими звуками. Сперва Алекс подумал, что ему послышалось. Он замер, пытаясь проследить, откуда доносится этот звук. Похоже, из конца коридора. Сразу вспомнились разбросанные куклы. Вероника утверждала, что во время ее первого визита в больницу игрушки были выстроены в ряд. Значит, потом кто-то разломал баррикаду.

Алекс двинулся по коридору, попутно заглядывая в приоткрытые двери. Палаты были пустыми. Зато звук становился громче. Если, например, скребется животное, такого обычно не бывает.

Дойдя до последней двери, Алекс толкнул ее и осветил помещение.

Скрестись перестали. Половина кукол по-прежнему была разбросана по полу. Другую часть кто-то рассадил на груде сломанной мебели.

– Есть здесь кто? – спросил Алекс.

Ему показалось, что за башней из старых стульев стоит фигура. Он сделал пару шагов вперед. Несмотря на луч фонаря, силуэт оставался темным. Алекс почувствовал, что подходить и тревожить его не стоит.

– Ладно, ухожу, – пробормотал он и вышел из комнаты.

Скребущий звук тут же возобновился. Алекс преодолел половину коридора, когда услышал резвый топот. Как будто кто-то пронесся на четвереньках этажом ниже.

Алекс ускорил шаг и быстро спустился на третий этаж. Он осветил одно крыло, затем второе. Никого не было. Было абсолютно тихо.

Тогда Алекс зашел в палату, где была заперта Вероника, уселся на кровать, выключил фонарь и, закрыв глаза, стал ждать.

Некоторое время здание было погружено в тишину. Время от времени