Разведчик. Чужая земля - Юрий Корчевский

– Всем укрыться! – крикнул Игорь.

Сам присел в окопе, наблюдая за броневиком. Над лобовой броней за пулеметом солдат виден, не весь – голова. И он явно высматривает цель. Из фаустпатрона стрелять – далеко, надо подпустить ближе. Бронетранспортер, лязгая гусеницами, выбрался из переулка, покатил к мосту. За кузовом, укрываясь от возможных выстрелов, бегут солдаты.

Игорь выглянет на секунду, оценит дистанцию, присядет. Фаустпатрон один, и промахнуться нельзя. Если он высунется из окопа и будет долго целиться, пулеметчик его срежет. На прицеливание секунды две-три от силы. Судя по звукам мотора, гусениц, уже пора. Игорь вынырнул из окопа, прицел на фаустпатроне уже откинут, труба под мышкой. Поймал в прорезь лобовую броню, увидел, как пулеметчик навел на него ствол. Решали доли секунды – кто раньше? Игорь нажал на штампованный рычаг. Хлопок выстрела, он успел нырнуть в окоп. И сразу взрыв. Игорь приподнял голову над бруствером. Бронетранспортер развернуло поперек дороги, валит черный дым, потом показалось пламя. Через несколько секунд в чреве броневика начали рваться патроны. Из бронетранспортера никто не выскочил. А солдаты, что следом бежали, бросились наутек. Прикрытия броневого нет, и переть на пулемет у разведчиков дураков не нашлось. Да и вообще, судя по поведению солдат, явно не фронтовики. Те бы рассыпались, а не бежали толпой, залегли на обочинах, перебегали по очереди. Пока один бежит вперед, другой прикрывает огнем. Наверное – перебросили по-быстрому тех, кто оказался недалеко от города, тыловиков.

За стрельбой уже полдень настал. Солнце сверху светит. Февраль, а пригревает. Разведчики воды попили из фляжек. Игорь понимал – командир немецкий раздумывает – что предпринять? Приказ командования выполнить надо и доложить.

Баклюков спросил у Игоря:

– Полдень уже. Где наши? Если бы прорывались, пушки слышно было бы.

Пушки громыхали, но далеко, на передовой.

– Наши другой вариант изыскивают.

Сам-то Игорь знал, что мост – отвлекающий маневр. Но и в его направлении прорыв должен быть, иначе немцы не поверят.

Из переулка разом высыпали солдаты и фольксштурм. Ополченцы в возрасте, в очках, у всех винтовки. Для моральной поддержки нестройно палят в сторону моста, но не прицельно.

– Парни, огонь! Со всех стволов!

И сам из автомата стал стрелять. Чем «папаша» хорош, так дальностью стрельбы. Из немецкого МР 38/40 дальше ста метров в ростовую мишень попасть уже затруднительно. А из «ППШ» на двести метров вполне реально, если короткими, по два-три патрона, очередями огонь вести. Три автомата и пулемет – сила серьезная. Такой плотности огня немцы не ожидали, понесли большие потери. А еще моральное воздействие – бронетранспортер догорает, трупов полно. Для неподготовленных вояк, вроде тыловиков или фольксштурма, зрелище сильное, веру в победу расшатывает.

Игорь, как и разведчики, полагал – сейчас долго не сунутся. Но с тыла, по дороге в город, показалась легковушка, а за ней грузовик. Не знали, что мост в чужих руках? Средство общения во второй группе разведчиков только голосом. Игорь повернулся в тыл, ладони рупором ко рту приложил:

– Подпустите ближе и расстреляйте.

– Поняли, – прокричали в ответ.

Опасность для машин оценили в городе. С чердака ближайшей трехэтажки вверх взлетели две красные ракеты, как предупреждение – русские! То ли в машинах не поняли, но продолжали движение. Когда до машин оставалась сотня метров, из окопа разведчиков перед мостом ударил пулемет. Видно было, как трассеры били по легковушке. Потом огонь перенесли на грузовик. Легковушка проехала немного и встала, грузовик ударил ей в торец, развернул. Из машин никто не выбрался. Но дорога теперь закупорена была, машине не проехать. Другое дело гусеничная техника – тягач или танк. Сбросят препятствие с дороги и дальше пойдут.

Немцы в городе зашевелились. Видимо, расстрел машин на дороге их обозлил. Ринулись толпой и наткнулись на наш огонь. Отхлынули, неся потери. Баклюков, вытерев пот со лба рукавом, улыбнулся.

– Эдак мы всех мужиков в городе переведем.

– А кто их звал? Я имею в виду СССР. Сидели бы в своей Европе, коньяк пили, ветчину жрали, – откликнулся Кашеваров. – Расшевелили медведя в берлоге, теперь им тикать надо, а они пыжатся.

– Немцам хана! Ты посмотри, кого против нас выгнали? Фольксштурм! Старики и негодные к строевой!

Подал голос Игорь:

– Парни, не обольщайтесь! Сейчас немцы созвонятся или свяжутся со штабом, сообщат о потерях. На нас бросят маршевую часть, и нам придется туго, как тараканам от дуста.

– Откуда им взять маршевую часть?

– На политзанятиях дремлешь? С Западного фронта на Восточный перебрасывают. Русских задержать, чтобы американцам сдаться.

– А вот хрен им! Берлин мы возьмем!

Игорь как в воду глядел. Против группы разведчиков бросили роту обстрелянных пехотинцев, перебрасываемых с Западного фронта. Перевозили грузовиками, ибо Германия не велика, а железные дороги днем активно бомбили. В какой-то мере повезло, не было бронетехники.

Пехотинцы взялись за дело рьяно. Сначала установили ротные 50-мм минометы. Вот чего у немцев не отнять, так это оснащения. В каждой пехотной роте по штату четыре миномета. Калибр маленький, но для близких целей вполне хватает. Для больших дальностей и серьезных задач есть полковые минометы калибром побольше и пушки. Мощность 50-мм мины невелика, но компенсируется частотой огня. У позиций разведчиков сначала одна мина упала, затем другая, уже ближе. Ага, пристрелку ведут, и где-то явно сидит корректировщик. И лучшего места, чем верхние этажи зданий или чердачное окно, не найти. Игорь взялся за бинокль. Если найти корректировщика да убить, батарея не сможет вести точный огонь. В двух домах чердачные окна открыты, в одном что-то блеснуло. Или бинокль, или стереотруба, не иначе. Игорь Баклюкову дом рукой показал.

– Чердачное окно видишь? Дай очередь по окну и немного ниже. Корректировщик там.

– От сука!

Разведчик дал очередь по чердаку, с крыши посыпалась битая черепица. Зато мины падать прекратили. Игорь не тешил себя надеждой. Убитого корректировщика заменит другой, подберет наблюдательный пункт в другом доме, и обстрел повторится. Так и вышло. Через полчаса недалеко от окопа снова взорвалась мина. Уже ближе, чем первые. А потом сразу залпом четыре. Окопчик заволокло пылью, дымом. В узкий окоп попасть трудно. Мины, которые рядом взорвутся, вреда не причинят, осколки поверх окопа пролетят. От пыли першило в носу, в горле, разведчики кашляли. Когда пыль после взрывов садилась, кто-то обязательно выглядывал. Под прикрытием минометного огня пехота могла подобраться поближе и забросать окоп гранатами. Но пока немцы не рисковали, полагали – уничтожат малочисленную группу минами. Выпустив полсотни мин, немцы повторили атаку. Сразу из нескольких мест поднялись солдаты в мышиной форме.

– Немцы, огонь! – скомандовал Игорь.

Стреляли сразу из автоматов и пулемета. До наступающих сотня метров, и они на открытом пространстве. Как укроешься или закопаешься в асфальт или булыжную мостовую? Потеряв десяток убитыми, немцы залегли, потом поползли назад. Стрельба стихла. Игорь посмотрел на часы.