Рискни - Сэм Кэррингтон

высвобождении он издавал странный всасывающий звук. Он осторожно откинул голову назад, опустив руку и ощупывая пол рядом с диваном кончиками пальцев, пока не нашел банку. Он сделал глоток из оставшегося содержимого, теплое пиво было отвратительным на вкус, но он все равно продолжал пить его залпом, все, что угодно, лишь бы облегчить обезвоживание.

Неприятное чувство пронзило его внутренности. Банка была его последней. Как бы он пережил еще одну ночь одиночества, чувства вины и сожалений, если бы у него не было алкоголя? Ему нужно было пополнить свои запасы, но он не мог решиться пойти в магазин «Брук Коттедж», чтобы купить его. Не мог вынести осуждения, обвинений. И он не осмеливался выезжать за пределы Мейплдона, чтобы купить немного, если его остановят, он знал, что уровень алкоголя в крови превысит допустимую норму. Хотя тюремное заключение на самом деле может быть лучше, чем то, как он живет сейчас, он бы никогда не изменил этого, если бы был в тюрьме.

Он фыркнул. Если бы он был честен и внимательно посмотрел на себя, то тоже никогда не стал все менять, ныряя в бутылку каждый раз, когда натыкается на камень преткновения. Ему нужно было взять себя в руки, вернуться к работе. Проблема работы на себя заключалась в том, что ему больше не перед кем было отчитываться, и у него было множество оправданий тому, почему он не мог найти работу плотника. Жители Мейплдона не стали бы его нанимать. Ему нужно было идти дальше, а в его нынешнем состоянии это требовало слишком много усилий. Гораздо легче лгать весь день и погрязать в жалости к себе.

Боже, он скучал по ней.

Он так сильно подвел ее.

Вынужденное одиночество душило его. Если бы только люди могли дать ему шанс, вместо того чтобы верить всем этим ужасным историям, которые ходят вокруг. Если бы только у него была компания. Быть все время одному ему было нехорошо. Никогда не было. Он нуждался, жаждал, чтобы кто-нибудь понял его. Был рядом с ним и любил его. Доверял ему.

Но заслужил ли он что-нибудь из этого после того, как так сильно облажался?

Глава 31

Анна

2019

Воскресенье, 14 июля

Анна расхаживала по гостиной от двери к окну и обратно, зажав в зубах кончик ногтя большого пальца, и энергично его грызла, ожидая, когда тетя Тина пройдет по дорожке.

— Ради всего святого, дорогая, ты заставляешь меня нервничать, — сказала Мюриэл. — Стой спокойно. Или, еще лучше, сядь.

— Я не могу. Не теперь, когда ты сказала мне, что я поступила неправильно, пригласив ее сюда. Если она ненавидит меня за то, что я просто живу, тогда почему она хочет прийти на кофе? Она собирается приправить еду мышьяком?

— А я-то думала, что это я все раздуваю из мухи слона, — пробормотала Мюриэл, бросив на Анну понимающий взгляд. Анна слабо улыбнулась. Знала ли ее мама, что это то, что она часто говорила о ней — то, что она говорила другим людям, — что ее мать была склонна драматизировать?

Звонок в дверь напугал ее, что, в свою очередь, заставило Мюриэл подпрыгнуть.

Анна бросила на маму широко раскрытый взгляд и направилась к двери.

— Доброе утро, тетя Тина, — сказала Анна.

— Ты собираешься держать меня на пороге?

Анна быстро отступила. Она и не заметила, что замерзла.

— Извини, да, входи.

Несмотря на то, что утро было теплым, Анна почувствовала озноб, когда Тина прошла мимо нее и вошла в гостиную. Она медленно вдохнула, закрыла дверь и направилась в логово льва.

— Давненько тебя не видела, Мюриэл, — сказала Тина, как только села за обеденный стол.

— Так иногда бывает. — Мюриэл пожала плечами.

Анна возилась с кофе и кружками, пытаясь занять себя, пока не закончатся неловкие первые комментарии.

— Удивила меня, вот и все… я предполагала, что ты будешь первой, кто будет сплетничать в магазине, а не избегать всех.

— Я никого не избегаю. Я была немного не в себе, вот и все. — Тон Мюриэл был оборонительным.

— Ах, да. Я заметила, что Нелл тоже была «не в себе», — сказала Тина, повторяя слова Мюриэл и делая пальцами воздушные кавычки. — Должно быть, заразно.

Анна не была уверена в уместности замечания Тины, но между ними двумя происходило что-то такое, во что Анна не была посвящена.

— Вот, — сказала Анна, ставя кружку перед Тиной. — Печенье?

— Нет, спасибо. Я могу задохнуться.

Анна прикусила губу. Возможно, она не знала точно, что произошло, что вызвало эту холодность, эту враждебность, но она была близка к тому, чтобы сказать им обеим, чтобы они повзрослели к чертовой матери.

— Почему ты здесь, Тина? — Наконец, ее мать озвучила вопрос, который горел в горле Анны.

— Очевидно, не так ли?

— Я действительно помню годовщину. Я помню каждый год.

— Но эта особенно важная, согласна?

— Из-за него?

Тина отхлебнула кофе, затем со стуком поставила кружку на стол.

— Он вышел. Он на свободе. Он вернулся.

Дрожь пробежала по спине Анны, и то, как лицо Мюриэл побледнело, указывало на то, что у нее была похожая реакция.

— Почему ты думаешь, что он вернулся?

— Не нужно скромничать, Мюриэл. Я знаю, что у тебя тоже было такое.

Итак, Тина получила похожее жуткое сообщение, прибитое к ее двери. Были ли они единственными?

Анна уставилась на Мюриэл, наблюдая, как та изо всех сил пытается посмотреть Тине в глаза.

— Да, тетя Тина. У нее было сообщение. На самом деле, уже два.

Тина разинула рот.

— Когда?

Мюриэл подняла голову.

— Первое — в пятницу. Второе — сегодня утром. А ты?

— Только одно. В пятницу. Но я полагаю, что это еще не все.

— Думаю, тетя Тина, ты, возможно, делаешь поспешные выводы. Мама думает, что это, наверное, подростки, которым больше нечем заняться. Я имею в виду, зачем Билли это делать? Это не имеет смысла, наверняка он просто снова попадет в тюрьму. — Анна присоединилась к ним за столом, ее вопросительный взгляд метался от матери к тете Тине.

— После стольких лет взаперти, возможно, он не может смириться с тем, что вернулся в реальный мир. Возможно, он захочет, чтобы его снова посадили обратно. Или… — тетя Тина провела пальцами по своим редеющим волосам. — Его желание отомстить перевешивает риски.

— Мстить за что? За что? Это он совершил убийство! — крикнула Анна. — И прискорбно, что он так и не раскрыл, где спрятал бедную… — Анна остановилась, понимая, что ее вспышка гнева может быть неуместной для матери жертвы.

— О, Белла. Теперь, когда ты взрослая, твоя