Рука Хаоса - Трейси Хикмэн

Вернулся Эпло. Шел он медленно.

– Не могу поверить, что он уже уехал… И не сказал мне… ни слова…

Бэйн смотрел на руны. В ушах у него звучал голос Ксара:

«Мне ясно, что Эпло предал меня. Он в союзе с моими врагами. Я не думаю, что мне нужно еще раз встречаться с ним лицом к лицу. Я не уверен, что смогу справиться с гневом».

– Дедушке пришлось спешно уехать, – сказал Бэйн. – Что-то случилось. Он получил новые известия.

– Какие?

Может, Бэйн принимал желаемое за действительное? Или Эпло действительно был охвачен муками совести и беспокойством? Бэйн снова спрятал подбородок в ладонях, чтобы скрыть улыбку.

– Не знаю, – пробормотал он, опять пожимая плечами. – Это дела взрослых. Я не обратил внимания.

«Я должен позволить Эпло пожить еще некоторое время. К несчастью, он пока нужен и мне, и тебе, дитя мое. Не спорь со мной. Эпло единственный из патринов, который был на Арианусе. Этот гег, Лимбек, в руках которого эта огромная машина, знает Эпло и доверяет ему. Тебе понадобится доверие гномов, Бэйн, если ты собираешься управлять ими, Кикси-винси и, возможно, всем миром».

– Дедушка сказал, что ты уже получил свое поручение. Ты должен отвезти меня на Арианус…

– Знаю, – нетерпеливо перебил его Эпло. – Знаю.

Бэйн отважился бросить взгляд на Эпло. Тот не смотрел на мальчика, вовсе не обращал на него внимания. Эпло угрюмо, задумчиво смотрел в пространство. Бэйн ощутил тревогу. А что, если Эпло откажется повиноваться? Что, если он решил отправиться в Лабиринт и отыскать там Альфреда? Ксар сказал, что Эпло туда не пойдет, что он подчинится приказу своего повелителя. Но ведь Ксар сам объявил Эпло предателем.

Бэйн не хотел потерять его. Эпло принадлежал ему. И ребенок решил действовать сам. Он вскочил на ноги и встал перед Эпло, горячий и возбужденный.

– Я готов отправиться. Когда прикажешь. Вот будет весело! В смысле, снова увидеть Лимбека. И Кикси-винси. Я знаю, как заставить ее работать! Я изучал сартанские руны. Это будет здорово! – Бэйн весело всплеснул руками в хорошо рассчитанном детском восторге. – Дедушка говорит, что сейчас, когда Врата Смерти открыты, действие машины скажется на всех мирах! Он говорит, что все созданное сартанами, наверное, возродится к жизни. Он говорит, что и он ощутит ее действие даже там, на Абаррахе.

Бэйн пристально смотрел на Эпло, пытаясь понять, о чем тот сейчас думает. Это было трудно, практически невозможно. Лицо Эпло было бесстрастным и невыразительным, возможно, он даже не слушал. Но он слушал. Бэйн это знал.

«Эпло слышит все, но говорит мало. Это делает его полезным. Это делает его опасным».

И Бэйн увидел, как дрогнули веки Эпло, когда мальчик упомянул об Абаррахе. Может, он подумал, что и на чем-то, находящемся на Абаррахе, скажется действие Кикси-винси? Или он подумал, что и на Абаррахе Ксар будет знать – или не будет – о том, что делает его слуга? Ксар узнает, когда заработает Кикси-винси. А если нет, то Ксар начнет искать, что именно сделано неверно.

Бэйн обнял Эпло за талию.

– Дедушка велел обнять тебя. Он велел сказать, что доверяет тебе и полностью на тебя полагается. Он знает, что ты не подведешь его. Или меня.

Эпло оторвал от себя Бэйна, словно пиявку.

– Ой, ты делаешь мне больно, – захныкал Бэйн.

– Послушай, парень, – мрачно сказал Эпло, не ослабляя хватки. – Давай разберемся с одной вещью. Я знаю тебя. Помнишь? Я знаю, что ты расчетливый, беспринципный, изворотливый маленький ублюдок. Я исполню приказ моего господина. Я доставлю тебя на Арианус. Я позабочусь о том, чтобы у тебя была возможность сделать все, чтобы пустить эту проклятую машину в ход. Но не думай, что ты ослепишь меня сиянием своего нимба. Видел я этот венчик, парень. Потому лучше заткнись.

– Ты не любишь меня, – всплакнул Бэйн. – Никто не любит меня, кроме дедушки. Никто больше не любит меня.

Эпло хмыкнул и выпрямился.

– Значит, мы поняли друг друга. И вот еще что. Я – командую. Делать только то, что я говорю. Дошло?

– Я люблю тебя, Эпло, – захлюпал Бэйн.

Пес, растрогавшись, лизнул мальчика в лицо. Бэйн обнял собаку.

«Я оставлю тебя у себя, – молча пообещал он. – Когда Эпло умрет, ты будешь моим. Это будет весело».

– Хоть он меня любит, – сказал он вслух, надув губы. – Разве не так, малыш? Пес завилял хвостом.

– Да этот проклятый пес всех любит, – пробормотал Эпло. – Даже сартанов. А сейчас иди в свою комнату и собирай вещи. Я подожду, пока ты будешь готов.

– А можно, пес пойдет со мной?

– Если захочет. Теперь иди. Поторопись. Чем скорее мы доберемся туда, тем скорее я вернусь.

Бэйн покинул комнату с видом спокойного послушания. Его забавляла эта игра. Ему нравилось дурачить Эпло. Весело делать вид, что подчиняешься человеку, жизнь которого в твоих маленьких руках. Бэйн с удо-, вольствием припомнил свой разговор – почти последний разговор – с Ксаром.

– Когда ты сделаешь свое дело, Бэйн, когда Кикси-винси заработает и ты будешь держать в своих руках Арианус, тогда Эпло уже не будет нужен. Ты позаботишься о том, чтобы его убили. Я уверен, что ты знаешь какого-нибудь наемного убийцу на Арианусе.

– Знал. Это Хуго Десница, дедушка. Но его нет в живых. Мой отец убил его.

– Так найдутся другие. Но запомни одну важную вещь. Ты должен пообещать мне это. Ты должен сохранить тело Эпло до моего прибытия.

– Ты собираешься воскресить Эпло, дедушка? Заставить его служить и после смерти, как мертвецов Абарраха?

– Да, дитя мое. Только тогда я смогу доверять ему… Любовь сокрушает сердца…

– Вперед, малыш! – вдруг воскликнул Бэйн. – Бежим!

И они вместе с собакой как сумасшедшие ринулись в спальную Бэйна.

Путешествие сквозь Врата Смерти прошло без приключений. Эпло погрузил Бэйна в сон почти сразу же после того, как они покинули Нексус. Эпло вдруг пришло в голову, что прохождение стало теперь таким легким, что и искусный меншский колдун мог бы это сделать. Бэйн был наблюдательным и умным ребенком, к тому же сыном искусного чародея. Эпло представил, как Бэйн перелетает из одного мира в другой… Нет уж. Пора бы и вздремнуть.

До Мира Воздуха, Ариануса, они добрались без сложностей. Перед взором Эпло проносились видения различных миров. Он легко отыскал летучие острова Ариануса. Но, прежде чем сосредоточиться на них, он некоторое время рассматривал скользящие перед ним картины иных миров, переливавшихся всеми цветами радуги, словно мыльные пузыри, исчезая и уступая место другому видению. Все картины были ему знакомы, за исключением одной. И это видение было самым прекрасным, самым манящим.

Эпло рассматривал представшую перед ним картину так долго, как только мог, – всего лишь несколько мимолетных мгновений. Он хотел спросить об этом Ксара, но владыка уехал раньше, чем Эпло удалось поговорить об этом.