Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов

Более чем когда-либо на этом факте оправдалась впоследствии сказанная императором Николаем II фраза, что в России политика ведется лично императором!

Осенью 1903 г. великий князь Николай Николаевич совершил по своей новой обязанности будущего главнокомандующего Северо-Западным (германским) фронтом объезд линии среднего Немана, Бобра и Нарева, после чего с настойчивостью стал доказывать необходимость превращения Гродно в крепость, высказываясь за бесцельность расходования на Северо-Западном фронте каких-либо денежных средств ранее выполнения этой задачи. Таким образом, опасения генерала Куропаткина сбылись лишь отчасти. Как известно, мысль о создании вокруг Гродно крепости стала осуществляться много позже, и Гродненская крепость оказалась еще незаконченной к началу мировой войны.

Хотя крепости в эту войну потеряли вообще значительную часть своего прежнего значения, тем не менее из изложенного нельзя не видеть, что стратегические взгляды великого князя вполне сходились с основными мыслями наших позднейших оперативных предположений, согласно которым удержанию Гродно-Белостокского района придавалось исключительно важное значение и которыми также устанавливалась необходимость инженерной подготовки государства, начиная из глубины театра, а не от окраин. Такого способа работ требовала благоразумная осторожность. О борьбе на Нареве и средней Висле представлялось возможным думать, лишь прочно себя чувствуя в горловине Русско-Польского (передового) театра.

Только под давлением тех соображений, что Северо-Западный фронт должен своим расположением прикрывать тыл армии, имевшей задачу наступления от Холма в Австрии, великий князь соглашался на укрепление, а значит, и оборону лишь р. Бобра и среднего Нарева, давая тем самым прообраз той формы стратегического развертывания против Германии, которое было осуществлено в действительности в 1914 г.

В то время вторжение в Восточную Пруссию намечалось осуществить преимущественно при помощи кавалерии, которая для этого собиралась в массе на Наревском фронте и была уже в мирное время соединена в кавалерийские корпуса. Рассчитывалось использовать те качества, которые были привиты этому роду оружия великим князем по должности генерал-инспектора кавалерии. В соответствии с этим изучались и проектировались рейды по образцу тех, которые производились в войну Севера и Юга в Америке. Введена была шестичасовая мобилизация, кавалерия была приучена к самостоятельной работе, и установлено было для выигрыша времени, что объявление мобилизации надлежит считать моментом объявления войны.

Однако с течением времени выяснилось, что германское Военное министерство еще в мирное время разработало ряд очень действенных мер по защите своих границ в первые же часы мобилизации от набега русской конницы. Это обстоятельство делало успех действий нашей конницы проблематичным, почему мало-помалу мысль о выполнении набега была оставлена. К тому же к 1911 г. определенно выяснилось требование французского Генерального штаба о необходимости наступления в Восточную Пруссию с такими силами, которые способны были бы приковать к себе от 5 до 6 германских корпусов. Это задание требовало уже наступления больших пехотных сил.

В период пребывания на посту военного министра генерала Сухомлинова (1909–1914) отчасти по причинам недружелюбия, отчасти же ввиду изменившегося служебного положения великий князь Николай Николаевич, как главнокомандующий войсками Петербургского военного округа, был предназначен на случай войны занять должность командующего 6-й (отдельной) армией с оставлением за ним почетного звания главнокомандующего этой армией. Служебное положение это являлось хотя и важным, но менее высоким, чем положение главнокомандующего фронтом. Названная армия должна была вместе с флотом прикрывать на случай высадки неприятельских войск на Балтийском побережье или в глубине Финского залива подступы к столице и поддерживать порядок в Финляндии. Считалось, что главнокомандующим Северо-Западным фронтом, армии которого подлежали развертыванию против Германии, должен быть командующий войсками Варшавского военного округа, а главным начальником войск, предназначенных действовать против Австро-Венгрии (Юго-Западный фронт), – командующий войсками Киевского военного округа. Но и в этот период времени великий князь не лишен был возможности ни близко быть осведомленным о работах по подготовке к войне на всех фронтах, ни апеллировать в случае несогласия с ними. Командующие войсками в округах держались в курсе всех главнейших мероприятий по подготовке к войне, и влияние их мнений было настолько учитываемо, что, например, в частности, состав 6-й армии, первоначально задерживавшийся в районе столицы, был определен в соответствии с требованиями начальства этого округа. Эту армию, освобождавшуюся лишь после сформирования второочередных частей и возложения на них задачи прикрытия столицы, приходилось считать как бы резервом Верховного главнокомандующего.

3. Командование войсками столичного округа

Великий князь Николай Николаевич стоял во главе войск гвардии и Петербургского военного округа весь период времени от окончания Русско-японской войны до начала войны с Центральными державами (1905–1914).

Я уже имел случай отметить то расстройство, которое вызвала Русско-японская война во всей русской армии. Это расстройство коснулось в некоторой части и гвардии, из состава которой весьма значительное число офицеров, движимых патриотическим чувством, перевелось на время войны в армейские и казачьи части Дальнего Востока.

Между тем волнения, происходившие в этот период времени в районе столицы, где оказались сгруппированными многочисленные заводы, и в Кронштадте – центре Балтийского флота, а также необходимость удержать порядок в Финляндии и в Прибалтийском крае, где также было неспокойно, требовали усиленных нарядов и больших от войск напряжений: моральных и физических. Положение столичного военного начальства осложнялось еще необходимостью командировать гвардейские части в Москву, где в беспорядках, предшествовавших известному восстанию, приняли участие также войска местного гарнизона. Надо было также бороться с усиленной агитацией крайних элементов, которые направили свои усилия на войска, не исключая гвардии – этот последний оплот порядка и династии. В ежедневных заботах по принятию соответственных этим обстоятельствам мер прошел весь 1906-й, седьмой и даже часть восьмого года.

«Армия не учится, а служит только вам», – говорил в Совете министров еще в 1908 г. русский военный министр генерал Редигер, обращаясь к министру внутренних дел.

Но Русско-японская война 1904–1905 гг., приведшая в столь большое расстройство войска, обнаружила также значительную отсталость в организации и боевой подготовке русской армии. Отсутствие пулеметов, тяжелой артиллерии и разного рода предметов новейшего технического снабжения вызывало заботы по их заведению и формированию соответственных частей. Являлась также необходимость пополнения всякого рода запасов, из которых удовлетворялись боевые потребности маньчжурских армий. Как мы видели, безопасность на таких западных границах была приобретена не только заключением с Германией в 1904 г. невыгодного для России торгового договора, но и общей готовностью императора Николая II согласовать политику России с задачами Германии, желавшей во что бы то ни стало изолирования Англии. Эти уступки дали, в свою очередь, России возможность в течение всей войны с Японией безболезненно черпать не только живые, но и материальные силы для ведения войны из частей войск и военных складов, оставшихся в России. Несомненно, что этот способ позаимствования значительно сокращал непосредственные расходы на войну, но он тяжело дал себя почувствовать после войны, когда для восстановления боевой готовности потребовалось пополнение израсходованных запасов. Лишь очень постепенно и с большими затруднениями России удалось к началу 1914 г. довести свою материальную боевую готовность до того скромного уровня, на котором она находилась к началу японской войны.