Оскорбление нравственности - Том Шарп

— Не очень убедительно звучит, — решил он.

— Ничего, для бура сойдет, — сказал майор.

— Ящур!..

— Ха-ха!

Снова надолго установилось молчание. Мужчины сидели, равнодушно уставившись в темноту.

— Плохи дела, — повторил спустя какое-то время полковник и отправился спать. Майор Блоксхэм остался на веранде, на этот раз пытаясь вспомнить вкус прибрежных устриц.

Миссис Хиткоут-Килкуун лежала в постели, накрывшись одной простыней. Уснуть она не могла и потому прислушивалась то к доносившемуся и сюда пению зулусов, то — со все более горькими чувствами — к приглушенному разговору мужчин, долетавшему до нее с веранды. «Если коммандант придет, они обязательно постараются так или иначе его унизить», — думала она, вспоминая, сколько подобных унижений пережила сама в годы своей юности. И если коммандант за столом вдруг станет есть мясо вилкой, предназначенной для рыбы, то униженным окажется не только он сам, но и она. Мысль об этом заставила миссис Хиткоут-Килкуун наконец решиться. Она включила свет, села за письменный стол и на розовато-лиловой бумаге с неровными краями набросала записку комманданту.

— Ты сегодня едешь в город, Малыш? — спросила она наутро за завтраком майора. — Забрось это в полицию, хорошо? — И она перебросила ему через стол конверт.

— Правильно, — сказал майор Блоксхэм, в планы которого не входила в этот день поездка в Пьембург, однако его положение в доме требовало от него время от времени подобных жертв. — Отделываешься от него?

— Конечно же, нет, — ответила миссис Хиткоут-Килкуун, холодно поглядев при этом на мужа. — Компромисс в чисто английском духе. Так, как меня учили. Я пишу, что у нас сейчас много гостей и что…

— Прекрасно, дорогая, — перебил ее полковник.

— И что поэтому я прошу его остановиться в гостинице, а не у нас — если он, конечно, не возражает. Обедать и ужинать он сможет с нами. Надеюсь, у вас хватит совести обращаться с ним пристойно, если он примет это предложение.

— По-моему, это удачное решение, — сказал полковник.

— Очень удачное, — согласился майор.

— При сложившихся обстоятельствах это самое малое, что я могу сделать, — сказала миссис Хиткоут-Килкуун. — Я написала ему, что счет за проживание в гостинице оплатите вы, полковник.

С этими словами она встала из-за стола и отправилась на кухню сорвать свою злость на черных служанках.

Коммандант Ван Хеерден был с головой занят приготовлениями к отпуску. Он купил карту района Веезен, удочку и мушек для ловли форели, пару крепких охотничьих сапог на толстой подошве, широкополую шляпу, в каких ходят пастухи, двенадцатизарядное ружье, болотные сапоги и карманного формата справочник под названием «Этикет для всех»[25]. Оснастившись подобным образом, он пребывал в уверенности, что пара недель, которую ему предстояло провести в доме Хиткоут-Килкуунов, позволит ему обогатить себя бесценным опытом искусства поведения настоящего английского джентльмена. Приготовления зашли настолько далеко, что он приобрел две новые пижамы и новые носки — старые были заштопаны. Покончив с приобретением внешних признаков английского джентльмена, коммандант начал практиковаться в произнесении слов «Ужасно!» и «Абсолютно!» с тем акцентом, который он считал истинно английским. Вечерами, когда темнело, он выходил в сад с удочкой и там, на лужайке, учился забрасывать ее в ведро с водой. В процессе таких тренировок несколько десятков георгинов потеряли свои роскошные головки. Правда, попасть крючком с мушкой в ведро ему так ни разу и не удалось.

— В чем он тренируется? — изумленно переспросил лейтенант Веркрамп, когда сотрудники службы безопасности доложили ему о странных занятиях комманданта.

— В забрасывании удочки в ведро, — подтвердили они.

— Свихнулся, — отреагировал Веркрамп на это сообщение.

— И он постоянно бормочет себе под, нос. Все время повторяет «Великолепно!» и «Рад с вами познакомиться, сэр!».

— Это я знаю, — сказал Веркрамп, регулярно слушавший по своему радио монологи комманданта.

— Вот список всего, что он купил, — протянул листок бумаги другой агент безопасности. Веркрамп просмотрел список, в котором значились сапоги болотные, сапоги охотничьи, пастушья шляпа, и ничего не понял.

— А с какой это женщиной он познакомился в гольф-клубе? — спросил лейтенант, так и не отказавшийся от своего первоначального предположения, что у комманданта роман, который он по тем или иным соображениям вынужден скрывать.

— Болтает с ней ежедневно, — доложили агенты. — Пухленькая крашеная блондинка маленького роста, возраст около пятидесяти пяти. Ездит на старом «роллс-ройсе».

Веркрамп распорядился собрать о миссис Хиткоут-Килкуун всю информацию, какую только возможно, и, отпустив своих сотрудников, снова углубился в изучение учебника по психологии. Но стоило ему раскрыть книгу, как зазвонил телефон, и лейтенанту сообщили, что коммандант просит его зайти. Веркрамп отложил учебник и отправился в кабинет комманданта.

— А, Веркрамп, — встретил его коммандант. — С пятницы я уезжаю на две недели в отпуск. Ты остаешься здесь за старшего. — Лейтенант Веркрамп ощутил прилив радостного возбуждения.

— Очень жаль, сэр, — дипломатично ответил он. — Нам будет вас не хватать. — Коммандант неприязненно посмотрел на него. Чтобы лейтенанту Веркрампу не хватало комманданта, да еще когда он сам остается за начальника — нет уж, увольте!

— Как у вас дела с розыском этих коммунистов? — спросил коммандант.

— Коммунистов? — удивился было Веркрамп, но вовремя сообразил, о чем идет речь. — Ну, это долгое дело, сэр. Результаты будут еще не скоро.

— Надо работать, — сказал коммандант, чувствуя, что немного сбил с Веркрампа это так раздражавшее его самодовольство. — Пока меня не будет, сосредоточьтесь полностью на обычной преступности и на поддержании в городе законности и порядка. Чтобы не получилось так, что я вернусь и обнаружу, что за время моего отсутствия число изнасилований, грабежей и убийств скакнуло вверх. Понятно?

— Так точно, сэр, — ответил Веркрамп. Коммандант отпустил его, и лейтенант вернулся в свой кабинет в приподнятом настроении. Наконец-то он получает тот шанс, которого так долго ждал! Веркрамп уселся за стол и начал размышлять, какие возможности открывает перед ним обретенная на время власть.

«Две недели, — думал он. — За эти две недели я должен показать, на что способен». Срок, конечно, был небольшой, но лейтенант Веркрамп не намеревался терять время даром. Прежде всего необходимо было сделать две вещи. Пока коммандант ему не мешает, надо привести в действие план «Красный мятеж».[26]Лейтенант пересек кабинет и достал из сейфа в противоположном углу папку, в которой хранились все детали этого плана. Лейтенант разработал его в полной тайне еще несколько месяцев назад. Теперь можно было начинать действовать. К тому времени, когда коммандант Ван Хеерден вернется из отпуска, лейтенант Веркрамп безусловно раскроет ту подпольную сеть саботажников, которая, как он был уверен, действовала в Пьембурге.