Притчи Господа Иисуса Христа - Инна Мнацаканян

был прощен, а разве только отсрочен; и внезапно — долг прощен».

Если человек искренне и осознанно признает свою вину и покается, строгость суда Божья смягчится. Суд, который поначалу грозил неминуемой гибелью, становится уже великой милостью.

Человек поначалу должен увидеть и осознать все свои грехи, и тогда это тяжкое бремя будет удалено Божьим милосердием.

Протоиерей Виктор Потапов[39]:

«Царь и прежде хотел простить долг рабу своему, — говорит святитель Златоуст, — но не хотел, чтобы это было только одним даром его, но чтобы и со стороны раба было что-нибудь сделано, чтобы, научившись на собственном несчастье, раб был снисходительнее к своему товарищу. И действительно, в эту минуту раб был добр и чувствителен: он припал к государю с прошением, возгнушался своими грехами и познал великость своего долга».

Господь продолжает: раб же тот, выйдя из дворца господина своего, тотчас же, еще живо ощущая благодеяние, ему оказанное, нашел (встретил) одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев (сумму совсем небольшую).

«Вот как велико различие между грехом против Бога и грехом против человека! — говорит святитель Златоуст. — Оно так же велико, как между десятью тысячами талантов и ста динариями, и даже еще более.

На глазах человека мы удерживаемся и опасаемся грешить, а Бога, хотя Он всегда смотрит на нас, не стыдимся, напротив, и делаем все, и говорим обо всем небоязненно».

Этот неумолимый заимодавец поступает строже, чем хотел поступить с ним самим царь;

он хочет, чтобы его самого судили одной мерой, а сам судит своего должника другой; он желает быть прощеным, а сам не хочет прощать.

Он не хочет знать, что найдя любовь, он должен и сам любить других, что пользуясь милостью, должен забыть о своем праве, а если хочет пользоваться в отношении к ближним законом правосудия, то и себе должен ожидать того же правосудия, и знать, что той мерой, какой он мерит, возмерится и ему самому».

Иак. 2:12,13

«Так говорите и так поступайте, как имеющие быть судимы по закону свободы.

Ибо суд без милости не оказавшему милости; милость превозносится над судом».

«Что ты делаешь, человек? — восклицает святитель Златоуст. — Не вонзаешь ли меч в самого себя, вооружая против себя милость государя?.. Но он нимало об этом не размышлял, не хотел даже отсрочить уплату небольшого долга…»

«Кто не видит, не сознает своего греха, тот всегда готов строго судить грех ближнего…

Не тоже ли бывает и с нами, грешными? Как часто мы осуждаем ближнего за самый ничтожный проступок против нашей чести, за неосторожное слово, задевающее наше самолюбие, как часто сердце наше кипит жаждой — отомстить человеку за эту ничтожную обиду, унизить человека, насильно призвать к ответственности и восстановить свою честь!.. И еще хуже, когда все это мы совершаем, прикрываясь лицемерной заботой о нем… это еще более мерзко пред Богом и людьми…

А того и на мысль нам не приходит, что Бог для того и попускает эти обиды, чтобы мы помнили, как сами постоянно оскорбляем Его милосердие, для того и попускает страдать нашему самолюбию, чтобы мы, прощая этот ничтожный долг ближнему, могли с большим дерзновением просить Отца Небесного: «и прости нам долги наши, как и мы прощаем должников наших!»

Сердцеведец Бог все видит и все знает; ближайший клеврет наш, от которого нельзя утаиться, совесть наша, свидетельствует против нас; оскорбленная Правда Божья, требующая милости от помилованного, вызывает сострадание даже в посторонних свидетелях жестокости человеческой…

Товарищи его, видев происшедшее, бесчеловечность только что помилованного должника, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее.

Так и Ангелы хранители, наши неотступные приставники, с глубокой скорбью видят жестокость нашу друг к другу и, принося Богу молитвы за обижаемых, тем самым свидетельствуют перед лицом правосудного Судии о наносимой обиде (толкование свт. Иоанна Златоуста).

И не напрасна эта жалоба сострадания: если людям возмутительно видеть, как люди не умеют ценить оказанной им милости, то что сказать о Боге, правда Которого есть любовь к святости, Который не попустит, чтобы человек употребил во зло другому человеку Его безконечную любовь и милосердие?

Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня. Если ты хотел пользоваться этой моей милостью, то должен был стараться впредь быть достойным такой милости.

НЕ НАДЛЕЖАЛО ЛИ, хотя бы из одной благодарности ко мне, из чувства радости о помиловании, из сострадания к бедному собрату своему, из одного даже житейского расчета — не надлежало ли И ТЕБЕ ПОМИЛОВАТЬ ТОВАРИЩА ТВОЕГО, КАК И Я ПОМИЛОВАЛ ТЕБЯ?

Если уж ты не хотел простить долга, как я тебе простил, то хотя бы отсрочил ему уплату, пока он не найдет возможности уплатить…

Усрамись своей жестокости! «Хотя бы и тяжким тебе показалось простить долг, но ты должен подумать о награде за это от Меня.

Притом товарищ не оскорблял тебя, — напротив, ты оскорбил Бога, простившего тебя за одно только прошение твое. Да если бы даже он и оскорбил тебя и для тебя несносно быть ему другом, то еще несноснее попасть в геенну. Если Мое благодеяние не сделало тебя лучше, то остается исправить тебя наказанием» (свт. Златоуст).

Ты гонишь милость из собственного сердца и потому не остается в твоем сердце места и для Моей милости. «Примечай опять кротость государя, — говорит святитель Златоуст, — он судится с рабом своим и как бы защищается, намереваясь уничтожить свой дар. Когда он был должен десять тысяч талантов, государь не называл его лукавым и не укорял его, но помиловал.

А как скоро он поступил жестоко со своим товарищем, то государь говорит уже: злой раб. Слушайте, лихоимцы, ибо к вам слово, слушайте, безжалостные и жестокие!

Вы жестоки не для других, но для себя самих. Когда ты питаешь злобу, то знай, что питаешь ее к самому себе, а не к другому, обременяешь самого себя грехами, а не ближнего.

Что бы ты ни сделал ему, сделаешь только в настоящей жизни, а Бог подвергнет тебя вечному мучению в жизни будущей: И, РАЗГНЕВАВШИСЬ, ГОСУДАРЬ ЕГО ОТДАЛ ЕГО ИСТЯЗАТЕЛЯМ, ПОКА НЕ ОТДАСТ ЕМУ ВСЕГО ДОЛГА, то есть навсегда, ибо по смерти нет покаяния, и он не будет в состоянии никогда заплатить долга своего».

Итак, «суд без милости не оказавшему милости» (Иак. 2:13). «Когда государь приказывал его продать, то приказание дано было без гнева,