Крылья - Даниэла Стил

Отец посмеялся над ними обоими.

— А мне кажется, он прав, Кэсси. Приходить сюда каждыйвечер в течение двух лет подряд — это что-то значит. Удивляюсь, как он до сихпор еще не сделал тебе предложения.

Кэсси же радовалась тому, что Бобби не заговаривает об этом.Она просто не представляла себе, что ответит ему.

Она знала, какого ответа от нее ждут, но Бобби просто невписывался в ее планы, в которых теперь был прежде всего колледж. Может быть,потом, после.., если он продержится так долго. Хотя, конечно, просить егоподождать еще четыре года — это слишком… Хорошо, что пока у нее нет необходимостибеспокоиться об этом.

Следующие три субботы они с Ником много летали невзирая наплохую погоду. За два дня до Рождества они поднялись на «белланке». В первые женесколько минут крылья самолета обледенели. Кэсси испугалась, что пальцы ее,державшие рукоятку, отмерзнут даже в перчатках. Как только они нырнули вниз,мотор неожиданно заглох. Все произошло слишком быстро, слишком внезапно.

Самолетом управлял Ник, однако он уже с трудом удерживалрычаги. Кэсси крепко держала их вместе с ним. Им удалось набрать высоту, однакотут же заглох пропеллер. Кэсси хорошо знала, что это означает. Придетсясовершать вынужденную посадку. Ветер ревел в ушах так, что переговариваться онине могли. Но она инстинктивно почувствовала, что он собирается делать.Оставалось лишь по мере возможности помогать ему.

Внезапно Кэсси поняла, что они снижаются слишком быстро. Онаобернулась к Нику и просигналила ему об этом. В первый момент он, казалось,собирался возразить, потом неожиданно кивнул, доверившись ее чутью. Изо всехсил попытался продержаться на высоте, однако земля приближалась слишком быстро.На какое-то мгновение ей показалось, что они сейчас разобьются. Но в последнююсекунду он сбрил верхушки деревьев и этим чуть-чуть замедлил падение.Приземление оказалось отнюдь не мягким, однако оба остались невредимы.Пострадало лишь одно колесо. Их выручило какое-то невероятное везение, и оба обэтом знали. Сидели неподвижно, не в силах унять дрожь, сознавая, что были наволосок от смерти.

Кэсси вышла из самолета, все еще дрожа, но теперь уже отхолода, а не только от страха. Ник схватил ее в объятия, вне себя от счастья.Еще несколько минут назад ему казалось, что она погибнет. Из-за него…

— Прости меня, Кэсс. Нельзя было подниматься в такуюпогоду. А тебе это пусть послужит уроком: никогда не учись летать у старогодурака, которому кажется, что он все знает. И спасибо, что просигналила мне,когда мы снижались.

Она подняла на него глаза — он все еще не выпускал ее изобъятий — и неожиданно хихикнула:

— А здорово это получилось!

Ник все еще прижимал ее к себе. В этот момент ему захотелосьстиснуть ее изо всех сил. Она слишком много для него значила.

— Ты ненормальная. Напомни мне, чтобы я никогда большене поднимался с тобой в воздух.

— А может быть, теперь я дам тебе несколько уроков?

Так, поддразнивая Ника, Кэсси помогла ему привязать«белланку» к дереву и подложить камни под колеса. А потом довезла самолет доаэропорта на отцовском грузовике. Там, к счастью, никого не заинтересовало,почему они приехали вместе. Ник велел Кэсси ехать домой и как следуетсогреться. Он боялся, что она может простудиться после долгого полета напронизывающем ветру. Сам он отправился в контору, чтобы выпить крепкогоирландского виски Пэта. Мысль о том, что он чуть не убил ее, все еще вызывала унего дрожь.

— Чем ты сегодня занималась? — спросил у Кэссиотец, который только что вернулся домой с рождественской елкой.

Все племянницы и племянники собирались прийти украшать ее и,конечно, остаться на обед.

— Да так, ничем особенным.

Она пыталась говорить небрежным тоном. Заметила, чторазорвала перчатки и выпачкала руки машинным маслом. Наверное, в то время,когда они с Ником привязывали самолет.

— Заезжала в аэропорт?

— Ненадолго. Всего на несколько минут.

Неужели он что-то заподозрил? Однако отец только кивнул ипринялся устанавливать елку. Похоже, он в хорошем настроении и больше не будетее допрашивать.

Отмокая в горячей ванне, Кэсси вновь переживала случившееся.Они были на грани… Это, конечно, страшно, но…

Кэсси вдруг осознала, что она не возражает против того,чтобы погибнуть за штурвалом. Самолет — единственное место, где ей хочетсянаходиться постоянно. Наверное, это лучшее место для того, чтобы умереть. И всеже хорошо, что сегодня этого не произошло.

Ник чувствовал то же самое. Он так до конца и не смог прийтив себя. В десять часов вечера он сидел у себя в гостиной мертвецки пьяный ипредставлял, что было бы с Пэтом, если бы Кэсси погибла по вине его старейшегодруга. Может быть, лучше вообще отказаться от совместных полетов? Однако онсознавал, что теперь уже не сможет остановиться. Он должен продолжать, и нетолько ради нее. Ему самому стали необходимы эти встречи, ее юмор, ее мудрость,ее огромные голубые глаза. Ему нравилось, как она летает, как жадно стремитсянаучиться всему, чего еще не знает… Хуже всего то, что ему слишком многое в нейнравится…

* * *

Рождественская елка в доме О'Мэлли выглядела великолепно.Дети постарались как могли, наряжая ее с помощью всех дядюшек и тетушек.Развесили гирлянды из воздушной кукурузы, клюквы, множество украшений,сделанных собственными руками. Уна каждый год мастерила что-нибудь новое.

На этот раз гвоздем программы оказался самодельный ангел изшелка. Его разместили почти на самой верхушке елки. Кэсси с восторгом смотрелана него. В этот момент в дверях появился Бобби с домашним сидром и большимпакетом имбирного печенья, тоже самодельного. Уна тотчас засуетилась вокругнего.

Сестры Кэсси вскоре ушли укладывать детей спать. Пэт и Криспошли набрать еще дров для камина, и Кэсси неожиданно осталась с Бобби наедине.

— Спасибо за подарки.

— Твоя мама сказала, что в детстве ты больше всего насвете любила имбирное печенье, — ответил он со смущенной улыбкой.

Его светлые волосы блестели в свете камина, глаза искрились,как у ребенка, и в то же время в нем сейчас чувствовалось что-то очень сильное,мужское. Такой высокий и держится так серьезно… Ему исполнилось тольковосемнадцать, однако уже можно было представить себе, каким он будет в двадцатьпять или в тридцать лет. Отец его в свои сорок пять сохранил былую красоту, имать все еще оставалась очень хорошенькой. Бобби — симпатичный парень. Аглавное, именно таким родители хотели бы видеть ее мужа.

Человек с солидным будущим, из хорошей семьи,добропорядочный, внешне привлекательный. И католик в довершение ко всему.

Кэсси улыбнулась, вспомнив о своей любви к имбирномупеченью.