Безупречная жена - Стефани Лоуренс

И бог знает, что ей теперь делать.

Рука, в которой она держала расческу, застыла; Антония изучала свое лицо в зеркале. Ей и в голову прийти не могло, что Филипп, избалованный вниманием по-настоящему красивых, модных, в общем, подлинно светских леди, проявит интерес к ней!

Она рассчитывала стать его женой, однако и представить себе не могла, что Филипп почувствует к ней нечто большее, чем простую привязанность. Думала, он будет с ней ласков, будет тепло к ней относиться, что вполне естественно – они ведь так давно дружат! Антония надеялась стать именно такой женой, как это принято в светском обществе.

Его действия в лесу доказали ей, что она просчиталась.

Он хотел ее – желал обладать ею. При одной мысли об этом по телу пробежала сладостная дрожь. Минуту она наслаждалась ею, но потом снова взялась за расческу. Перед ней встала очень серьезная проблема. Каким образом, учитывая современные представления джентльменов о качествах будущей жены, она может скрыть свое влечение к Филиппу?

Открылась дверь; в комнату вошла Нелл, которая в изумлении остановилась при виде Антонии.

– Святые небеса! А я-то думала, как бы постараться вас не разбудить!

Антония принялась расчесывать волосы.

– Еще многое предстоит сделать. Не хочу заканчивать подготовку к празднику в спешке.

Нелл хмыкнула и взяла расческу из рук Антонии.

– Похоже, вы сегодня не единственная, кто так думает. Его светлость уже спустился. Сначала я подумала, что он, как обычно, поедет на прогулку – но он не надел сапоги для верховой езды. Должна признать, его светлость прекрасно выглядит!

– Несомненно, – с напускным безразличием произнесла Антония, скрестив руки на коленях. Вчера вечером Филипп дважды пытался с ней заговорить; сначала в гостиной перед обедом, но ее тогда спас Джеффри, и позже, когда она разливала чай. Она притворилась глухой, когда Филипп, понизив голос, тихонько спросил: «Антония?» – и молча передала ему дымящуюся чашку с ароматным напитком.

Она не собиралась его прощать, снова позволить ему сблизиться с ней – по крайней мере, до тех пор, пока она не научится подавлять панику и выдерживать их общение с тем спокойным самообладанием, которое ожидают увидеть в будущей жене знатного аристократа.

– Осмелюсь предположить, что у вас сегодня будет много забот. Замещать ее светлость в качестве хозяйки поместья на таком большом празднестве – это не шутка! – Нелл искусно уложила золотистую массу волос в элегантный узел, выпустив несколько локонов за ушами и на затылке. – Леди Рутвен сообщила Трент, что не собирается выходить из дому дальше террасы.

Антония развернулась в кресле.

– Тетушка уже стара для того, чтобы самой развлекать толпу гостей. Я буду только рада, если смогу ей помочь.

– И его светлости тоже. Не думаю, что он будет следить за порядком сам.

Антония испытующе посмотрела на Нелл, но не заметила в ее простодушном лице ничего, что могло быть двояко истолковано.

– Естественно, я постараюсь быть полезной и ему.

Еще бы, она ведь так старалась заслужить его уважение. Но им следует уладить все свои разногласия перед тем, как приедут гости.

Как только Нелл закончила с прической, Антония направилась вниз. Когда она уже спускалась по последнему лестничному пролету, в холл стремительно вошел он – ее Немезида. Филипп посмотрел вверх, остановился у подножия лестницы и спокойно ожидал ее. Они пересеклись взглядом, Антония приостановилась. Она отчетливо услышала, как наверху открылась дверь и медленно захлопнулась. Антония спокойно сделала вдох и с равнодушным выражением лица продолжила спуск.

Филипп повернулся, загородив ей путь. Как и говорила Нелл, он был одет с иголочки: серое пальто, галстук завязан простым, но элегантным узлом. Жилет приглушенного цвета, идеально сидящие бриджи и начищенные до блеска сапоги завершали туалет, вполне подходящий для процветающего джентльмена, готовящегося к приему гостей. Антония заметила, что его движения вновь стали медлительными; его, словно облаком, накрыла апатичная вялость – таким он был ей более привычен. Она остановилась на последней ступеньке.

– Доброе утро, милорд, – прохладно проговорила девушка, вежливо наклонив голову.

И только очень внимательный взгляд, которым обладал Филипп, сумел бы найти на ее лице следы переживаний из-за вчерашней суматохи.

– Доброе утро, Антония. – Удерживая ее взгляд, барон изогнул бровь. – Мир?

Антония тут же ощетинилась и гневно сузила глаза:

– Вы обвинили меня в попытке соблазнить вас!

– Временное помрачение рассудка. – Филипп не отрывал от нее глаз. – Уверен, вы не соблазняли меня.

Именно он это сделал.

В конце концов, она невинна; не стоит принимать во внимание договор, который, видимо, заключили между собой Антония и Генриетта. Между ним и Антонией вспыхнула самая настоящая страсть, и это явно больше его вина, чем ее.

Антония колебалась, впившись в него взглядом.

Несмотря на свое намерение держаться отстраненно, Филипп вдруг почувствовал, как его губы изогнулись в легкой улыбке. Он взял ее за руку.

– Антония…

Звук тяжелых шагов, донесшихся сверху, заставил их одновременно посмотреть вверх.

– Генриетта. – Недовольно поджав губы, Филипп поймал взгляд Антонии. – Мне нужна ваша помощь как хозяйки поместья на празднике. – Их пальцы переплелись. – Хочу, чтобы вы были рядом.

Прошло еще несколько драгоценных секунд, прежде чем Антония смогла обуздать свою реакцию на эту неожиданную мольбу – и на прикосновения его горячих рук. Она сухо наклонила голову; позади себя она слышала, как тяжело спускается Генриетта. Девушка понизила голос:

– Я вас не подведу.

Филипп впился в нее взглядом:

– А я не подведу вас. – Минуту он неподвижно стоял перед ней, затем его глаза довольно сверкнули, очень медленно он поднес к губам ее ладонь. – Обещаю.

В течение дня Антония сто раз вознесла благодарность небесам за вновь обретенную поддержку в лице Филиппа. Генриетта решила встречать гостей на лестнице террасы. Фентон навытяжку стоял у входа в дом, приветствуя прибывших и перенаправляя их на лужайку.

Антония устроила Генриетту на подходящее место у балюстрады и теперь безнадежно наблюдала за тем, как навстречу им величественно плывет миссис Миммс, точно галеон на всех парусах, с двумя худосочными дочерями на буксире. С надеждой в голосе Антония тихонько прошептала:

– Я пройдусь вокруг, проверю…

– Чепуха, моя дорогая. – Сомкнув скрюченные пальцы вокруг запястья девушки, Генриетта улыбнулась ей. – Твое место – возле меня.

Антония поморщилась:

– Моя помощь сейчас не требуется…

– Что скажешь, Рутвен? – Генриетта метнула взгляд на Филиппа, стоявшего позади нее. Тот отчаянно смотрел, как сокращается расстояние между ним и миссис Миммс. – Разве тебе не кажется, что Антония должна оставаться подле нас?