Команда. Сезон охоты на "кротов" - Максим Шахов

Ждать пришлось четыре минуты. К этому времени сменяющийся дозорный уже нетерпеливо переминался у самой лесопилки. Наконец послышался приглушенный оклик, и из-под навеса крыши на «пятачок» у дверей выступили сразу два новых бойца. Вадим показал невидимому журналисту поднятый большой палец: «Какой расчет, а?» Три охранника сблизились…

Вадик резко поднялся, опершись на одно колено. В его левой руке был зажат лук, и стрела уже упиралась в натянутую тетиву своим оперенным концом. Ухо Талеева, находящегося всего в пяти шагах от стрелка, уловило лишь характерный свист летящей стрелы. Правда, он показался журналисту чуть затянутым, примерно на одну секунду. Но все три бойца беззвучно рухнули на землю!

Аракчеев сорвался с места еще раньше, чем тело последнего охранника коснулось земли. За ним, низко пригибаясь, следовал Гера. У лежащих тел оба ненадолго остановились. Все три стрелы пронзили горла своих жертв. Судя по мгновенной смерти, они безошибочно пробили сонную артерию. Теперь большой палец вверх выставил Талев: «Отлично!»

Из-за угла барака в проем метнулись две тени, и тут же послышался негромкий хлопок пистолетного выстрела. Вадим и Гера устремились ко входу. На самом пороге они увидели еще одного бойца опергруппы. Наверно, он шел буквально следом за двумя своими товарищами. А теперь неподвижно лежал на бетонном полу с аккуратной «фирменной» Толиной дырочкой во лбу между бровей. Талеев повернул налево.

Главный цех лесопилки располагался в дальнем конце барака, а сразу от торцового входа шел коридор, по обеим сторонам которого когда-то размещались подсобки и кабинеты. Теперь разделяющие их стены были практически разрушены, а на сгнивших и обвалившихся деревянных потолочных перекрытиях уцелело всего несколько поперечных балок.

Звук выстрела, хоть и подавленный глушителем, долетел, как видно, не только до ушей друзей. Едва журналист сделал несколько осторожных шагов в обход остатков межкабинетной стенки, как получил сильнейший удар увесистым обломком бревна в район живота и груди. Его отбросило на груду щебня, пистолет отлетел в сторону, и тут же новый удар чуть не размозжил ему голову. Гера успел лишь резко повернуться на бок и наугад махнуть перед собой вытянутой ногой. Это движение выбило бревно из рук нападавшего, но не остановило его. Уже в следующую секунду Талеев с трудом перехватил у своего горла руку бойца с длинным и тяжелым тесаком. Нападавший навалился на рукоять ножа всем телом и даже задействовал вторую руку, чтобы додавить острие вниз.

Это стало его роковой ошибкой: он лишил себя твердой точки опоры. Гера тут же резко и сильно дернул вбок кисть противника. Тесак по рукоять вонзился в щебень в нескольких миллиметрах от шеи журналиста, а сам боец рухнул всем весом на своего, казалось, поверженного врага. Открытый рот Талеева уткнулся в податливую мякоть незащищенной шеи, а зубы сомкнулись на его трахее. Послышался глухой хруст, и в лицо журналиста ударил фонтан крови…

Подскочивший Вадим двумя руками отбросил оперативника в сторону и замер на секунду, испуганно уставясь на сплошь залитую кровью голову своего командира. Талеев, отплевываясь, начал подниматься. Вадик перевел взгляд на отброшенное тело, потом снова посмотрел на журналиста:

– Так… это… командир, ты ж его загрыз!

Гера утер лицо рукавом:

– А, по-твоему, я его расцеловать должен был? Взасос, да?!

Лицо Вадима расплылось в улыбке:

– Так, может, он тебя просто пощекотать хотел. Игриво…

Талеев подобрал пистолет:

– Марш вперед, игрунчик!

– Так их теперь всего двое осталось!

– Чтобы убить девочку, и одного хватит, а мы уже нашумели.

Майский и Алексеева продвигались по правой стороне барака чуть впереди другой пары. Здесь даже сохранились неразрушенными стены двух кабинетов. Правда, на месте обвалившегося потолка торчали одни толстые балки и отсутствовали входные двери, но в одном из этих помещений они обнаружили стол с остатками недавней трапезы и целую батарею бутылок с минеральной водой.

Галина сделала несколько шагов в глубь кабинета, намереваясь обойти стол и осмотреть короткий узкий внутренний коридорчик, ведущий вдоль окон в основной цех. Но опасность поджидала ее с другой стороны. На толстой потолочной балке залег один из оперативников. Снизу он был абсолютно незаметен. Когда девушка оказалась под ним, боец неслышно переместился к краю балки и бросился вниз на свою жертву…

Нет никакого сомнения, что подобный прием гарантировал стопроцентный результат. Если бы на месте Гюльчатай оказался любой другой член Команды. Но в жилах девушки текла кровь обитателей северных районов Афганистана или Ирана. Для этих жителей высокогорья любое, едва ощутимое дуновение ветра, чуть слышный скрип камней или неясный шорох означали: опасность именно сверху! Она всегда таилась не за углом или крутым поворотом, как в городе, а наверху: оттуда приходили обвалы и сели, оттуда спускались лавины и летели вниз обломки скал, там поджидал притаившийся враг…

С грацией и скоростью пантеры девушка отпрыгнула в сторону. Оперативник оказался отлично подготовлен. Даже промахнувшись, он, как кошка, приземлился на все четыре конечности и уже через мгновение был готов ринуться в бой…

Но уже через половину этого мгновения Гюльчатай оказалась у него на спине. Кисть ее левой руки легла на лоб противника и резко запрокинула назад его голову, а в правой тускло блеснул кинжал африди – одного из больших афганских племен на северо-западе Индии – с листовидным изогнутым клинком. Последовал мгновенный колющий удар, и конвульсивная дрожь сотрясла все тело бойца. Его руки и ноги разъехались в стороны, а голова уткнулась в бетонный пол. Он был мертв.

Какая-то неясная тень метнулась в глубине узкого внутреннего коридорчика. Следовавший за Алексеевой Толя бросился туда. Пробежав десяток метров вдоль череды окон, он оказался в просторном помещении главного цеха. Туда же с левой стороны выскочили Талеев и Вадим. Кроме них, в цеху никого не было. Друзья напряженно оглядывались, когда в противоположном углу еле слышно щелкнул «язычок» автоматического замка. Мужчины устремились в этом направлении, чуть позади за ними шла Гюльчатай.

За уцелевшим остовом какого-то станка виднелась узкая ржавая дверь с зарешеченным окошком. Вероятно, когда-то за ней располагалась инструментальная кладовая. Щелчок замка донесся именно отсюда. Анатолий слегка отстранил рукой своих товарищей и выпустил пять пуль подряд вокруг скважины для ключа. Внутренний накладной замок был выбит. Талеев сбоку распахнул дверь. Выстрелов не последовало. Тогда в проем поочередно и осторожно зашли Аракчеев и Майский.

В помещении не было окон и другой двери. Вдоль правой стены тянулись неширокие металлические стеллажи, заваленные грудами мусора. Напротив них в дальнем углу, рядом с низкой деревянной кушеткой со скомканным зеленым одеялом, стояла хрупкая девочка лет восьми. Она не шевелилась и не плакала. К ее груди широким скотчем были примотаны несколько толовых шашек, опутанных разноцветными проводами, а к голове приставлено длинное дуло автоматического пистолета.