Принц из серебра и золота - Вивиана Ипарагирре Де лас Кассас

Взгляд Яны не отрывался от меня. Несмотря на слезы, которые я видела в ее янтарных глазах, она молча дала мне понять, что все будет хорошо. Ложь, чтобы приободрить меня: потому что кто еще мог руководить нашим народом, если мы потеряем языки. Я никогда не училась читать или писать. Без своего голоса я была бесполезной. Как танцовщица без ног.

Я сильно сжала зубы.

– Мы последние наследники!

– А мне плевать! – ответил Хэймиш. – Идем! Наш король не должен долго ждать!

Путь по стальному мосту в Медный город никогда не ощущался как дорога к своей собственной могиле.

Хэймиш крепко держал меня за плечо, когда мы проходили через ворота Медного города. Никогда бы не подумала, что золотой блеск города однажды напугает меня.

Невольно я подумала о золотых глазах Этана.

Они околдовали меня. Я задалась вопросом, была ли его вина в том, что меня заковали в цепи.

Золото, серебро и бронза.

Наши шаги эхом отдавались от стен, словно мы шли по огромному зданию.

– Что с нами будет? – мой голос дрожал. Ответом было призрачное эхо металлических ботинок по красному кирпичу.

Элиа шел передо мной. Его мышцы напряжены до предела, а голова направлена четко вперед. В его движениях было столько грации. Я знала, что он убил бы одного солдата за другим, если бы у него был с собой нож. Я уставилась на его закованные руки, которые он разминал у себя за спиной, словно желая ощутить в них острые клинки.

Я также сцепила пальцы, направив молитву в небо. Если призраки прошлого существовали, они должны были защитить Элиа и Зан Захрай.

Никогда бы себе не простила, если с их голов упал бы хоть один волос.

Никогда.

Мы петляли по переулкам, которые еще ни разу не видела, и я уловила, как тихо задрожало мое маленькое вороватое сердце. Все эти годы я думала, что знаю этот город как свои пять пальцев. Но я ошиблась.

Это злило и задевало мою гордость. О чем я думала?

Я была дурочкой, раз считала, что когда-либо знала его.

Туман сопровождал нас, как молчаливые металлические солдаты короля, которые снова и снова сворачивали по переулкам, похожие на коридоры запутанного лабиринта.

Ни одного медного жителя не было видно. Как будто туман заглушил всю жизнь, которая пряталась внутри этих сооружений. Осталось лишь тиканье часов, даже если я могла слышать его только фоном. Шаги солдат были гораздо громче.

В какой-то момент мы остановились перед стеклянной стеной. В ней я увидела свое собственное отражение, хотя то, что находилось за ней, было скрыто густым туманом. Мой макияж размазался и темными ручейками стекал по щекам.

Я ужасно выглядела. С наполненными страхом глазами и скованными за спиной руками. А затем я заметила длинные царапины от Зан Захрай, тянущиеся вдоль моего плеча.

Я выглядела сломленной и маленькой.

Прямой противоположностью Элиа и Зан Захрай. Пусть их и заковали, в них все еще было что-то королевское, что-то возвышенное – что-то, чего у меня не было и никогда не будет.

Что бы на это сказал отец? Он разочаровался бы в своей дочери, которая находилась в ужасе от своей участи. Как разочаровалась в себе я.

Как только армия солдат остановилась позади нас, Хэймиш приложил руку к стеклянной стене. Это наверняка специальное место, ключевой механизм, чтобы пройти через, казалось бы, непроницаемую стену. Стекло с протяжным скрежетом отодвинулось в сторону. Сильно толкнув, он заставил меня нырнуть в туман, который лишил зрения. Теперь стало ясно, почему за все эти годы я ни разу не видела замок.

Стало невероятно холодно.

С каждым шагом, который мы делали в этом тумане, становилось все холоднее. Это напомнило мне о ледяном тумане во Фриоле. Там, где мне пришлось оставить своего отца. Невольно я вспомнила об огне, который мы разожгли после того, как его тело стало таким же холодным, как и земля под нашими ногами. Огонь высушил слезы на моей коже, когда мужчины положили его тело в костер. Он превратился в пепел, который разносился ветром, пока не осталось ничего, кроме дерева, угля и брызг искр Чанти в честь семьи Рей.

– Осторожно, ступеньки! – прогремел голос, идущего впереди нас. Зан Захрай спотыкалась и гремела старыми костями, которые заставляли ее падать на колени. Путь по бесконечной пустоши, пустынному зною и песчаным тропам дался ей с трудом. Ее ноги все еще были синими, а сморщенные расширенные вены тянулись до самых бедер.

Мне стало больно от ее жалобного вида, когда солдаты, смеясь, потянули ее за платок и потащили вверх по лестнице. Так мы не относились даже к животным.

Обычно я хорошо говорила. Была остра на язык, как и мой отец. Он художник слова. Всегда знал, что сказать. Но в этот момент я не могла подобрать нужных фраз…

Поэтому молча наблюдала, как медленно расступался туман и перед нами предстали огромные ворота. Вероятно, это и был вход в замок. Ворота, оснащенные шестеренками, которые двигались как по волшебству, когда мы остановились перед ними. Звук был оглушительным.

За воротами стояла беспросветная тьма.

Как только мы переступили порог, они с громким скрипом вновь закрылись.

Хэймиш крепко схватил меня за плечо и толкнул в неизвестность. Я почувствовала его запах. Он был резким, напоминающим мне зверобой, который Зан Захрай кидала в костер, когда ночи становились холодными.

– Забери ее с собой, – сказал он, когда другая маленькая рука схватила меня. В темноте я не могла увидеть, кому она принадлежала. Она ощущалась мягче, что порождало больше вопросов.

– Наш король не должен видеть ее такой. Остальных отвести в темницу! – крикнул он из-за моего плеча. Два солдата грубо потащили за собой Элиа и Зан Захрай.

– Нет! – закричала я, когда бестелесная маленькая рука потянула меня, но ее прикосновения были при этом осторожными. Я не могла оставить их одних. Не здесь.

– Если продолжишь сопротивляться, мы отрежем им языки здесь и сейчас. Поняла? Скоро увидимся…

Он толкнул меня. Я плакала внутри, не издавая ни звука, слепо шла по темноте, пока не увидела в конце коридора горящие свечи. Впереди меня шла хрупкая женщина. Свет свечи озарил ее очертания. Ее формы напомнили мне картины Амы. Красные и желтые линии. Тонкие ткани обвивали ее маленькую фигуру. Она не повернулась ко мне, когда свернула в следующий коридор и пошла дальше. Ни разу не обернулась на издаваемые мною сдавленные звуки.

В следующем коридоре горело больше факелов. Они освещали висящие на стенах портреты предков королевской семьи, которые тянулись вверх так высоко, что не было видно потолка. Если бы я вновь обрела голос, он отозвался бы от них бесконечным эхом.

На высоких стенах висели длинные гобелены, похожие на реки крови, стекающие на зеркальный пол. Прямо перед тем, как мы свернули в следующий коридор, я заглянула в глаза человека, который смотрел на меня из золотой рамы. Его светлые глаза были едва различимы в мерцающем свете, но все же я ощутила в них грусть. Темные волосы собраны на затылке. Губы сжаты в одну линию, а на его коленях – Медный город в виде золотого шара, который он держал в руках. Ниспадающие ткани отбрасывали тени на его туловище и ноги.