Космос - Наталия Романова

«Ювест» был важен. Перспективный, обширный рынок, регион, который хотелось, если не поглотить, то хотя бы поставить свою метку, стать причастным. В этом плане «Ювест» был желанным партнёром, стратегически важным. Варвара согласилась, понимая всю важность сделки, она не стала «топать ножками», как от неё ждал Арнольд Белицкий, а взялась за дело, просиживая в офисе до ночи, пытаясь вникнуть во все тонкости малоизвестного ей направления.

В свободное время Варвара отправлялась в ангары на территории бывшей фабрики и вникала в тонкости технического фарша Егорки. С ребятами они выбирались на трассы, чтобы обкатать и обкататься, притереться друг к другу и к машине. Изучали маршруты, пытались предугадать будущие задания, мандражировали и верили в собственные силы.

Варвара и не помнила, когда последний раз жила настолько ярко и насыщено, а ведь её жизнь состояла только из работы и подготовки к трофи. Пару раз в неделю она ходила в спортивный зал, обязательно в бассейн, сауну и к Мигелю, также посещала салон, не забывала о форме бровей или педикюре, но всё это отошло на второй, третий или даже десятый план. Просто было в расписании, и Варя заскакивала, находясь мыслями в другом месте или прокручивая в голове возражения Григорьева.

За это время она успела возненавидеть его всей душой, и так же полюбить… ещё сильнее. И от этого Варя получала удовольствие, запретив себе думать о женатом положении Стаса. В конце концов, у них чисто профессиональные отношения! Ну… Например, сегодняшний вопрос:

— Что на тебе прямо сейчас? — можно считать профессиональным. Если очень хочется, то точно можно!

— В каком смысле? — Варя замерла, она стояла в огромной ванной комнате и даже не заметила, как дошла туда. В пылу спора с Григорьевым, она даже забыла, что сейчас понедельник, десять утра.

— Что на тебе надето? — терпеливо ответил Стас. Мягким, обволакивающим голосом, таким, что тут же захотелось раздеться, а не перечислять, что надето.

Варя быстро глянула на себя, будто хотела убедиться, что на ней то же самое, в чём уснула.

— Какое это имеет отношение к теме нашего разговора? — попыталась придать голосу серьёзность, но на том конце наверняка слышали игривые нотки, может даже видели довольную улыбку.

— Мне интересно — что? Пижама? А под пижамой трусики? Или нет? Какие?

— Нуууу, — шлёпала босыми ногами по тёплому полу, возвращаясь обратно в спальню, расчёсывая волосы пятерней. — Пижамы нет, — мужской вздох. — А трусики… трусики есть. Черные. От Жан Ю, в Нью Йорке купила, — правду сказала.

— Пффф, — и ещё пара нечленораздельных звуков. — А сверху что? Топик? Халатик?

— Почти угадал, — на Варе был шёлковый свободный топ той же фирмы, немного великоватый ей.

— Покажи!

— Что? — Варя уселась на край кровати, от неожиданности не поняла, о чём её просят.

Не то, чтобы она не знала про возможности современных средств коммуникации, или забыла, что в её руке телефон с внешней и фронтальной камерой с какими-то запредельными пикселями и возможностями. Она помнила, но… к подобному показу надо приготовиться. Надеть что-то, более подходящее случаю. А что подходит в таких ситуациях? Привести себя в порядок. Расчесаться, наложить макияж…

— Вааарь, — жалобный голос с той стороны призвал к решительным действиям.

— Я сейчас, — рванула в сторону гардеробной, включив громкую связь.

— Варь, Варя, стой! — раздалось по квартире. — Варя, сейчас, без подготовки. — Варя обернулась. Стас же не мог её видеть? Впрочем, особой грацией Варвара Белицкая не отличалась, а при спешке издавала чудовищное количество звуков.

— Кролик, покажи то, что ты рассказала. Чёрное…

Варвара себя почувствовала кроликом. Перед удавом. Космическим удавом. Как корабль назовёшь, так он и поплывёт? Стас звал Варю «кроликом», и именно так она себя иногда ощущала в разговорах с ним. Старалась изо всех сил не показывать вида, но… ей казалось, это напрасный труд, Стас прекрасно знает, как действует на неё «Кролик», произнесённый вкрадчивым голосом космического удава.

Она подошла к телефону, сказала «сейчас», облизнула губы — единственный доступный в данный момент макияж, — сделала несколько фотографий, придав себе как можно более соблазнительный вид, отправила их и села в ожидании ответа.

— Уууффф, — сдавленный голос наконец-то раздался. — Кролик, ты потрясающая.

— Такая же, как и вчера, — вчера они говорили, смотря друг на друга через экран телефона.

— Вчера на тебе была майка, — хрипло возразил Стас и отключился.

Вчера они долго разговаривали, пока Мандарин прыгал вокруг Егорки, а Сашка сидела, уткнувшись в ноутбук, корпя над срочным заказом, стараясь успеть до соревнований. Подвести заказчика Сашка не могла себе позволить, как и отвлекаться на тонкости дизайна на трофи. Так что, Варя сидела без дела, получала удовольствие от самой атмосферы, царящей в огромном амбаре, запаха солярки, и разговаривала со Стасом. Он был в своём домике, и на заднем плане Варя видела бассейн.

Через пару секунд раздался вызов по Вайберу, Варя приняла, включив видео.

На гладкой поверхности айфона был виден Стас, он сидел в своём рабочем кабинете, у Вари было впечатление, что она всё знает в нём. И в кабинете, и в Стасе.

Она знала, что он видит её, сидящую на кровати, в черных трусиках и топике не по размеру, с одной лямкой, сползшей по плечу, улыбающуюся. Варя была худой, при этом молодой и привлекательной — это она знала точно, так что сидела спокойно и смотрела в экран. Решила поправить лямочку и услышала протестующее:

— Оставь на месте, — пауза на вздох. — А лучше ещё опусти.

— Хочешь секс по телефону? — перехватило дыхание от одной мысли о сексе со Стасом, пусть по телефону, пусть с чужим мужем. Григорьев Стас был чужим мужем, но космосом он был её — Варвары Белицкой. Личным.

— Встань, а, — увидела, как сглотнул на экране Стас и облизнул верхнюю губу. Привычка, которая когда-нибудь погубит Варю.

Не отказала, встала, устроила телефон так, чтобы было видно, понимая, что в процессе устройства, лямочка слетела окончательно, и Стасу открылся вид на Варину грудь. Поправлять оплошность она не спешила. Отошла в зону обхвата камеры.

— Видно? — покрутилась.

— Твою… — и стон. — Попкой повернись, кролик.

Кролик повернулась и даже соблазнительно прогнулась, и даже провела руками по бедрам, не оставляя без внимания внутреннюю сторону бедра и ягодицы, погладив их и сжав.

— Чёрт, — отчаянное, на всю комнату. — Нельзя же так! Я просил повернуться попкой, а не…

— Я и повернулась, — зацепила краешки трусиков с боков и потянула вниз, до середины попы, медленно, потом развернулась, подошла чуть ближе, трусики прикрывали только стратегическое место, узкая дорожка волос была видна.

— Оппфф… — Стас расслабил, а потом и вовсе сбросил галстук, расстегнул две пуговицы на рубашке. — Варя! — он, наверное, думал, что прозвучал грозно, а на самом деле — голос был сдавленным и тихим.