Сам себе властелин 2 - Александр Горбов

развёл руками.

— Не знаю. Вы второй знакомый мне гоблин. А Мошуа меня ничему не учил.

— Понахватаются в других мирах, — ворчал гоблин, считая деньги, — а ты потом страдай. Надо запретить межмировые перемещения наследникам крупных капиталов.

— Ещё скажите «понаехали тут».

— И скажу! Понаехали, житья нет от всяких, — Лев Бонифатьевич осёкся, взглянув на меня, и уточнил, — от всяких светлых. Устгаивают беспогядки и вообще. Бизнес не дают вести.

— Ладно, проехали. Давайте разгрузим и разойдёмся, времени у нас мало.

Гоблин вздохнул — ему хотелось поговорить и повозмущаться.

— Я хочу пгедложить вам ещё кое-что. Сверх вашего заказа, так сказать.

— Показывайте.

— Гут! Кжут! — обернулся Лев Бонифатьевич к внукам, — тащите особый товар.

Через минуту гоблинята поставили передо мной большой сундук и длинный ящичек.

— Алхимические бомбы, — откинул крышку сундука «пират».

Внутри на мягких ложементах лежали гранаты. Даже по форме они были похожи на те, что я видел в своём мире. Только сделаны были из белого фарфора, отчего походили на сувениры.

— Только остогожно, ни в коем случае не роняйте. Берёте, отламываете вот эту загогулину и кидаете со стены на светлых.

— Бахнет?

— Не то слово.

— Сколько?

— По двадцать золотых за каждую, — гоблин поперхнулся под моим взглядом, — по пятнадцать. Имейте совесть, я бгал их по десять. Гучная габота одного сумасшедшего алхимика. Они даже в городе меньше тгинадцати не стоят.

— Согласен. А это что?

— О-о-о! Сейчас я вас удивлю.

И гоблин вытащил из длинного ящика ружьё. Настоящее! Длинный толстый ствол с золотой гравировкой, цевьё из тёмного дерева, диковинно изогнутый приклад, расписанный серебряными рунами. На ум пришло слово «карамультук» — так назывались похожие ружья из Азии.

— Каратук, — с усилием выговорил гоблин, ни разу не скартавив.

— Тёмные боги! Где такие каратуки делают-то?

Гоблин нахмурился.

— Каратук это имя. Он существует в единственном экземпляре.

Я взял оружие в руки. Оно дарило ощущение силы, опасности и надёжности.

— Чем его заряжают?

— Ничем. Это вам не тупой арбалет. Каратук стреляет магией и заряжает себя сам.

— Офигеть!

— С этим связано небольшое неудобство. После выстрела Каратук высасывает тепло из окружающего воздуха. Выглядит, будто облако пара вокруг стреляющего.

— Не страшно.

— Будете бгать?

— Сколько?

Лев Бонифатьевич показал мне пятерню.

— Пять золотых?

Гоблин замотал головой.

— Пятьдесят? Пятьсот? Нет?! Пять тысяч?

— Пятьдесят тысяч.

— Вы, Лев Бонифатьевич, кажется, перегрелись на солнышке.

— Увы, — гоблин развёл руками, — дешевле отдать не могу. Оружие штучное, коллекционное. Второго такого нет.

— Побойтесь тёмных богов, ну не сундук же золота!

— Да что мне эти тёмные боги? Можно подумать, они у меня постоянные покупатели. Нет, если они хотят заплатить за вас, пусть платят. Но пятьдесят тысяч и ни монетой меньше.

Я потёр лицо ладонями. Зомбическая сила, как утомительно торговаться с этим гоблином! Может, поручить это мумию или Казне? У меня что, больше других дел нет? Но деньги надо экономить, война будет долгой, а после ещё много других трат. А налогов от верных вассалов у меня пока не предвидится.

— Даже не начинайте, — гоблин выставил ладонь, — я не могу отдать Каратук дешевле.

— Тогда вы его зря привезли.

— Не зря, — Лев Бонифатьевич улыбнулся, — я его вам дагю.

— Что?!

— Подагок, берите без денег.

— Эм… Кажется, в лесу сдох дракон, не меньше.

— Не знаю, кто у вас там сдох. Я дагю вам Каратук, а вы, потом, дадите мне освобождение от налогов.

— Вот как? Не слишком далёкая инвестиция?

— Молодой человек, — гоблин ухмыльнулся, — самые пгибыльные вещи делаются именно так. Ну, так согласны?

— Полное освобождение от налогов?

— Да.

— Лично вас?

— И внуков.

— Внукам — половинный налог.

— Согласен. Дайте слово Владыки.

— Хорошо, моё слово Чёрного Владыки.

Мы ударили по рукам. Гоблин потёр ладошки и радостно осклабился.

— А не боитесь, что я проиграю светлым и вы потеряете такие деньжища?

— Ой, я вас умоляю! Кто вы и кто этот Галадон. Не смешите мои тапочки.

— Мне бы вашу уверенность.

— Поживёте с моё, научитесь.

На прощанье я тихонько спросил у гоблина:

— Лев Бонифатьевич, скажите, зачем вы так вырядились?

В ответ старый гоблин ухмыльнулся.

— Имею я пгаво на маленькие слабости? В жизни мало газвлечений, и я усгаиваю их сам себе. Внуков, опять же, повеселил. Такую поездку они обязательно запомнят. А на случай, если меня кто-то видит — ни за что не опознают.

На том мы и расстались. Кораблик отплыл обратно в Кемнаро, а мы потащили в замок оружие. Я нёс Каратук, а орки всё остальное. Осталось только найти, на чём опробовать моё новое ружьё.

Глава 13

У всех людей рабочий день рано или поздно заканчивается. И только Чёрный Владыка всегда на посту. Стоило мне погасить свет и лечь в постель, как раздалось шкрябанье и послышались писклявые голоса.

— Владыка!

— Да спит он.

— Не знаешь что ли: Чёрные никогда не спят.

— А я говорю, что спит. Он тоже живой, значит, должен.

— Пусть просыпается тогда, мы новости принесли.

— Вот как стукнет он тебя заклятьем, чтобы не будил так поздно, будешь знать.

— Я тебя за ухо укушу!

— Ах ты гад!

— Тихо вы, мне доклад делать, а они дерутся.

— И тебя тоже укушу!

— Да я тебе сам нос отгрызу!

Не дожидаясь, пока случится драка, я включил ночник. На полу стоял трёхголовый крыс. Все три головы, переругавшись между собой, щёлкали зубами и пытались покусать друг друга.

— Что за безобразие? Как сейчас дам больно тапком!

Головы притихли.

— Мы извиняемся, — хором запищали они, — маленькие корпоративные разногласия.

— Зачем разбудили?

— Мы всё сделали.

— Требушеты, как вы просили.

— Погрызли!

— В труху.

— Ни один стрелять не будет.

Я откинул одеяло и сел на кровати.

— Молодцы! Вот за это хвалю.

Головы довольно заулыбались.

— А мы говорили, что справимся.

— Мы это умеем.

— Всегда готовы служить Владыке.

— Теперь можно назначить нас курфюрстами?

— Всех сразу или одну? — уточнил я.

— Всех!

— Меня!

— Нет, меня!

— Дуры! Тут только я умный, меня надо назначать.

— Фигу тебе!

— Укушу!

— Пусти ухо, больно!

Головы сцепились, так что шерсть полетела клочками.

— Тихо! — я топнул так, что крыс шлёпнулся на пол.

— Ой!

— Мы не специально.

— Простите, Владыка.

— Какие же вы курфюрсты, если не умеете себя вести прилично?

Крыс дружно всхлипнул тремя головами.

— Некому было нас учить.

— Сироты мы.

— Папа нас выкинул, когда увидел, что трёхголовые.

— На помойке воспитывались.

— Никто даже не погладил ни разу.

— Обижали все.

— А мы выросли и всех победили.

— Директором стали.

Я нахмурился.

— Не давите на жалость. Значит так: пока не научитесь себя вести и ладить между собой, не видать вам дворянства,