Алхимик - Алекс Каменев

Получится победить? Сработают зелья, как надо? Не прикончат ли меня самого?

Одни вопросы, и опять никаких ответов. Вместо них мандраж и желание бросить все, свалив куда подальше.

– Я смогу, – медленно произнес я вслух, глубоко вздохнул и повторил: – Я смогу.

На кону не только моя жизнь, но и судьба целой деревни. Сколько там жителей? Сто? Двести? Триста человек? В любом случае немало, включая женщин и детей.

Осознание факта, что от твоих действий зависят жизни стольких людей, как ни странно, помогло, придало сил, бодрости, вселило уверенность.

– Осталась сущая мелочь – не подохнуть в процессе, – тут же проявила себя циничная половинка и с чувством добавила: – Спаситель хренов.

Я хмыкнул. Да уж, это вам не по грибы сходить и не пенделей надавать деревенским забиякам. Дело серьезное и крайне опасное. Не время шутить. Правильно старик сказал: ты либо делаешь, либо нет, а стараются пусть другие.

Очень верное замечание. И романтические бредни с представлением себя в роли святого воина, храбро бьющегося против залетных негодяев, здесь не сработают. Буду дурить, мне самому отрежут башку. А жить хочется.

Вышел из башни, во дворе переминаясь с ноги на ногу, терпеливо дожидалась крестьянская делегация. Физиономии мужиков несли на себе печать неуверенности. Алхимик уже успел сообщить, что разрешением возникшей проблемы займется его ученик. Ясен пень, староста и присные этому не обрадовались. Думали, что на выручку придет «могучий чернокнижник», а получили «щегла, от горшка два вершка».

Все равно что заказать в эскорт-агентстве стройную красотку, берущую пару тысяч зеленых за ночь, а открыв дверь увидеть уродливую толстуху, на кого и Шрек побрезгует залезть.

– Пошли, – я махнул рукой в сторону ворот.

Мужики еще немного потоптались, с ожиданием посмотрели на башню, поняли, что волшебник не передумает, и послушно повернули на выход.

– Значит, так, со мной в деревню входить не надо, – принялся инструктировать я. – Отстанете по дороге, дальше пойду один. Ясно?

В ответ качание косматыми головами. Спорить и пытаться лезть с советом к «молокососу» крестьяне не стали. Видать, плюнули и смирились с решением чародея, рассуждая в русле «авось получится» и «Старец из башни книжки умные читал, ему виднее».

Фаталисты хреновы.

Из-за пригорка показалась деревня. Избы из грубо сколоченных бревен, неказистые, приземистые. На крыше солома, маленькие окна забраны натянутым бычьим пузырем. Трубы скособочены, из некоторых лениво курится редкий дымок. Каждая хата вместе с приличным кусочком земли огорожена тыном – плетеной изгородью, высотой в рост взрослого человека. Улочка одна, дома стоят вдоль хорошо утоптанной дороги.

И разумеется, никаких признаков технологического развития в виде телевизионных антенн, спутниковых тарелок или электрических столбов с провисающими проводами.

На меня прямо дохнуло стариной, стоило увидеть эту пасторальную картину небольшой деревушки на фоне лугов.

Староста и его сопровождающие, как и договаривались, не пошли дальше, приотстали. Посмотрев в спину уходящим крестьянам, я глубоко вздохнул, покосился на зажатые в ладони склянки и вслух произнес:

– Ну что, посмотрим, на что годится алхимическая фармацевтика.

* * *

Солнце понемногу переваливало зенит. До назначенного срока оставалось немного. Галли рыл копытом землю, порываясь пошуровать в закромах упрямых селян, не дожидаясь установленного времени. Парочка его прихлебателей не отставали от приятеля и уже ныли насчет того, чтобы прогуляться по деревеньке.

Но Ройс понимал, отпустить их сейчас одних значило сразу же начать грабеж. Разойдутся, не остановишь, другие тоже захотят присоединиться, и пойдет-покатится, пока от села не останутся одни головешки.

С тем же умыслом не разрешил встать на постой в один из домов. Зайдут внутрь – гарантированно останутся до утра.

Что приведет к задержке как минимум в день, а то и больше. Дальше дойдет до местного дьюка, и опять придется уносить ноги, скрываясь от разозленных дружинников.

Терять людей и так поредевшего отряда совсем не хотелось. Глядишь, до моря он и вовсе доберется в гордом одиночестве. Если вообще повезет уйти от погони.

Рисковать ради нетерпеливого ублюдка, жаждущего засунуть свой конец между ног крестьянской девки? Нет уж, не ради этого дерьма они прорубались сквозь шеренги медноголовых в Грохочущем ущелье, спасаясь от надвигающейся смерти.

Так что, когда в следующий раз Галли снова принялся бурчать по поводу добра, что так и просится в руки, надо лишь сделать небольшое усилие, Ройс, глядя ему прямо в глаза, клятвенно пообещал срубить его тупую головенку, как спелую тыкву, если тот сейчас же не заткнется.

Подействовало. Прочитав во взгляде командира холодное бешенство, склочный боец не рискнул бросать вызов.

А время между тем истекало, старосту не видать, деревня словно вымерла, лишь лай собак разносится по округе.

Вожак со злостью сжал челюсть, не хотят по-хорошему, придется по-плохому. Они давали им шанс, всего-то и надо, отдать чуток продовольствия и парочку девок, от которых и так толку никакого. Так нет, уперлись непонятно с чего. Они просто не оставляли им выбора.

Послышался протяжный заливистый свист.

Ройс замер. Сигнал одного из дозорных, предусмотрительно посланных в разные концы деревеньки. Не потому, что дезертиры действительно верили, что ковырятели земли осмелятся пойти против чужаков, а скорее по давней привычке, оставшейся с покинутой службы.

Встаешь на постой, хоть и на короткий срок, будь добр расставляй часовых. Чтобы никто не смог подобраться и застать тебя со спущенными штанами в самый неудобный момент.

– С запада кто-то идет по дороге. Один, – прочитал подаваемые знаки дозорного один из бойцов.

– Держаться наготове, – приказал Ройс, поворачиваясь в указанную сторону.

Галли не мог остаться в стороне, не забыв командиру, как тот его недавно осадил.

– Да что нам может сделать один человек? – презрительно бросил он, с превосходством глядя на вожака. Мол, совсем слаб стал, уже боится всего одного путника. Скоро заставит бегать от собственной тени. Прямо ничего не сказал, однако намек получился достаточно явный, чтобы остальные перестали поправлять оружие и не пошли к стреноженным коням.

В самом деле, читалось в их взглядах, из-за чего шум поднимать? Из-за одного человека? Небось один из крестьян возвращается домой. Тут его и встретим.

Ройс скрипнул зубами, но настаивать не стал. Тоже понимал ситуацию. Будет упорствовать, Галли моментально воспользуется случаем и укрепит свои позиции внутри небольшого отряда. А там и до смены лидера недалеко.

Многим не нравилось, что Ройс до сих пор пытался поддерживать между бойцами подобие воинской дисциплины. Хотя теперь-то что, после бегства с поля боя. У них заслуженный статус мародеров и дезертиров, и этого не прикрыть никаким притворством.