Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V - Александр Николаевич Федоров

с жалобным звоном повалились, некоторые упали на пол и разбились.

Бьющегося в истерике Увилла положили на пол на чей-то заботливо подстеленный плащ. Давин страшным голосом орал, отгоняя неумелых помощников — мальчик снова начинал задыхаться, и ему нужно было больше воздуха. На сей раз он уже знал, что делать — как только у Увилла вновь начался этот странный приступ, во время которого он мог лишь втягивать воздух, но не мог его выдохнуть, Давин резко ударил его в грудь.

Как и в прошлый раз, это помогло снять спазм, и ребёнок вновь задышал более-менее нормально. Подхватив Увилла на руки, Давин понёс его прочь из залы. Во всей этой суматохе лишь один человек сохранял по крайней мере видимость спокойствия. Дафф Савалан сидел за столом, по которому растекались лужи пива и вина, и натянуто улыбался.

***

Они были в дороге уже около двух часов, и за всё это время Давин не сказал Увиллу ни слова. Впрочем, это отнюдь не была такая форма остракизма. Давин не злился на мальчика и не злился из-за произошедшего на свадьбе. Просто говорить сейчас не хотелось. Небо сегодня было затянуто облаками, так что временами, когда набегали порывы ветра, становилось даже прохладно, поэтому всадники, съёжившись в сёдлах, старались сохранять побольше тепла. Но всё же Увилл, истомлённый молчанием, заговорил первым.

— Ты накажешь меня… отец?.. — чуть поколебавшись с последним словом, спросил он.

— Нет, Увилл, я не накажу тебя, — отозвался Давин, чуть осаживая лошадь, чтобы мальчик его догнал. — Мне не за что тебя наказывать. Это был мальчишеский поступок, но всё же ты, наверное, поступил правильно.

— Я поступил правильно? — изумлённо воскликнул Увилл. Вот уж этого он никак не ожидал услыхать.

— Все эти люди слишком легко забыли о том, кто ты такой, — хмуро кивнул Давин. — И ты имел право напомнить им об этом. Возможно, будь ты взрослее и опытнее, то смог бы промолчать. Но я же не могу винить тебя за твой возраст!

— Я выглядел глупо! — с досадой бросил Увилл. — Расплакался как девчонка, да ещё и свалился в обморок!

— Сын, ты оказался единственным, кто осмелился вслух произнести то, о чём думали все присутствующие. Эти слова надлежало сказать мне. Кстати, — усмехнулся Давин. — Похоже, все решили, что это я надоумил тебя. Один из лордов лично спросил меня — не я ли написал эту речь и заставил тебя выучить её. По их мнению, эти мысли не могут прийти в голову семилетнему мальчику.

— Мне почти восемь, — буркнул Увилл.

— Да, это сильно меняет дело, — рассмеялся Давин. — Ты — самый необычный ребёнок из всех, что я видел.

— Я огорчил маму, — поник головой Увилл.

— Тут не поспоришь, — согласился Давин. — И будь ты взрослее, ты бы подумал об этом прежде, чем произнести те слова. Но… — он слегка накренился, чтобы похлопать мальчика по плечу. — Что сказано, то сказано. И, быть может, это сказано не зря. Я видел лица твоих вассалов в тот момент — они прятали глаза и готовы были сгореть от стыда. Может быть, однажды они вспомнят эту свадьбу и ту клятву, что дали тебе когда-то.

Капля упала на лоб Давину, а за нею — ещё одна. Утерев лицо ладонью, он поглядел на неё.

— По-моему, сейчас начнётся дождь, — произнёс он. — Может, отправишься в карету к Каре?

— Вот ещё! — обиженно фыркнул Увилл. — Что мне этот дождь?

— Что ж, тогда пришпорим! — отозвался Давин. — Кажется, неподалёку должна быть деревушка.

Накинув капюшоны плащей на голову, они пустили лошадей почти в галоп.

Глава 7. Духовицы

— Да это стрела была кривой! Ты видел, по какой траектории она пошла? — возмущённо кричал подросток лет шестнадцати на вид, хохочущему мужчине.

— С двадцати шагов не попасть в утку — это надо здорово постараться, парень! — картинно утирая глаза и давясь хохотом, возможно, слегка деланым, отвечал тот.

Утки, о которой шла речь, уже и след простыл — она благополучно улетела куда-то за кустарники.

— Стрела была кривой! — продолжал гнуть свою линию подросток. — Я найду её и докажу!

— Она где-то в кустах, Увилл, — возразил мужчина. — Где ты её теперь найдёшь?

— Я найду! — решительно ответил мальчик.

— Да ты смотри, какая трава! К тому же там вода стоит! Плюнь на неё! Я тебе верю! Стрела, похоже, и впрямь была кривоватой.

— Это ты сейчас так говоришь, — упрямо мотнул головой Увилл. — А после будешь при каждом удобном случае припоминать мне это!

По лицу мужчины, который подозрительно походил на возмужавшего Давина, пробежала ухмылка, свидетельствующая о том, что мальчик совершенно точно угадал его намерения.

— Поехали домой, Увилл! — тем не менее, проговорил он. — Хватит комаров кормить!

— Я найду стрелу! — и парень решительно отправился к кустам, в которых должна была находиться та самая стрела, ставшая предметом их спора.

— Я уезжаю! — предупредил Давин и направился к лошадям, привязанным к небольшому деревцу шагах в двухстах от них.

— А я остаюсь, — отрезал Увилл, шагая по чавкающему под ногами дёрну. — Пока не найду стрелу.

— Через два часа стемнеет!

До Танна отсюда было около полутора часов рысью.

— Успею, — бросил, не оборачиваясь, Увилл.

Да, за минувшие шесть лет Давин хорошо изучил этот характер. Мальчик не отступит. Он скорее проведёт ночь на болотах, чем сдастся. Эта фанатичная упёртость иногда здорово выводила Давина из себя, но поделать он ничего не мог. Да и не хотел. Это — качества настоящего мужчины и настоящего воина. А ещё — настоящего лорда.

Вот и сейчас он, замешкавшись на несколько мгновений, решительно отправился дальше. Увилл знал дорогу не хуже его самого. Если ему так хочется — пусть остаётся! Надо признать, что где-то в глубине души, под слоем раздражения, Давин ощущал сейчас отцовскую гордость. Что ж, этот урок пойдёт парню впрок — либо он удостоверится, что не каждую свою прихоть стоит исполнять, либо ещё больше укрепится в этом нечеловеческом упрямстве. И то, и другое в конечном счёте поможет ему в будущем. Ведь эта почти болезненная вера в самого себя, в свою правоту позволит ему стать харизматичным властелином, чьи вассалы будут фанатично преданы и с восторгом умрут за него.

Сзади послышался треск кустов — мальчишка вломился в них, будто бык. Он примерно знал, куда могла упасть стрела, и сейчас лез напролом, словно не замечая торчавших во все стороны веток, а также того, что его ботфорты почти по колено ушли в бурую вонючую воду. Не замечал он, похоже, и полчищ комаров, что вились сейчас вокруг него,