Большая охота на акул - Хантер С. Томпсон
Шрифт:
Интервал:
Ах ты… матерь бредящего бога! Во что мы ввязались? Как мы провалились в эту дыру? И как нам из нее выбраться?
Или – ближе к делу – как спасти эту косоглазую статью, когда я всю ночь лепетал про Рона Зиглера и «хонды» и сборище бесхребетных косолапов в Белом доме?
И как насчет концовки? Как насчет серьезной журналистики? И порядочности? И Правды? И Красоты? И Вечных Истин? И Дня права в Джорджии? Да, нас почти накрыло, и на сей раз главную речь требуют от меня.
Почему нет?
За сто тысяч долларов я сделаю что угодно, если, конечно, деньги вперед. Что? Ах ты, боже мой! Что я только что написал? Вырезать последние фразы? Или оставить как есть и подготовиться к атаке спецслужб в стиле Спинкса?
Нет, так продолжаться не может. Эта хрень еще в неприятности меня впутает. И какая будет трагедия, если меня посадят сейчас, после того как я десять лет издевался над Белым домом, – пусть и по очень веским причинам. Зиглер сказал, мол, это потому, что я псих, а Киссинджер считал меня беглым полковником ВВС. Но мой старый друг Пат Бьюкенен назвал это «врожденным изъяном личности». Может, и правда, но если высказывание, что Ричард Никсон лжец и вор, – доказательство «врожденного изъяна личности», какой адский изъян, заболевание или даже травма головного мозга способны заставить человека десять лет изо дня в день писать гневные и лицемерные речи для Ричарда Никсона и Спиро Эгню?
«Ни один вьетконговец не называл меня ниггером».
Мухаммед Али сказал это еще в 67-м и едва не попал в тюрьму за свои слова – что еще может лучше характеризовать наше правосудие и тарабарщину в Белом доме?
Одни пишут романы, другие играют так азартно, что в них живут, а некоторые глупцы стараются делать то и другое. Но Али едва умеет читать, не то что писать, поэтому к перепутью он подошел давным-давно, и, оказалось, он обладает редкой интуицией, позволившей ему найти единственную лазейку, третий вариант: он вообще откажется от слов и станет жить в собственном кино.
Коричневый Джей Гетсби (не черный, и мозги у него никогда не станут варить как у белого), он с самого начала руководствовался тем же инстинктом, что и герой Фицджеральда, был бесконечно увлечен зеленым огоньком на конце пирса. У него были рубашки для Дейзи, магическое средство достижения цели для Вольфсхейма, деликатное и опасно ранимое шарканье Али-Гетсби для Тома Бьюкенена и решительно никаких ответов для подсевшего на словеса Ника Каррауэя.
На этом свете существует две разновидности людей, способных дать сдачи: одни довольно рано научаются жить, полагаясь на быстрые рефлексы, другие, у кого есть вкус к азартной игре, обладают даром превращать агрессивную защиту в стиль ответного удара из чувства самосохранения.
Давным-давно, вскоре после своего двадцать первого дня рождения, Мухаммед Али решил, что будет не только королем мира в собственной области, но и наследным принцем во всех остальных.
Великий замысел, даже если у тебя ничего не получится. Большинство не способны переварить реальность того, что творится в той сфере, которую они либо по собственной воле, либо по принуждению решили считать своей. А у тех, кто на это способен, зачастую хватает здравого смысла не испытывать чересчур удачу.
Этим Мухаммед Али всегда отличался от нас. Он пришел, он увидел, и если не вполне победил, то подошел к победе ближе, чем кто-либо на памяти нашего обреченного поколения.
Res Ipsa Loquitor.
Rolling Stone, № 265, 18 мая, 1978
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!