Сборник "Петля" - Сергей Павлович Бакшеев

сумел воспользоваться новыми возможностями, у него стали водиться деньги, и друзья накупили импортного пива.

Они пришли к железной дороге, положили пятаки на рельсы и сели поодаль, разложив бутылки. Промчалась электричка, расплющенные монеты отлетели на насыпь. Марат собирался поднять их, но Андрей остановил его.

— Помнишь тренера по самбо Грекова? — неожиданно спросил Бахлин.

— В лагере я только на одно занятие попал. А потом заболел.

— Повезло.

— Не скажи. Я так хотел научиться приемчикам.

— Димка покончил с собой из-за Грека.

— Что? Из-за Грека! — Марат выпучил глаза. — А ну, выкладывай все!

Бахлин выпил. Его сузившийся взгляд был направлен куда-то вдаль, словно пытался протиснуться сквозь годы.

— Грек детально показывал нам приемы, особенно на Димке. Захватит, прижмет, повалит и удерживает. Потом Грек назначил дополнительные тренировки вечером на пляже: мне и Димке. Представляешь, как мы были рады — еще одна возможность искупаться в море.

— И что дальше? — По мрачному тону друга Марат стал догадываться, что ничем хорошим эти тренировки не закончились.

— Грек показал приемы и разрешил искупаться. Но чтобы в отряде не догадались, сказал, что купаться надо голыми. Мы стеснялись, тогда Грек сам сорвал с нас трусы и шлепнул по заду. Мы забежали в воду. Грек тоже разделся и присоединился к нам. Сука!

— Кроме вас на пляже никого не было?

— Нет. Было темно. Грек обнял Димку и сказал, что в воде приемы изучать намного легче.

— Грек тоже был голый?

— Да, полностью. Он обхватил Димку сзади и… Мне кажется, Димка не сразу врубился, что с ним делают.

Марат нервно взъерошил волосы:

— Ты хочешь сказать, что Грек изнасиловал Димку?

Бахлин кивнул и достал сигареты. Руки у него дрожали.

— А ты? Почему ты Димке не помог?

— Я выбежал на берег, оделся, но Грек крикнул, чтобы я не уходил без них. И я остался. Мне было всего одиннадцать, пойми! Я не знал, что делать.

— А потом?

— Грек умел уговаривать. Клялся, что сделает нас чемпионами, раскроет особые секреты. Я предложил Димке заявить директору лагеря, но он постеснялся. Представляешь, как бы его мальчишки дразнили, если бы узнали.

— То, что произошло в море… это было один раз?

— Нет. Грек уводил Димку постоянно. На «индивидуальные тренировки», сука! А мы смирились. Мечтали, чтобы смена побыстрее закончилась.

— Ты сказал: «мы». Грек тебя тоже?

— Нет-нет, — торопливо затряс головой Бахлин.

Он открыл две новые бутылки, одну протянул Марату. Ребята молчали, пока не выпили пиво до дна. Каждый смотрел на то место, где не стало их друга.

— Вы вернулись в Москву в конце августа. Прошло две недели, и десятого сентября Димка здесь… Почему? — пытался понять Марат.

— Ты же знал семью Димки. Отца нет, мать пашет на двух работах до позднего вечера. А Грек работал физруком в соседней школе и продолжил с ним отношения в Москве. Он приходил к Димке домой, дарил какие-то подарки и… И Димка не выдержал.

Подвыпившего Марата охватила волна гнева. Он вскочил и стал бросать пустые бутылки на железную дорогу. Каждый раз, когда бутылка разлеталась на осколки, он вопил:

— Тварь! Сволочь! Гад!

Покончив с бутылками, разъяренный Марат с вызовом посмотрел на Бахлина:

— Мы должны отомстить. Давай возьмем биты и отделаем Грека! Он ответит за Димку. Мы с ним поговорим и напомним.

— С Греком не разговаривать надо, а… — Бахлин вдавил окурок в землю и залил его остатками пива. — С ним — как с этим окурком.

— Ты предлагаешь его замочить?

— Димки нет, а этот пидор живет, и издевается над другими мальчишками. Я его недавно встретил… Процветает, сука!

— Где встретил? Он же ушел из школы.

— Пойдем еще возьмем пива и обмозгуем, — предложил Бахлин.

За пивом Бахлин рассказал, что Грек держит палатку на вещевом рынке в Лужниках. Привозит туда баулы с турецкими шмотками, а вечером забирает выручку.

— Вот бы его грохнуть, когда он с деньгами. Подумают, что ограбили.

— Грохнуть? — Марат не представлял, как это — убить человека. — А на чем Грек привозит баулы?

— У него белая «пятерка». Старая.

— Как у моего отца. — Марат задумался. Его отец постоянно чинил старенькие «жигули», и сын часто помогал ему. Он умел работать руками и неплохо знал устройство автомобиля. — Так, говоришь, старая «пятерка». Когда Грек приедет на ней за выручкой?

— Часа через два.

— Пошли. Надо подготовиться.

Через два часа друзья караулили Грека в Лужниках на подъезде к вещевому рынку. Март был одет в брезентовую куртку отца с капюшоном, в которой тот ходил на рыбалку. В карманах куртки брякали инструменты.

— Вот он! — Андрей первым заметил подъехавшую «пятерку» Грека. — Дальше ему не проехать. К палатке пойдет пешком.

Так и случилось. Начинающий коммерсант упругой походкой бывшего тренера направился между торговыми рядами.

Предстояло действовать быстро. Марат сжал в потной ладони гаечный ключ и предупредил друга:

— Когда Грек будет возвращаться, дашь знак. Грохнешь бутылку об асфальт.

— Угу, — сдавленно ответил Андрей.

Марат сделал вид, что уронил монету рядом с «пятеркой» Грека, и юркнул под машину. Он открутил гайки, прижимающие тормозные трубки к тормозным цилиндрам. Открутил не полностью, оставил, как говорится, «на соплях». Теперь, при резком торможении, трубки должно было сорвать.

Марат успел повредить тормозную систему на передних колесах, когда услышал звон разбитой бутылки. Он выполз из-под машины и скрылся между рядами припаркованных автомобилей. С Андреем Бахлиным они встретились на углу дома, в том месте, где машины с рынка выезжали на набережную Москва-реки.

— Ну, как? — спросил Андрей.

— Испортил передние. На них приходится основное усилие при торможении. Этого должно хватить.

Сердца юных мстителей отстукивали бешеный ритм, когда белая «пятерка» со знакомыми номерами свернула на набережную и стала набирать скорость.

— Сейчас, сейчас… — нашептывал Марат.

Но ничего не произошло, и «пятерка» исчезла из вида. Поникшие мстители поплелись домой.

Грек погиб через два дня в автомобильной катастрофе. Подробностей Валеев не знал, но Бахлин был убежден, что их план сработал. Свершившееся возмездие отдалило друзей. Через год они закончили школу, и с тех пор не встречались.

Сейчас, спустя двадцать один год, Валееву мучительно захотелось узнать, есть ли его вина в гибели Грекова. Он вспомнил о Людмиле Владимировне Астаховской. Только она могла помочь разобраться в этом вопросе. В начале девяностых Астаховская работала следователем, а сейчас возглавляла ведомственный архив.

Валеев позвонил ей и объяснил, в чем требуется разобраться.

— До понедельника твой вопрос терпит? — уточнила Астаховская.

— Завтра мы с Леной улетаем в Крым, — сказал Марат, уже не веря в прежние планы.

— Значит, ответ нужен сегодня. Тогда заезжай за мной, отвезешь в архив.