История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 3 - Луи Адольф Тьер

и маршалу Сульту, командующему Андалусской армией, с которым, наконец, удалось восстановить сообщение. Обоим сообщили об очевидной опасности, грозившей Мармону, и приказали Каффарелли направить на Саламанку подразделение в 10 тысяч человек. Сульту предписывалось усилить генерала д’Эрлона и направить его на Тахо, дабы он неотрывно следил за движениями генерала Хилла. Если английский генерал скроется по внутренним дорогам, дабы усилить своего главнокомандующего в Старой Кастилии, д’Эрлон должен был последовать за ним и доставить Мармону подкрепление, равное тому, какое Хилл доставит Веллингтону.

К сожалению, приказ был не лучшим из возможных и если бы позднее он не был изменен, его можно было бы счесть ничтожной услугой Португальской армии. Приказ отдавался в предположении, что генерал Хилл располагает значительными силами перед Бадахосом, находится там временно и, когда Веллингтон приготовится начать кампанию, будет отозван к Фуэнтегинальдо. Однако предположение было неверным. Хилл располагал не 30, а только 15 тысячами человек, в том числе только одной английской дивизией. Он находился перед Бадахосом, дабы замаскировать своим присутствием намерения главнокомандующего и отвлечь Сульта в ту минуту, когда Веллингтон, собрав семь английских и несколько португальских дивизий, выдвинется из Фуэнтегинальдо на Саламанку. Если бы д’Эрлон оставался в наблюдении за Хиллом, который не помышлял менять позицию, Мармон не дождался бы от него помощи.

Нетрудно представить, какой прием встретил приказ Жозефа, отданный твердо, но без оттенка властности, присущей одному Наполеону. Каффарелли, командовавший Северной армией, был честен, предан и храбр, но слегка упрям, робок не сердцем, а умом, и уж точно не столь умен, как знаменитый офицер с деревянной ногой, прославивший эту выдающуюся семью[22]. Его 46-тысячная армия потеряла около 10 тысяч человек вследствие отправки нескольких подразделений в Россию; вдобавок, неутомимые партизаны баскских провинций внушали ему постоянную тревогу за внутренние посты и посты на побережье. Считая себя независимым от главнокомандующего, как и генерал Дорсенн, Каффарелли не отказался помочь Мармону, но не сказал ни когда, ни как, ни сколько войск вышлет ему на помощь.

В Андалусии приказ Жозефа встретил еще менее удовлетворительный прием. С тех пор как Сульт успокоился насчет последствий кампании в Опорто, он надеялся стать начальником Главного штаба Жозефа. Поскольку Массена потерпел неудачу в Португалии, Мармон не обладал для такой роли необходимым положением, а Наполеон удалился в Россию, Сульт полагал, что его надежды скоро сбудутся. Но Наполеон, недовольный операциями в Андалусии и не желавший навязывать брату неприятного ему начальника штаба, назначил на эту должность Журдана. Маршал Сульт был крайне разочарован, и при таком его настроении оставалось мало шансов, что он прислушается к просьбе помочь Португальской армии. Кроме того, он совершенно иначе судил о планах Веллингтона, нежели Мадридский главный штаб, и полагал, что тот намерен выдвигаться в Андалусию, не помышляя о Старой Кастилии. Поэтому Сульт ответил Жозефу, что командующий Португальской армией ошибается; что Веллингтон собирается атаковать не Саламанку и Мармона, а Андалусию; что оказывать помощь следует ему, Сульту, ибо генерал Хилл представляет только головную часть основной британской армии, готовой выдвинуться целиком на Севилью, чтобы освободить Кадис; что газеты повстанцев в Кадисе не оставляют на этот счет никаких сомнений; что генерала д’Эрлона конечно же следует усилить, но для того, чтобы он помог Андалусской, а вовсе не Португальской армии, которой ничто не грозит.

Между тем опасность с каждой минутой нарастала и сделалась настолько явной, что уже невозможно стало сомневаться в направлении атаки Веллингтона. Жозеф написал Каффарелли, что хотя тот и считает себя независимым от Мадридского главного штаба, он не должен забывать о воинском долге, обязывающем помогать товарищу в беде, и о предыдущих инструкциях, ясно предписывающих ему оказывать помощь Португальской армии против англичан; что теперь ему это вменяют в непреложную обязанность и определенно подтверждают, что Веллингтон движется на Саламанку и на Португальскую армию. Что до Андалусской армии, Жозеф едва не принял решение, которое могло спасти Испанию, а с Испанией, возможно, и Империю. Он решил было отдать приказ вывести войска из Андалусии, оккупация которой не доставляла больших преимуществ и занимала 90 тысяч человек, в том числе 60 тысяч боеготовых солдат, способных сокрушить англичан. Чтобы добиться исполнения такого приказа, пришлось бы отстранить от должности командующего маршала Сульта, который скорее всего отказался бы выводить войска или вывел бы их слишком поздно. Но оставление огромной провинции, ярко выраженное попятное движение и отстранение знаменитого маршала были такими решениями, которые у Жозефа хватило ума задумать, но не хватило характера исполнить.

Вот что он предписал вместо них. Всякий раз, как Сульт получал приказы, которые были ему не по вкусу, он угрожал подать в отставку. Жозеф отправил к нему весьма неглупого доверенного офицера, полковника Депре, поручив внимательно посмотреть, что происходит в Андалусской армии; указать маршалу на его заблуждение относительно планов англичан; дать понять, что Веллингтон движется не к Севилье, а к Саламанке; повторить категорический приказ передвинуть генерала д’Эрлона на Тахо, уже не дожидаясь действий Хилла, и объявить, что при малейшей угрозе подать в отставку таковая отставка будет незамедлительно принята. В то же время Жозеф отправил самые подробные депеши военному министру Кларку, сообщая об опасностях, вытекавших из положения главнокомандующего, которому отказываются повиноваться его генералы, не желающие ни во имя долга, ни во имя общих интересов оказывать помощь тому, кому грозит самая серьезная опасность.

В ожидании последствий своих демаршей Жозеф отправил Мармону первую помощь. Уходя из долины Тахо в долину Дуэро, тот оставил одну из своих дивизий, дивизию генерала Фуа, на Тахо у моста Альмараса. Мармон поступил так потому, что не без оснований придавал большое значение этому мосту и окружавшим его многочисленным укреплениям. Поскольку наши активные силы противодействия англичанам вследствие неверной диспозиции разделялись на две части, в Андалусии и в Кастилии, исправить это можно было, только облегчив сообщение между ними, что и сделал Мармон после поражения в Альбуэре. Главной преградой на пути был Тахо, и маршал построил мост, снабдил его укреплениями и, уходя на Дуэро, оставил у него дивизию Фуа. И хотя теперь он имел возможность быстро подтянуть ее через Гвадарраму, предстоящий путь занял бы примерно шесть дней, что было досадной потерей времени в случае вынужденной срочной концентрации войск, а потому Мармон просил Жозефа освободить его от обязанности охранять мост Альмараса. Жозеф поспешил оказать ему эту услугу (хотя результатом ее и стало новое раздробление слабой армии Центра) и послал в Альмарас дивизию д’Арманьяка. Едва дивизия прибыла на место, как дерзкое и несвойственное характеру англичан нападение известило о великих планах Веллингтона и о значении, какое он