Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата  - Сара Маас

– У меня к вам предложение. – Аэлина взмахнула Замком, заключавшим в себе вечность. – Обменять душу Эравана на душу Элианы.

Мэла повернулась к ней. Остальные молча смотрели.

– Оставьте Эравана в мире живых, – продолжала Аэлина. – А взамен не трогайте Элиану. Пусть ее душа останется в потустороннем мире – с теми, кого она любит.

– Аэлина, – прошептала Элиана, и слезы серебряными струйками потекли по щекам древней королевы.

– Долг выплачен в достаточной мере, – улыбнулась ей Аэлина.

Затевая вчера обсуждение и голосование, Аэлина делала это не только из желания освободиться от нелегкого выбора. Ей хотелось услышать, смогут ли ее друзья и соратники самостоятельно сокрушить Эравана. Слова Ирианы Торас вдохновили Аэлину. Заключая сделку с богами, она уже не боялась, что оставит Рована и соратников один на один с Эраваном.

– Не делай этого, – взмолилась Элиана. – И вы не соглашайтесь, – обратилась она к холодным, равнодушным богам.

– Оставьте душу Элианы и возвращайтесь в свой мир, – предложила им Аэлина.

– Аэлина, не надо, – всхлипывала древняя королева, совсем не обрадованная таким предложением.

– Ты подарила мне дополнительное время, чтобы я жила, – улыбнулась ей Аэлина. – Теперь я хочу сделать тебе такой же подарок.

Элиана рыдала, закрыв лицо руками.

Боги переглядывались. Денна вышла вперед и с грациозностью лесного оленя направилась к Элиане. Аэлина облегченно вздохнула, наблюдая за богиней.

Пусть она – Аэлина Ашерир-Галатиния – будет единственной, кто пожертвует собой. И не надо других жертв.

– Я надеялась услышать нечто подобное, – сказала Денна, обхватив голову Элианы.

Пальцы богини охоты все сильнее сжимали голову древней королевы. Мэла послала дочери предостерегающую вспышку. Глаза Элианы испуганно распахнулись. А пальцы Денны продолжали давить… пока Элиана не рассыпалась на тысячу сверкающих кусочков. Они падали и быстро гасли.

Крик Аэлины застыл у нее в горле. Не было сил встать.

– Мы не заключаем уговоров со смертными, – заявила Денна, вытирая призрачные руки. – Научены горьким опытом. А Эраван… пусть остается, если ты так хочешь.

С этими словами богиня удалилась в свой мир.

Аэлина смотрела туда, где несколько мгновений назад стояла Элиана. От древней королевы не осталось даже праха, чтобы отослать Гавину в потусторонний мир.

Элиана исчезла бесследно.

Их связующая нить рвалась.

Рован не заметил, как очутился на коленях. Он тяжело дышал, зажимая грудь и пытаясь удержать нить от полного разрыва. Рован окутал нить своей магией, заслонил душой, будто это могло удержать Аэлину от перехода туда, куда ему не отправиться следом.

Он не принимал и не желал принимать такую судьбу. Никогда.

Краем уха он слышал голоса Дорина и Шаола. Они что-то обсуждали. Ровану было не до этого.

Нить, связывающая его с Аэлиной, рвалась, вопреки его усилиям, обрекая его на роль зрителя.

Один за другим боги уходили в свой мир. Некоторые усмехались, глядя на Аэлину. Эравана с собой они не взяли. Их заботило только собственное возвращение, и больше ничего.

Пустота внутри. Аэлине казалось, что душа ее растоптана. Но у нее оставалось… У нее оставалось…

Пальцы Аэлины вцепились в покрытую туманом землю, которая и землей-то не была. Все боги ушли, кроме одной богини. Она сияла в тумане столбом света и пламени. Мэла задержалась на пороге своего мира, будто что-то вспомнила.

Будто вспомнила Элиану и Брэннона, а также ту, что стояла перед нею на коленях. Кровь от ее крови. Преемницу ее силы. Свою наследницу.

– Запечатай Врата, Огненосица, – тихо сказала Мэла.

Но что-то удерживало богиню огня и света. Издалека Аэлина услышала другой женский голос, принадлежавший Кальтэне. «Если тебя выпустят отсюда, разберись с ними по заслугам». «Я с ними разберусь», – пообещала тогда Аэлина.

Боги ей соврали. Предали Элиану и Эрилею, считая, что когда-то смертные предали их.

Их зеленый мир, щедро залитый солнцем, задрожал, как в мареве.

Аэлина со стоном поднялась на ноги. Она – не жертвенный агнец. После случившегося она не принесет себя на алтарь ради всеобщего блага. Ее обманули – пусть пеняют на себя. Теперь она будет играть по-другому.

Аэлина выдержала пылающий взгляд Мэлы.

– Давай, – тихо сказала ей Мэла.

Аэлина посмотрела на манящий мир, куда боги так давно мечтали вернуться. И поняла: Мэла прочла ее мысли.

– И ты не собираешься мне мешать?

Мэла протянула руку. На ладони ее лежала крупица раскаленной силы. Упавшая звезда.

– Возьми. Последний подарок от моей династии.

Честное слово, Мэла улыбалась.

– За то, что пыталась спасти Элиану. За то, что билась за нее. И за всех, кто тебе небезразличен.

Аэлина, пошатываясь, подошла к богине.

– Я помню, – сказала Мэла, и ее слова были наполнены радостью, болью и любовью. – Я помню.

Аэлина взяла с ладони Мэлы крупицу силы. То был восход солнца, помещенный в семечко.

– Когда все сделаешь, запечатай Врата и думай о доме. Знаки тебя приведут.

Аэлина могла лишь ошеломленно моргать. Магическая сила вливалась в нее, скрепляя то, что было сломано, и заполняя пустые места.

Мэла вновь протянула руку. На ее ладони отображался узор татуировки со спины Аэлины. Новой татуировки в виде распростертых крыльев, где среди перьев Рован запечатлел их общую историю, изложенную на Древнем языке.

Мэла щелкнула пальцами, и между слов и перьев проступили… Знаки Вэрда.

Рован искусно поместил их в татуировку.

– Карта для возвращения домой, – сказала Мэла, глядя на бледнеющее изображение. – К нему.

Рован предчувствовал, что однажды ему понадобятся Знаки Вэрда, потому и просил Аэлину открыть ему их смысл. Он решил сыграть с богами по своим правилам.

За спиной Аэлины темнел проход в ее мир. Она вдруг ощутила Знаки Вэрда, скрытно изображенные Рованом, как… путеводную нить, показывающую дорогу домой.

Путь в вечность.

Последний обман.

Аэлине вспомнился разговор с Шаолом на крыше ее рафтхольского жилища. Она даже услышала его голос: «А вдруг впереди нас ждут лишь новое отчаяние и новые страдания?» И свой ответ: «Тогда мы пойдем дальше».

Сила подарка Мэлы текла и текла в Аэлину. Ее губы сложились в улыбку. Это еще не конец. И она не собиралась сдаваться.

А вот для богов наступал конец.