САРМАТ. Все романы о легендарном майоре спецназа - Александр Звягинцев

Поджарый смотрел на него недоверчиво, даже враждебно.

– Что за бред вы несете? – процедил он сквозь зубы. – ЦРУ предотвращает в Москве теракт?..

– Я тебе не ЦРУ! – катанул желваки по скулам Сарматов.

– Кто же вы тогда?..

– Я майор Игорь Алексеевич Сарматов. Командир спецгруппы КГБ «Зет», погибшей в Афганистане при выполнении задания государственной важности. Так и сообщи своему командованию. Слышишь меня, Фома Неверующий?

– Не вешай мне лапшу на уши, – побагровел поджарый. – Я еще могу отличить профессионального провокатора ЦРУ от майора несуществующего КГБ.

– Слушай, Фома, – поняв бессмысленность продолжения разговора, поднялся Сарматов. – У тебя в Москве есть семья?

– Есть…

– Если ты сейчас не поверишь мне, твоя семья и миллион других через какое-то время превратятся в дым, в пепел… Сможешь ли ты жить после такого, подумай?

– Ну ладно. Как там тебя, я сегодня же переправлю твой подарок в Москву, – уронил поджарый.

Не прощаясь, Сарматов покинул кафе. Встреча оптимизма не прибавила. Уж больно скептически и безразлично, как показалось Сарматову, воспринял информацию поджарый. Поэтому он твердо решил во что бы то ни стало в ближайшее время добраться до Москвы и лично сообщить в органы государственной безопасности о готовящейся угрозе.

МОСКВА. 4 марта 1992 года

Генерала Толмачева вызвали на Лубянку среди ночи.

– Послушайте, Сергей Иванович, – сунул кассету в магнитофон высокий начальник. – Эту запись нам передал небезызвестный вам майор Сарматов.

От этих слов у Толмачева резко поднялось давление, и он покраснел как рак. «Да, – подумал он, – возраст дает о себе знать». – Однако, не проронив ни слова, медленно опустился в предложенное ему кресло.

Крутилась пленка в магнитофоне. И чем дольше слушал ее Толмачев, тем больше наливалась свинцом его седая голова.

– Значит, Сарматов жив… – повернувшись к высокому начальнику, растерянно сказал он. – Но откуда у них сверхсекретное «Изделие Икс Пи»?

– Именно последний вопрос нас и интересует. Нам стало известно, что в прошлом ваш единственный родной брат имел некое отношение к торговле оружием, и вы об этом не могли не знать. Но это все дела давно минувших дней, и сейчас трогать мы их не будем. Тем более что времена тогда были не самые простые и каждый помогал стране как мог. Так вот, сейчас мы хотели бы узнать у вас только одно – «Изделие Икс Пи» случайно не было в поле интересов Павла Ивановича?

– Помилуй бог, – протестующе замахал руками Толмачев. – Павел этим никогда не интересовался. Да даже если бы он и имел такую возможность, никогда на это не пошел бы… Ведь всему есть предел…

– Вот что… Всему есть предел. Но от нашего внимания не могла ускользнуть одна деталь. А как известно, дьявол-то в деталях. С тех пор как Павел Иванович сменил родное Отечество на строгий немецкий «орднунг», он не брезгует общаться с весьма сомнительными личностями, которые находятся под постоянным наблюдением многих спецслужб. В частности, совсем недавно мы установили, что человек, голос которого вы только что слышали на пленке, имел контакт с вашим братом…

– Нет, нет… – перебил высокого начальника возмущенный Сергей Иванович. – Я уверен, что Павел здесь ни при чем… Это случайный контакт… Более того, Павел никогда не имел, думаю, и сейчас не имеет никаких подходов к программе «Изделие Икс Пи». Ну а что касается меня, то здесь вы можете быть абсолютно уверены.

– Ну что ж… Очень хочется надеяться, что все именно так… Этот вопрос уже изучается нашими коллегами в ГРУ, но я думаю, что с учетом воскресшего майора Сарматова и того, что вы не так давно покинули пост, который обязывал вас непосредственно заниматься и этой темой, он не в меньшей степени касается и вас лично, даже если ваш брат будет, как вы говорите, «ни при чем», – сурово резюмировал высокий начальник. – Надеюсь, вы понимаете, что произошло и что еще может произойти!

Толмачев хотел что-то сказать, но сердце его беспощадным арканом сжала острая боль, и он, закатив глаза, безвольно откинулся в кресле.

– Врача! – приказал высокий начальник адъютанту.

Когда генерала Толмачева унесли из кабинета, высокий начальник связался по закрытой связи с руководством ГРУ и обсудил некоторые детали предстоящей операции. А утром, получив согласие президента страны, он отдал приказ о начале операции по изъятию из рук террористов в азовском городе Ахтарске «Изделий Икс Пи».

Операция прошла в обстановке полной секретности – четко и стремительно. Террористы были уничтожены, а само «Изделие» изъято, о чем уже к полудню того же дня был проинформирован президент страны. И никто больше…

Метет-завывает за окнами генеральской дачи московская метель. Все живое укрылось в теплых помещениях от промозглой стужи. Мечется Толмачев по мокрой от холодного пота простыне, пытается прогнать нахлынувшие на него тяжелые мысли, но не уходят они, рвут на кровавые куски его истомившуюся непокаянную душу. И никак не может поверить генерал в то, что больше нет его большой и сильной страны, что нет того Отечества, которому он давал присягу, что он, верный служака, теперь не только никому не нужен, но еще и стал козлом отпущения, которого в одночасье сплавили на пенсию, выбросив как старый хлам из избы.

«И за спиною нет ни жены, ни друга… – переворачиваясь на другой бок, подумал он. – Господи, зачем же они так со мной?! Разве не был я верным солдатом партии, государства? Разве хоть раз пожалел себя в гигантской и беспощадной войне моей несчастной страны со всем остальным миром?.. Это для тех, кто получал ордена за шарканье по паркетам, она была «холодной», а для меня – горячее не бывает… Скольких умных и талантливых офицеров я во имя отчизны на верную смерть послал!.. Знали бы шаркуны, что они для всех – безвестные, да в моей-то грешной душе навеки остались с именами и фамилиями».

Ревет за окнами взбесившаяся метель, завешивает окно генеральской спальни белым пологом, будто отрезает его от всего живого на земле.

«Ох, генерал Толмачев! – отвернувшись от окна, простонал он. – Оправдать себя хочешь, сукин сын… Ах, что партия приказывала, то и делал!.. А какая партия тебе приказала тогда участвовать в коммерческой авантюре твоего брата Павла? Ах, хотел помочь простому люду в трудный час. Помог?.. Вон как на украденные миллионы развернулся теперь бывший член ЦК. Со всяким отребьем шашни крутит. Под подозрение наше доброе имя подводит. Откуда он такой выродок взялся в нашем крестьянском честном роду!» – застонал генерал, и вдруг под ребрами через всю его грудину полоснула адская боль, какая полоснула тогда, на далекой корейской войне, когда американский морпех всадил в него штык. Переведя дыхание, он в бессилии смежил веки. И сразу под дурной вой метели над его постелью закружились бесовским хороводом какие-то знакомые и незнакомые ему лица. Вот кто-то в дурацкой фуражке с непомерно высоченной тульей склонился над его изголовьем и, фамильярно подмигивая, зашамкал: