История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков

I Логическая верифицируемость касается описательного содержания вы- | оказываний и правильности определений входящих в них основных поня- и тий. Определения же опираются в конечном итоге на указание обозначаемого.

! Указывать можно только на то, что дано непосредственно, что воспринимается. Стало быть, возможный смысл высказывания связан с опытом, он не j может выходить за пределы опыта. Верифицировать можно лишь высказы- ! вания об опытных фактах. «Чего нельзя свести к опыту, — замечает в этой связи В. Крафт, — для того вообще нельзя задать смысла»[1186].

Это — принципиально важная мысль, поскольку она дает ясный критерий отграничения научного знания от метафизики, высказывания которой эмпирически неверифицируемы, а стало быть, они бессмысленны. Таким образом, научные и метафизические предложения четко отличаются друг от друга как осмысленные и бессмысленные.

Итак, в отличие от своих духовных учителей — Рассела и Витгенштейна, которые оставляли хоть какую-то лазейку для метафизики в сфере языка, логические позитивисты обрушились на всякую метафизику вообще. Так, Р. Карнап, один из ведущих, наряду с М. Шликом, теоретиков Венского кружка, утверждал, что «в области метафизики… логический анализ приводит к негативному выводу, который состоит в том, что мнимые предложения этой области являются полностью бессмысленными. Тем самым достигается радикальное преодоление метафизики, которое с более ранних антиметафизических позиций было еще невозможным… Мы утверждаем, что мнимые предложения метафизики путем логического анализа языка разоблачаются как псевдопредложейия»[1187]. К этому выводу о бессмысленности высказываний метафизики логический позитивизм приходит в силу невозможности их верификации: «каждое высказывание имеет смысл только тогда, когда его можно верифицировать, оно говорит только то, что можно верифицировать, и ничего сверх этого»[1188].

Взгляд на философию с этой точки зрения дает новое, более точное определение философ™ как науки. С вопросами об объектах философия не может иметь дела, поскольку ими занимаются конкретные науки, а собственной области у метафизики, выходящей за пределы опыта, нет. Поэтому вопросы, которыми занимается философия, могут быть только логическими вопросами, а именно вопросами логического анализа науки. Стало быть, философия, по сути, превращается в логику, предложения которой ничего не говорят о мире.

Как уже отмечалось выше, в качестве критерия демаркации псевдопредложений от истинных предложений, научности от не-научности и эффективного средства изгнания метафизики из философии у логических позитивистов выступает принцип верификации**, в соответствии с которым истинность или ложность предложения определяется на основе его проверки через опыт. Последний понимается ими как факты-переживания или факты-воображения, которыми нагружены так называемые «протокольные предложения». Именно они и образуют базис познания и критерий истинности. Эти базисные высказывания считаются достоверными как раз потому, что согласуются со всеми высказываниями о чувственных впечатлениях.

Превосходство своей методологической установки логические позитивисты усматривают в том, что она позволяет, по словам Шлика, «искать базис познания, выявляя не первичные факты, а первичные предложения»*5, или, как еще их именуют логические позитивисты, базисные предложения. В согласованности последних и заключена истина.

Следует заметить, что понимание верификации предложений как соотнесение высказываний с «чувственно данным» было характерно только на начальной стадии деятельности Венского кружка. Эта позиция вполне вписывается в корреспондентскую теорию истины. В дальнейшем Р. Карнап и О. Нейрат отвергли эту традиционную концепцию Венского кружка, полагая, что верификация любого научного предложения всегда состоит в сравнении этого предложения с другими предложениями. Такая точка зрения соответствует когерентной теории истины.

Как видим, в методологическом плане логический позитивизм полностью укладывается в классическую фундаменталистскую, в частности, эмпирическую традицию, ориентированную на поиск достаточных оснований в пределах человеческого опыта. Таким базисом познания выступают у логических позитивистов «протокольные предложения». «Проблема „протокольных предложений44, их структуры и функции есть, — по словам Шлика, — новейшая форма, в которой философия, или скорее решительный эмпирицизм наших дней облекает поиски последнего основания познания»[1189] [1190] [1191].

Принятие в качестве базиса познания «протокольных предложений» оказалось в руках логических позитивистов эффективным средством по искоренению метафизики, поскольку, по их мнению, «предложение означает) лишь то, что в нем верифицировано… предложение, если оно вообще о чем-либо говорит, говорит лишь об эмпирических фактах. О чем-либо лежащем принципиально по ту сторону опытного нельзя ни сказать, ни н мыслить, ни спросить»[1192]. А так как метафизика ставит себе задачу «найти | и представить знание, которое недоступно эмпирической науке»[1193], то все метафизические предложения оказываются бессмысленными. Именно та- I кой вывод делает видный деятель Венского кружка Фридрих Вайсман | (1896-1959), когда пишет: «Высказывания метафизиков не верифицируе- ! мы, а значит бессмысленны… вопросы метафизиков — это фиктивные! вопросы»[1194].

| Однако тот приговор, который логический анализ выносит метафизике, оказался настолько суровым, что под мощью его пресса пала не только L метафизики, но и наука в целом. Карнап заблуждался, полагая, что его! приговор метафизике относится лишь к спекулятивной метафизике, философии ценностей и таким метафизическим направлениям, как реализм,