Мужчина в полный рост - Том Вулф

Мэр обернулся к Крокеру и снова заговорил в микрофон:

— А теперь я счастлив сообщить вам, что не одинок в своих взглядах. Один из выдающихся бизнесменов Атланты, — (то есть «богатый белый», подумал Роджер), — Чарльз Крокер, присоединился сегодня к нам. Трудно сказать, чем более знаменит Чарли Крокер — своими ли успехами в работе с недвижимостью и созданием корпорации «Крокер Глобал» или своими подвигами в футбольной сборной Технологического. Во время учебы Чарли Крокер был такой же знаменитостью, какой теперь стал Фарик, самой яркой звездой «Желтых футболок». Его называли парнем «Шестьдесят минут», потому что он играл весь матч без передышки — и в нападении, и в защите. Да, многое в спорте с тех пор изменилось, но кое-что осталось прежним. Давление, которое зачастую оказывают на успешных молодых спортсменов, попытки использовать их в неблаговидных целях, зависть, обиды и претензии — все это Чарли Крокер знает не понаслышке. Кроме того, Чарли знает не понаслышке и Фарика Фэнона, он даже специально встречался с ним на прошлой неделе. Я думаю, Чарли даст нам возможность взглянуть на ситуацию с его собственной, уникальной позиции. Итак, один из лучших строителей современной Атланты, один из ее знаменитейших спортсменов, сильнейший игрок старшего поколения, знакомый с сильнейшим игроком младшего поколения, чье имя сегодня пытаются опорочить, — итак, Чарли Крокер!

Раздались вежливые жиденькие аплодисменты, своего рода дань искусному дифирамбу, которым мэр представил следующего оратора, но и они почти сразу умолкли. Все внимание аудитории было приковано к попыткам Крокера подняться со стула. Больное колено никак не хотело сгибаться. Парень, помогавший старику, двинулся было на подиум, но Крокер легким взмахом ладони остановил его. Старик изо всех сил оперся о подлокотники, оторвал от сиденья свое массивное тело, неуклюже перенес его вес на здоровую ногу и поковылял к кафедре. Все это заняло целую вечность. Роджер боялся, что Крокер грохнется. Но старик все-таки добрался до кафедры, крепко взялся за нее и стоял теперь уже достаточно твердо. Стоял, глядя куда-то вниз, — пауза тянулась, тянулась… Крокер поднял голову, обвел взглядом разношерстную толпу журналистов, всевозможных общественных деятелей, юристов, чиновников, политиков… улыбнулся — слишком грустно, подумал Роджер, — и сказал:

— Благодарю вас, господин мэр. Вы очень любезны… даже слишком. Разве это знаменитый спортсмен, пусть и бывший, — тот, кто сейчас едва доковылял сюда? Это просто развалина. Когда долго живешь, тело начинает разваливаться, и то же самое происходит с твоими убеждениями и ценностями.

Роджер не понимал, к чему клонит Крокер, но голос у старика был твердый — он предпринял вполне понятный в таком случае выпад в сторону самоуничижения.

— Как сказал мэр Джордан, я и правда недавно встретился с мистером Фариком Фэноном, — Крокер произносил «Фейрик Фенон» вместо «Фарик Фэнон».

Это «мистер», нарочитое почтение, ни под каким соусом не подходящее его клиенту, насторожило Роджера.

— Но прежде чем рассказывать об этой встрече, сдается мне, надо рассказать историю моего знакомства с Фейриком — любопытная история, знаете ли. Вот мэр Джордан только что, — «ток шо», — назвал меня одним из «лучших строителей города» или кем-то вроде того. Похоже, так называют всех застройщиков, ежели хотят похвалить их, но я теперь, — «терь», — даже хорошим застройщиком себя не считаю. Был вот один великий спец по недвижимости, в Чикаго жил, Сэм Зелл его звали, так он однажды сказал: «Недвижимость — хороший бизнес для начала и хороший бизнес для конца». То есть у большинства из нас не хватает мозгов вовремя остановиться, выложить выигрыш на стол и больше не ставить. Застройщику вечно хочется сделать еще один офисный центр, еще один торговый комплекс, еще один офисный центр с торговым комплексом и жилыми секциями — вроде того, что я выстроил в округе Чероки. И назвал своим именем. Ни один застройщик в Атланте до сих пор на такое не замахивался, чтоб называть здание в честь себя самого. Однако увидите, придет время, еще кто-нибудь из застройщиков так же высоко взлетит, и дело кончится еще одним банкротом с простреленной башкой.

Роджер перевел взгляд на Уэса, который сидел с невозмутимым лицом по другую сторону кафедры. Уэс встретился с ним глазами и слегка поднял брови. «Что он такое говорит?!» — думали оба.

— Что он такое говорит?! — воскликнул Пипкас, оборачиваясь к Марте. И Уоллес удивленно смотрел на мать, видимо, мысленно задавая тот же вопрос. Но Марта не отрываясь смотрела на экран… здесь, в прохладном зеленом Бакхеде.

— Не знаю, — сказала она рассеянно, видимо, толком не понимая вопроса. На самом деле Марта боялась за Чарли, хотя ни Рэю, ни кому-либо еще не смогла бы объяснить почему.

— Сейчас, — сказал Крокер с кафедры посреди ротонды, — мне до банкротства осталось вот столько, — он показал на пальцах расстояние в полдюйма. — Я к чему это все говорю? В один прекрасный день, недели две назад, ко мне пришел юрист, представляющий интересы мистера Фейрика Фенона, и сделал презанятное предложение.

У Роджера бешено заколотилось сердце. Он послал Уэсу на подиум отчаянный взгляд, умоляющий… хоть о какой-то помощи. А Уэс смотрел на него! Лицо мэра было спокойно, но, встретившись с ним глазами, Уэс начал обшаривать взглядом ряды собравшихся. Он явно искал какого-нибудь добровольца, смельчака, волшебника, способного сейчас подойти к кафедре и как-нибудь ловко убрать оттуда эту хромую тушу. Роджер тоже посмотрел вокруг. И наткнулся на Дона Пикетта и Джулиана Сэлисбери, которые сидели на ступеньках. Лица у обоих были такие же изумленные и растерянные, как и у него самого.

— Этот юрист сказал мне, — продолжал Крокер, — что может сотворить чудо. Он сказал, что может заставить мои долги по кредитам растаять в воздухе — практиццки за одну ночь. А взамен я должен оказать ему услугу, одну прос-сто пустяковую услугу. Всего-то и навсего познакомицца с Фейриком и после этого знакомства засвидетельствовать — да не в суде под присягой, а здесь, на этой пресс-конференции, — что он расчудесный молодой человек, которого хотят облить грязью завистники, расисты и прочие негодяи, только и мечтающие насолить знаменитому молодому спортсмену. Что ж, совесть меня мучила… дней пять, наверно. А потом я подумал: «Черт, ну и что такого? Я ж не на Библии буду клясться! Это ж просто безобидная лесть на пресс-конференции. Кто обратит внимание на такую ерунду?» И я пошел знакомиться с Фейриком Феноном. Мы с ним встретились у его тренера, Бака Макнаттера. Да-аа, — Чарли глупо хихикнул, — хар-рош я тогда был, скажу я вам… Я был полностью готов к услугам, говорил комплименты мистеру Фенону уже по собственному почину. В одном следует отдать ему должное. Этот молодой человек совершенно не утруждал себя лестью в мой адрес, хотя от меня в его судьбе как раз кое-что зависело. Я мог прийти на пресс-конференцию и создать нужное впечатление о нем, чтобы «бизнес-лидеры» — в Атланте все без конца говорят о «бизнес-лидерах» — чтобы «бизнес-лидеры» приняли его сторону или, по крайней мере, не ополчились против него. Однако готовность мистера Фенона уважить бывшего парня «Шестьдесят минут», — Крокер на секунду умолк, и по лицу его пробежала улыбка, словно он вспомнил какой-то забавный эпизод, но решил о нем не рассказывать, — приближалась к нулю, а может, и уходила в минус. Мне кажется, я ощутил даже больше, чем легкое презрение к себе. Я благодарен за это Фейрику — он обращался так с человеком, готовым на достойный презрения поступок. Мистер Фейрик Фенон — типичная звезда спорта. Я хорошо знаю, что это за люди, потому что и сам был когда-то таким. По крайней мере, газеты об этом пишут. В какой-то момент тебе начинает казаться, что все вокруг просто обязаны угождать тебе, что дышать одним воздухом с тобой уже большое везение. Идешь мимо компании на улице и не сомневаешься, что они говорят о тебе. Считаешь, что ты выше общепринятых правил, потому что весь мир пал к твоим ногам и ты можешь делать с ним что хочешь. Деньги? Сорок лет назад в футболе не крутились такие огромные деньги, как сейчас, хотя и тогда платили больше за внешнюю крутизну, чем за дело. Секс? Тут все практиццки так же. Секса сколько хочешь, по первой просьбе. Только руку протяни. Совершил ли мистер Фенон то, о чем все сейчас говорят? Понятия не имею. Способен ли он на такой поступок? Он парень заносчивый, самовлюбленный, наглый, он убежден, что все ему должны, — но нельзя же делать выводы только на этом основании. Кроме того, насколько я знаю, сексуальные нормы у современной молодежи куда менее строгие, чем в те времена, когда я сам был студентом.