Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци

— «Браннингз» ведь находится на Риджент-стрит?

— Да, в прекрасном здании. Хотя бы это нам будет приятно.

— Ты что, хочешь сказать, что мы не сможем остаться здесь? — Селия вдруг почувствовала, что близка к панике.

— Ну, разумеется, нет. Содержание этого особняка при теперешнем колоссальном росте цен выливается в астрономические суммы. Поскольку Браннинги не собираются брать на службу больше десятка наших сотрудников и поскольку мы будем пользоваться их распределительной системой, наше имущество объединится с их собственностью. Так что для нас прямой экономический смысл переехать туда.

— Ах вот оно что, — заявила Селия, — теперь мне все ясно. Раньше я этого не понимала.

— Но это же само собой разумеется, — сказал Оливер, — ты должна с этим согласиться.

— Но я… до меня не сразу дошло. Ах, какая глупость с моей стороны. Прости, я должна на секунду отлучиться. Мне нужно забрать… кое-какие бумаги из своего кабинета.

— Конечно.

Селия направилась в свой кабинет — свой милый кабинет, где провела столько лет жизни. Королевство в королевстве, которое она создала специально для себя. Огромный, обтянутый кожей стол выглядел как обычно — заваленный письмами, книгами, дневниками и стопками бумаг, и каждый предмет в этом замечательно упорядоченном хаосе она могла найти с закрытыми глазами. Стены в стеллажах, кипы пыльных гранок и бумаг, подчас годами не тронутых, потому что уборщикам запрещалось касаться их; две вазы с живыми цветами: одна на каминной полке, другая — на низеньком столе, эти вазы пережили даже войну; по обеим сторонам камина — два обожаемых ею дивана, где она порой зачитывалась до позднего вечера и где ей иногда приходилось спать, здесь сидели писатели, пока она просматривала их рукописи, и авторы принимали ее поздравления. На этом диване она сидела, когда пришло известие о том, что Оливер жив, на нем же в то невероятное утро Себастьян впервые читал ей «Меридиан». Здесь же он обнимал ее, целовал, здесь он излил на нее все свое негодование в тот день, когда она превратно истолковала его позицию в вопросе о гонораре. Здесь была вся ее личная история — в этой комнате. Это был ее дом в истинном смысле, единственное место, где она чувствовала себя в полной безопасности, где ее сложная, бурная жизнь была под ее полным контролем. И теперь она должна потерять его, как потеряла Себастьяна, — навсегда.

Лондон! Лондон! «Пассажиры, следующие в Лондон, пройдите к четвертой платформе. Платформа четыре, поезд на Лондон. Отъезжающие, займите места в вагонах».

Гай вошел в вагон. Он чувствовал себя совершенно подавленным.

Постепенно угрызения совести, как черви, проточили все мысли Джереми Бейтсона. Он не должен был так поступать — говорить, что понятия не имеет о том, где находится Гай. Литтоны не заслужили такого отношения. И Гай тоже. И не их вина в том, что он сейчас занят. Если вина и есть, то весьма косвенная. Джереми решил позвонить леди Селии. И сообщить, где Гай. Сказать, что он поехал к Лотиану. В детали можно не вдаваться. Просто изложить факты, и все.

Он снял трубку и попросил номер «Литтонс».

— Нет-нет, миссис Гоулд, сейчас никаких звонков. Мы уже опаздываем. Пойдем, Селия. Что с тобой, дорогая?

— Ничего, все нормально. Спасибо.

«Селия ужасно выглядит, — подумала миссис Гоулд. — Наверное, поспешила с выходом на работу. Слава богу, уже пятница». Она улыбнулась и снова взялась за трубку.

— Прошу прощения, мистер Бейтсон. Боюсь, они только что ушли.

Знакомое имя пронзило мозг Селии. У нее было такое чувство, словно ей нанесли физический удар.

— Кто это, миссис Гоулд? — встрепенулась она.

— Некий мистер Бейтсон. Хочет с вами поговорить.

— О боже, Оливер, подожди, я непременно должна поговорить с ним! Пожалуйста.

— Ну, только очень быстро, я пока пойду к Дэниелзу и предупрежу его, что ты скоро будешь.

Оливер и ММ спустились по лестнице, он придержал для сестры дверь и в это время услышал, как Селия зовет его. Голос ее был странным: резким и возбужденным.

— Оливер, мы должны подождать. Гай поехал к Лотиану в Кемб ридж.

— Какой смысл ждать, Селия? Лотиан уже не изменит своего решения. Уговоры Гая Уорсли не помогут. Если ты немедленно не спустишься, нам придется ехать без тебя.

— Разве нельзя отложить встречу? Джереми считает, что у Гая есть шанс. Все очень серьезно.

— Нет, не могу. Извини. Что ты намерена делать?

— Ждать, — после короткой паузы сказала Селия. — Хотя бы какое-то время. Без меня ничего не подписывайте.

Оливер вышел из здания, громко хлопнув за собой дверью.

Гордон Робинсон никак не мог сосредоточиться. Депрессия, которая овладела им с того момента, как ММ два дня назад ушла из ресторана, не только не ослабела, а постоянно преследовала его. Физически это выражалось в виде гнетущей головной боли и расстройства пищеварения. До того как ММ отказала ему, он не вполне понимал, что на самом деле очень сильно надеялся, что она примет его предложение. И вдруг перспектива привычного ему одинокого, холостяцкого существования, которое еще несколько месяцев назад почему-то вполне устраивало его, показалась ему совершенно невыносимой.

Гордон решил сегодня пообедать пораньше. Предупредил секретаря, взял зонтик — своего постоянного компаньона даже в ясные солнечные дни — и направился через холл к выходу из офиса «Олифант энд Харвуд». Он уже подходил к двери, когда в нее с пакетом в руках вошел рассыльный. Не мальчишка, а довольно пожилой человек с утомленным и немного неуверенным видом. Было очень жарко.

Гордон Робинсон, как человек вежливый, уступил дорогу рассыльному.

— Если вам нужна канцелярия, то это вон там, — сказал он.

— Я не могу оставить конверт в канцелярии, — ответил рассыльный. — Мне нужно вручить его лично адресату.

— Ах да-да, понимаю. Тогда в канцелярии вам укажут этого человека и попросят его подойти.

— Спасибо.

Мужчина огляделся. Здание компании было довольно большим и постороннего человека приводило в замешательство, стойка администратора находилась за одним из массивных мраморных столбов. Гордону стало жаль рассыльного.

— Позвольте, я вас провожу. Узнаем, для кого пакет, может быть, я даже знаком с этим человеком.

— Пакет для мистера… — Рассыльный взглянул на надпись. — Для мистера Робинсона. Мистера Гордона Робинсона. Из издательского дома «Литтонс».

— Боже мой, а ведь это я и есть! — воскликнул Гордон. — Надо же, как удивительно. Боже мой.

Поезд был забит до отказа. Наверное, это самый загруженный рейс на Лондон, подумал Гай. Ему наконец удалось найти местечко между двумя чрезвычайно тучными дамами напротив высокого человека с неимоверно длинными ногами. Было страшно неудобно, мучила жажда. И скука. Гай давным-давно дочитал газету, и обратное путешествие, в отличие от утреннего, показалось ему просто кошмарным. Интерес к видам Кембриджа, Фринтона и Скегнесса куда-то улетучился. В окно вообще смотреть не хотелось. Может, выпить что-нибудь, хотя бы кофе? С большим трудом, стараясь не задеть двух толстых леди, что было почти невозможно, Гай сунул руку в карман и вынул мелочь.