Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

судьбы и месть своего соперника. Когда жители Сантьяго-де-Компостела открыли ворота перед захватчиком, они тщательно оговорили свое подчинение и согласились признать его королем при условии, что он сможет добиться такого признания со стороны остальной Кастилии. Их поведение оказалось образцом для остальной Галисии[831].

В течение первых нескольких недель единственное серьезное сопротивление захватчикам оказывал изолированный гарнизон Коруньи. Его командиром был крупный местный землевладелец Фернан Перес де Андраде. Он привел в цитадель отряд французских добровольцев, которые были частью передового отряда, отправленного в Кастилию с Оливье Дю Гекленом, и случайно оказались среди массы паломников в Сантьяго-де-Компостела, когда на побережье высадились англичане. С их помощью Андраде ожесточенный отбивался с полуразрушенных стен города, но в итоге вынужден был подчинился захватчику. В начале сентября он номинально перешел под командование Гонта, но держал ворота Коруньи наглухо закрытыми перед английской армией. Андраде согласился признать притязания Гонта, но только на тех двусмысленных условиях, которые были выдвинуты жителями Сантьяго-де-Компостела, а именно, что он сможет установить свою власть в остальной части королевства.

В сентябре и октябре 1386 года сэр Томас Морье, один из маршалов английской армии, прошел рейдом по Галисии, принимая капитуляцию главных городов и замков. Большинство из них признали власть Гонта на тех же условиях, что и Сантьяго-де-Компостела с Коруньей. Они хотели жизни спокойной, и герцог не стал настаивать на большем. Он знал об ограниченности своих вооруженных сил, у него не было людей для гарнизонной службы, и он не мог позволить себе большие потери при штурме обнесенных стенами городов. Покорность, какой бы она ни была, была политически более ценной, чем завоевания. В то же время легкость, с которой Гонт подчинил большую часть Галисии, была симптомом более широкой стратегической проблемы. Английская армия была набрана по шестимесячным контрактам и срок действия большинства из них истекал примерно в конце года. Денег на оплату дальнейшей службы не было. Планы герцога предполагали, что решающая битва последует вскоре после его высадки, что делало ненужной длительную кампанию. Пассивность кастильской обороны нарушила эти расчеты, вынудив его отложить решающее сражение до следующего года и создав ему серьезные проблемы с финансами, дисциплиной и моральным духом[832].

Неспособность кастильцев бросить вызов Гонту в Галисии изначально не была продуманной стратегией. Она была вызвана их слабостью и беспорядком. Большие потери, понесенные кастильской знатью в Португалии за последние два года, привели к нехватке квалифицированных кавалеристов. В начале августа 1386 года Хуан I имел в своем распоряжении около 3.000 латников, помимо лучников и других вспомогательных войск. Это было примерно в два раза меньше, чем армия Джона Гонта, и значительно меньше, чем объединенные силы англичан и португальцев. Ценность этих войск снижалась тем, что они были рассеяны по всей западной Кастилии, благодаря непоколебимой уверенности короля в том, что основное наступление пойдет через Португалию. Некоторые отряды находились далеко на юге, в гарнизонах между Севильей и португальской границей, другие были отправлены в Галисию в июле, но, похоже, они были распределены слишком тонким слоем, чтобы иметь большое значение. Сам король находился в Саморе на реке Дуэро со стратегическим резервом из примерно 1.000 человек, большинство из которых составляли французские отряды, недавно прибывшим с Оливье Дю Гекленом. В дополнение к этим силам около 1.500 бретонских и гасконских наемников были наняты кастильскими агентами во Франции и, как сообщалось, пробирались через Нижний Лангедок к Арагонским перевалам. Было далеко не ясно, на что все эти силы содержать. С начала года по всей Кастилии проходила всеобщая налоговая забастовка. После провала налога с продаж, принятого Кортесами осенью предыдущего года, кастильский король попытался в течение апреля собрать не менее четырех монед по собственной инициативе. Но его требования встретили широкий отпор и в итоге принесли очень мало. Король был вынужден обратиться к главным городам своего королевства с просьбой прислать ему любые средства, которые они готовы выделить, если не хотят, чтобы англичане беспрепятственно прошли по всей земле[833].

Положение Хуана I было бы достаточно сложным, даже если бы его переменчивый характер не заставлял его часто менять планы. Первым его побуждением были переговоры. В августе 1386 года он послал четырех своих советников к герцогу Ланкастеру. По видимости, их миссия заключалась в защите интересов своего господина от притязаний захватчика, что они и сделали с большой изобретательностью и очень подробно, но настоящей целью их визита было предложить англичанину сделку. На тайном заседании Совета Гонта в Оренсе послы предложили заключить брак между наследником Хуана I Энрике и Екатериной Ланкастер, которая была внучкой короля Педро I. Их господин, по их словам, был готов добавить к этому большую денежную компенсацию для самого герцога. Насколько серьезно Джон Гонт воспринял эти предложения на данном этапе, сказать трудно, но, видимо, он был достаточно заинтересован, так как послал сэра Томаса Перси, одного из главных капитанов, служивших в его армии, лично обсудить их с кастильским королем. Похоже, что переговоры были прерваны, когда Хуан I решил, что ему необходимо проконсультироваться с французами, но к этому времени эта тема уже была оттеснена более агрессивными проектами с обеих сторон. Примерно в середине августа кастильский король решил противостоять захватчикам в Галисии. Он отправился на север из Саморы с французскими войсками, объявив о своем намерении идти на помощь Корунье. Но, войдя в город Леон примерно в конце месяца, он был встречен известием, что Корунья только что сдалась, а англичане движутся на восток. Хуан I потерял самообладание и от запланированного наступления в Галисии пришлось отказаться. Несколько сотен человек были оставлены в Леоне под командованием его канцлера, архиепископа Манрике из Сантьяго, а сам король удалился в Вальядолид вместе с Оливье Дю Гекленом и остальной армией[834].

Здесь, в первую неделю сентября 1386 года, Хуан I провел нервный военный Совет со своими министрами и главными капитанами. Главными причинами беспокойства присутствующих были малочисленность кастильской полевой армии и опасность того, что, войдя в Галисию, португальцы повернут и вторгнутся в Кастилию через долину Дуэро. Эти опасения усиливались неуверенностью в намерениях герцога Ланкастера. Он мог попытаться проникнуть на восток в бассейн Дуэро; или уйти в Португалию, чтобы объединить силы с Жуаном I; или даже, как склонен был думать Оливье Дю Геклен, вернуться в Англию, чтобы поддержать оборону страны против армии вторжения, которая сейчас собиралась во Фландрии. По общему мнению, кастильскому королю следует обороняться всю зиму. Англичане будут находиться к западу от гор, если удастся удержать перевалы, следовательно гарнизоны должны быть размещены напротив северного участка португальской границы. Весной будет время набрать свежую армию, чтобы противостоять захватчикам, к тому времени должен был прибыть герцог Бурбонский с еще 2.000 французских воинов. Это была, вероятно, единственная реалистичная стратегия, и она полностью