Другие звезды - Евгений Гуляковский

— Что же может нам помешать?

— Ненадежная защита и осколки. Даже при стопроцентном запасе энергии только сумасшедший направит корабль в это каменное крошево. Но мы слишком далеко, чтобы полностью оценить ситуацию. Выбирать не приходится. Возможно, во время боя удастся прикрыться от атаки, хотя бы с одной стороны. Я подведу «Рендболл» как можно ближе, и там будем ждать появления патрулей. Если кибернетики справятся к этому времени с компьютером, мы попробуем включить его одновременно с появлением патрульных кораблей.

— Но Дарис говорил, это слишком рискованно. Если не все программы-ловушки ликвидированы, мы можем полностью утратить контроль над кораблем.

— Он прав. Включать компьютер придется с большим риском, предварительно заложив под распределительный щит хороший заряд взрывчатки.

Я нес свою изматывающую вахту шестой час подряд. Никто из оставшихся у нас специалистов не мог меня заменить.

Пусть и медленно, но мы все же приближались к метеоритному рою. Теперь он был от нас на расстоянии всего в нескольких десятках тысяч километров. Не решаясь подойти ближе, я отработал бортовыми двигателями маневр обхода, закручивая вокруг разрушенной кометы пологую спираль. К сожалению, крейсер был слишком неповоротлив, а мне приходилось все время подправлять траекторию, компенсируя гравитационные силы роя, рассчитать которые без компьютера у меня не было ни малейшей возможности.

От постоянного многочасового напряжения я чувствовал себя, как усталая собака.

Во рту пересохло, и когда Стрим попросил кого-то из техников принести поднос с едой, я так и не сумел воспользоваться его любезностью. Удалось отвлечься лишь на несколько секунд, чтобы глотнуть ледяного лимонного сока. Кораблей патруля все еще не было, и у меня появилась крохотная надежда.

— Если нам удастся выбраться из этой переделки, скажи, чтобы нашли лейтенанта Лоуэлла, все равно, среди мертвых или живых, — попросил я Стрима.

— Я уже распорядился об этом.

— И что же?

— Его нигде нет. Мои люди очень тщательно выполнили твое поручение, хотя и не понимали, для чего это нужно. Признаться, и я не совсем понимаю, почему тебя так беспокоит судьба этого человека.

— Меня беспокоит не его судьба, а то, почему он исчез.

— Ну это как раз не так уж трудно объяснить. На корабле достаточно заброшенных помещений. Когда началась заварушка, он мог укрыться и переждать.

— Ни один нормальный человек не станет этого делать, — возразил один из кибернетиков. — В нежилых отсеках слишком много разной нечисти и слишком мало шансов остаться в живых.

— Сколько же лет не чистили этот корабль?

— Лет двадцать, не меньше…

«Но даже и за этот срок на нем не могли завестись твари, способные проходить сквозь металлические стены…» — подумал я про себя.

Наконец мне удалось уравнять скорость корабля по отношению к метеоритному рою.

Это позволило пристроиться ему в хвост и перейти к полету по инерции, но прежде чем позволить себе расслабиться, прежде чем я смог осуществить свое давнее желание — покинуть пульт и рухнуть на кушетку, стоящую в углу рубки, я в последний раз глянул на экран локатора, направленного в покинутый нами квадрат, и вздрогнул: в его левом углу появились шесть светлых пятнышек со знакомыми очертаниями патрульных кораблей Комора. Следом за ними выползали все новые. В конце концов я сбился со счета.

В нижних отсеках корабля, там, где накопители энергии создавали убийственный радиационный фон, там, где без специальной защиты более трех минут не могло находиться ничего живого, пятые сутки подряд спал старик.

Он спал прямо на замусоренном полу, завернувшись в старый, видавший виды плащ, служивший ему единственной защитой и от радиации и от холода. Впрочем, и в этой иллюзорной защите он не нуждался и пользовался плащом скорое по привычке, чем по необходимости.

Он спал, свернувшись клубком, словно большое раненое животное, подогнув худые ноги почти под самый подбородок, тревожно вздрагивая и шепча во сне неразборчивые слова.

Самым главным для него в той невидимой битве, которую он вел, и самым трудным оказалось сохранить контроль над конструкцией сна, не позволив ему при этом прерваться. Он видел во сне далекую, никому не известную страну на забытой всеми планете. Он видел ее старые, запыленные пустыней горы. Низко висящее солнце золотистым светом окрашивало кусты опунций, ласковый ветерок овевал усталое тело старика и приносил к нему снизу, из предгорий, столь необходимую силу.

Человек, если очень этого захочет, может сконцентрировать внутри себя внешнюю энергию. Магистр шестого круга способен стать фокусом, центром, внутри которого создается иная реальность.

Самым сложным делом оказалось вплавить в созданный воображением Сейроса мир металлическую коробку корабля. Слишком уж инородным выглядело его тело, слишком чуждым тихому миру опунций и ласкового вечернего солнца.

В конце концов Сейрос воссоздал корабль в виде одного из холмов, поросшего вереском и кустами мескаля. Глубоко внутри, под многометровым слоем земли, затаив его тушу.

Столь сложный прием и вся эта несовместимая конструкция понадобились Сейросу с одной-единственной целью — оттянуть неизбежную гибель «Рендболла».

Удары следовали один за другим. Наносимые могущественной волей его врагов, они меняли направление и свое видимое проявление.

Вначале это был всего лишь поток метеоритов, неожиданно выпроставшийся из пустоты в нескольких километрах от «Рендболла» и отмеченный его приборами уже после того, как, отклоненный концентрированной волей Сейроса, он оказался за кормой корабля.

Дважды повторил этот прием, деймы сменили тактику. Слишком многое было поставлено на карту. Слишком многое зависело от того, чем закончится последний рейс старого крейсера.

Рядом с холмом, который вырастил Сейрос, появился еще один. От него к холму Сейроса под землей пошел вал вспученного песка, словно огромный крот пробивал себе туннель к кораблю. Скорее всего это означало еще один корабль и серьезную опасность в будущем, но пока на это можно не отвлекаться. Холм, воздвигаемый его врагами, еще не обрел четких очертаний, сквозь него просвечивала долина и восходящее за горами солнце.

Зато появились грибы. Они казались плотными и тяжелыми, словно валуны. С ними нужно было что-то немедленно делать. Вся поверхность холма, под которым он спрятал корпус «Рендболла», покрылась ядовитыми грибами. Целые полчища их упорно лезли наверх бесчисленными кругами, а в глубины холма тянулись ядовитые гифы.

Сейросу никак не удавалось увидеть, глубоко ли удалось им проникнуть и, самое главное, он не мог определить, каково воплощение их ядовитых воздействий в той реальности, в которой двигался «Рендболл». Все его силы уходили на создание преград, но они падали, разъедаемые ядом, одна за другой.