На дальних берегах. Том первый - Sgtmadcat

они к местной духоте устойчивые… Ты как? Не против?

— Ясс! В смысле, совсем-воопше не против… — капитанская манера строить такие вопросы на залесский манер регулярно ставила Амяза в тупик, — Федор ошен ответсвенный!

— А Чума?

— Ошен тихая. Мешат не будет.

— Ну вот и ладушки… Чего точишь, кстати?

— Втулки ремонтные. Их перед сапрессовкой охладит надо. Холодилник нушен.

— Понял. Ну ты не торопись — делай как надо. Мы же не прям завтра уходим.

Закурив, Капитан попытался выйти, но в него чуть не воткнулся с разбегу несший радостные новости Михай.

— Выбачаюсь!

— По какому поводу такие скачки? Вы где, двое, были все утро?

— Обламки издили оглядати… Тут, близенько, милях в семи, судно на скелях стирчить. А там… Мама моя ридна..! И лебидки залишилися и допоможни механизми. Аборигени каюти подербанили, та провода повисмикували… Настил палубний розкрили, нахера-то, обезяны грязнозадые. Але так-по мелочи… Все велике на мисци.

— Ну оно и понятно, что на месте. Там любой агрегат тонну минимум. Чем они его сдернут? Только ржавое уже, поди?

— Обдеремо, помиемо, пофарбуемо — дилов-то? Все простише, ниж з нуля виготовляти.

— Тоже верно… Предлагаешь сходить и приволочь?

— А що воно там гнити буде? Нам потрибнише.

— Тогда предупреди Амяза, спроси, что надо в первую очередь, возьми инструмент, а я, пока, пойду, прикажу готовится.

* * *

Осмотрев остатки сухогруза в бинокль, Капитан кинул взгляд на Михая и Багира, которые, стоя на баке, интенсивно жестикулировали, обсуждая, что брать в первую очередь. Его тоже терзали сильные сомнения насчет того, что на судне, которое уже успело превратится в поросший деревьями остров, может остаться что-то полезное, но, как любил повторять мичман в учебке: «Не говори специалистам как работать их работу или они скажут: „Пиздуй и сам делай, раз такой умный“, и посмотрим, как ты запоешь». На мостик поднялся Боцман.

— Разрешите?

— Разрешаю. Тоже хочешь с ними пойти?

— Да. Они говорят, там уже пошарили, но вдруг чего полезного кроме механизмов присмотрю?

— Дело хорошее. Добро.

— И это… Я правильно понимаю, что мы на «Марибэль» четверых откомандировываем?

— Ага. Там работы на месяц, если не больше. Успеем до Малатана обернуться.

— А кого, уже определились?

— Да. Амяза с Карой и Федора с Чумой. А что? Есть варианты лучше?

— Не. Я просто прикидываю… Ну по своей части. Сколько пайков оставить, сколько вещевого довольствия. На Тайгу, к примеру, двойной надо. А че вы их с рыжей не оставили? Пусть бы они там… А не тут. За стенкой…

— Амяз хочет, чтобы один рулевой был. На всякий. Я согласился.

— Ага… Ну если на всякий, то да, — Бардья, задумавшись, кивнул, — Все — вопросов нет. Сейчас с этим разберемся и я буду готовится.

— Да. Давай решать вопросы по мере поступления. Тайгу, кстати, с собой возьми. И подружку ейную. Вы, вроде, сработались?

— Ну как сработались… Понимать их начал. Рыжая же, в основном, молча. Друг с дружкой сидят в уголке и она там большой че-то на пальцах объясняет. Док говорит, они свой собственный, на двоих, язык придумали. Пока с этими кранами возились, выяснил, что Келпи эта болтает, оказывается, так что хер заткнешь. Только жестами. Даже анекдоты травить ухитряется.

— То то я думаю, чегой-то Тайга, иногда, ни с того, ни с сего, ржать начинает?

— Ага. Ладно — возьму их. Лишними не будут.

Капитан кивнул и принялся набивать трубку. Потом покосился на Принцессу, которая сосредоточенно швартовалась к сухогрузу, щелкнул пальцами привлекая внимание, подал кисть чуть от себя, словно легко толкая бумажный кораблик и загнул пальцы влево. Принцесса, кивнув, сделала поправку скорости и курса, после чего её ладони зависли над штурвалом не касаясь, а сама она завороженно смотрела как «Интернационал» замедляя ход, замер в считанных метрах от борта сухогруза. И звонко рассмеялась.

— Поясни? — не понял причин столь бурной радости Капитан.

— Да вы просто говорили про Тайгу и Келпи… Как они общаются. Жестами… А потом мы с вами так же… Я просто подумала — мы уже так хорошо друг друга понимаем… Без слов…

— Ага! Ты в эту сторону… Ну да. На мостике понимание присутствует, ничего не скажешь.

— А в остальном?

— Ну ты с босой писей ко мне больше не заявляешься, так что и тут, судя по всему, понимание присутствует.

— Ну да… Тоже верно… — Принцесса грустно улыбнулась, — Вам не нравится мое внимание, я ведь права?

— Глупая ты, Жанка… Ой глупая… — чиркнув спичкой? Капитан раскурил табак, — Что значит: «Не нравится?» Я — мужик. Любому мужику женское внимание нравится. Предложи ты мне это в другой момент — я бы бегом побежал.

— А сейчас что мешает?

— Сейчас я — капитан. А ты — мой подчиненный. Понимаешь? Нет?

— Не понимаю. Амяз же с Карой — он же тоже Старший Механик, а она — просто…

— Амяз с Карой пусть как хотят. Это их дело. Что же касается тебя, тут вот какая маята. Ты, в своей компашке, вроде как, главная. Заводила. Но боишься этого до дрожи в коленях. Не спорь. Я помню как тебя колошматило, когда ты, тогда, ко мне пришла жопу свою закладывать. А сейчас ты вон какая бодрая и румяная. Спихнула всю ответственность за них на меня, ты и спишь крепче и на жизнь смотришь веселее.

— Есть такое… — Принцесса, шмыгнув носом, закрыла лицо руками и покивала, — Я боюсь их подвести. Не уверена, что справлюсь…

— До сюда же ты их довела? Ай, да ну тебя! — раздраженно махнул рукой Капитан, — Не уверена она… А в чем ты уверена? В том, что в койке хороша? Ну вот ты так по жизни и идешь: легла под того, кто повыше и красота. Сама устроилась, девок своих пристроила. Ты же так все себе представляла?

— Так… — из под все еще закрывающих лицо ладоней выкатились капли слез, — Еще героем себя чувствовала… Дура… Типа продам себя ради них… Зря я, видимо, тогда, от борделя сбежала…

— Не зря. И не сбежала еще. Бежишь… А я помочь пытаюсь. Дать тебе навыки кроме коечных и уверенность в них. И мне нужно, чтобы и ты, и все остальные знали, что ты тут, на этом корабле и в этой рубке потому, что можешь и умеешь, а не потому, что ноги раздвинула перед кем надо. Вот смотри: эта швартовка — отличная! Без подсказки бы вышел «недолет», но не сильный… Просто сложнее было бы притянуться. Начинаешь чувствовать корабль. Так держать. И никто не может сказать, что я похвалил тебя не за дело. И ты сама