Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. Русский героический эпос - Владимир Яковлевич Пропп

понятной, если принять во внимание, что в лице Авдотьи осуждается не столько сама коварная героиня, сколько та «поганская» нечисть, к которой она относится. Такая женитьба решительно, жестоко и навсегда клеймится позором. Этот позор герой ощущает очень глубоко. Совершив расправу, он насмехается над самим собой, а в Киеве над ним насмехаются князья и бояре:

Всяк-то на сем свете женится,

Да не всякому женитьба издавается!

(Рыбн. 195)

4. Дунай

Былина о Дунае во всех отношениях представляет собой лучшую былину рассматриваемого цикла и одну из лучших русских былин вообще. Сравнение ее с уже рассмотренными нами песнями сразу же показывает огромный шаг вперед, проделанный русским эпосом. Она уже не только внешне, но и внутренне прикреплена к киевскому циклу, что придает всей песне замечательную идейную глубину. Исторический фон в ней очень ясен и конкретен. Киев в ней – исторический Киев, причем уже в его международном значении.

Основной конфликт в былине тот же, что и в былинах о Потыке и Иване Годиновиче, но разработан он иначе, и разрешение его другое. Образы Потыка и Ивана Годиновича носят несколько компромиссный характер. Осуждение Потыка смягчено сожалением о нем, осуждение Ивана Годиновича – насмешкой над ним и его самого над собой. Осуждение Дуная доведено до полного и беспощадного конца. Совершенно по-новому разработан и облик невесты. В былинах о Потыке и Иване Годиновиче именно невеста является причиной всех зол. В былине о Дунае виноват сам Дунай, а невеста становится его жертвой. Образ Настасьи и ее судьба вызывают в слушателе глубокое сочувствие, а поступок Дуная, убивающего свою жену, обрисовывается как злодейский.

Вместе с тем Дунай – не полностью злодей. В нем, как и в Потыке и Иване Годиновиче, есть задатки истинного богатырства. Богатырский характер его, его положительные стороны развиты гораздо сильнее, чем в образе Потыка или Ивана Годиновича. Эти героические качества в нем особенно подчеркивал Белинский. Но эти же качества усугубляют его вину. Усиление его героического характера сопровождается усилением трагической вины, и торжество идеи былины заключено в гибели Дуная.

Глубине замысла соответствует сложность и совершенство формы. В былине не одна женитьба, а две: в ней женится Владимир и женится Дунай. Вопреки утверждениям некоторых ученых, будто эта былина механически сложена из двух песен, можно утверждать и доказать полное как формальное, так и идейно-художественное единство ее.

Былина о Дунае – одна из самых популярных и любимых народом песен. Между степенью идейно-художественного уровня и степенью распространенности, несомненно, имеется закономерная связь. Нам известно около ста опубликованных записей ее[114]. Она известна во всех районах, где сохранился эпос, характерна замечательным единством и устойчивостью и не дает резких отличий, позволяющих говорить о разных версиях. Отличия по районам не затрагивают сущности сюжета. Более интересны, как мы увидим, отличия, вносимые отдельными певцами. Эта устойчивость свидетельствует о том, что народ дорожил этой былиной в том виде, в каком она существует. Имеется большое число текстов, выдающихся по своим художественным достоинствам, по яркости, обстоятельности, полнокровности.

Литература о «Дунае» чрезвычайно велика. Общая картина та же, что и для других былин: ни один из вопросов ее изучения не приведен в ясность.

Утверждалось, что былина о Дунае полностью заимствована либо с Востока (Стасов), либо с Запада (Халанский, Соколов), что она – механическое соединение эпических общих мест (Лобода), в частности что она соединена из двух песен – из песни о женитьбе Владимира и песни о женитьбе Дуная (Всев. Миллер). Представляла интерес только женитьба Владимира, так как такая женитьба – исторически достоверный факт. Были попытки возвести к историческим лицам также и Дуная, и Добрыню, но успеха эти попытки не имели. Сама же былина о Дунае объявлялась незначительной и неинтересной, даже нелепой и бессмысленной*.

Более правильный путь к разрешению проблем, связанных с изучением этой былины, намечен Белинским. Белинского прежде всего интересует художественный замысел былины, то есть та сторона эпоса, которая полностью игнорировалась всей буржуазной русской наукой. Ему прежде всего дороги герои эпоса, и потому он сосредоточивает свое внимание на образах Дуная и Настасьи. Для Белинского Дунай – подлинный герой. «В нем и ум, и сметливость, и богатырская рьяность, и прямота силы и храбрости, на себя опирающейся». Настасья – истинная богатырская жена. «В Настасье-королевишне осуществлен идеал амазонки по понятию русского человека. Жена богатыря должна рождать богатырей, а для этого сама должна быть богатырем своего пола». Трагический конфликт, по мнению Белинского, вызван хвастливостью Дуная и его пристрастием к вину. Дунай вызывает жену на состязание и, проиграв его, убивает и разрубает ее. «Но при виде сына, которому он не дал своею опрометчивостью созреть настоящим образом, в нем пробуждается отеческое, а следовательно, и человеческое чувство. Печаль его переходит в отчаяние, разрешающееся самоубийством»[115]. Белинский не располагал еще достаточными материалами, чтобы дать полную и развернутую характеристику этой былины и ее героев. Единственная запись, которой располагал Белинский, – запись Кирши Данилова – не принадлежит к числу лучших. Но нам важно уже то, что Белинский совершенно иначе ставит вопрос, чем он ставился в последующей науке. Правда, самоубийство Дуная, как мы увидим, вызвано не пробудившимися отцовскими чувствами. Дуная нельзя назвать положительным героем. Но никто, кроме Белинского, вообще даже и не ставил вопроса о том, какую причину и какой смысл имеет это самоубийство в глазах народа, в чем состоит разыгрывающаяся в этой песне трагедия. Только после того, как будет решен вопрос о замысле, об идее этой песни, могут найти правильное решение и другие вопросы, которые не была в состоянии разрешить наука: о степени историчности этой былины, о ее художественной форме, о ее отношении к эпосу, других народов и т. д.

Анализ следует начать с вопроса о том, состоит ли данная былина из одной песни или из двух. На первый взгляд этот вопрос может казаться малосущественным. Но это не так. Если песня действительно, как это утверждал Всев. Миллер, состоит из двух песен, то надо дать два анализа, искать разные или сходные идеи в них и определить, почему песни объединились. Если же песня окажется единой и цельной по форме, мы должны будем ставить вопрос о единстве идеи, так как форма и содержание неразрывно связаны.

В былине повествуется о женитьбе Владимира и о женитьбе Дуная. Свадьба Владимира обычно предшествует свадьбе Дуная, или же справляется двойной свадебный пир. Если бы эти две женитьбы составляли предмет двух разных песен, мы должны были