Моё имя - Анастасия Соболева

твоё сердце и избавит от боли. Сделай это. Всё хорошо. Пожалуйста, будь счастлива, ведь это — моё единственное желание.

Ясно. Сирил действительно даже не догадывается о том, что его смерть станет лишь первым звеном в цепи, конец которой — полное истребление эксильского рода. Всё складывается просто идеально, не правда ли? Он предлагает мне убить себя: сделаю это, и в бесконечной партии между людьми и эксилями, наконец, будет поставлена точка.

Вот только, всё складывалось идеально для Ады Норин. А я ею больше уже не являлась.

— Ты правда хочешь сделать меня счастливой, Сирил?

— Да.

— В таком случае — забирай всех эксилей и убирайся. Вы все — уходите в свой родной мир и навсегда забудьте путь к этому.

— Хорошо, — Сирил смотрел на меня с непоколебимой решимостью, пока в его глазах не было и намёка на ложь. — Если это то, чего ты действительно хочешь, я исполню твоё желание. Даю на это своё королевское слово.

Мягкая рука Сирила переместилась от щеки к ресницам и вытерла в них последние слёзы. Последние мои слёзы, ведь как только это произошло, я вдруг разглядела тоненький ручеёк, прокладывающий себя дорожку от глаз Сирила к подушке. Его величество плакал тихо, бесшумно, почти незаметно — так, как и подобает мужчине.

— Ада… Спасибо тебе. Не думаю, что в твоих первоначальных планах было спасать меня от самого себя, но ты это сделала. Ты научила меня сопереживать, заботиться, веселиться, любить… Научила меня, как это — жить. Подарила мир, о существовании которого я даже и не догадывался. Чтобы ни произошло в будущем, пожалуйста, помни: перед тобой я всегда буду в неоплатном долгу и, несмотря ни на что, ты всегда можешь на меня положиться.

Сирил, знал бы ты, сколь сильно сейчас ошибаешься. Из нас двоих вовсе не я спасла тебя: всё было в точности до наоборот. Слёзы на моих глазах — лучшее тому доказательство, ведь они знаменуют собой действительно неоспоримый факт: Ада Норин умерла, пока на её месте родился кто-то куда более лучший.

Конечно, я не озвучила свои мысли вслух. Вместо этого, отстранившись от его величества, направилась к дверям королевских апартаментов. Напоследок лишь бросила ещё один взгляд на луну в окне и тихо её попросила: «Пожалуйста, позволь нам двоим встретиться вновь уже в другой жизни. Встретиться и полюбить друг друга не слабее, чем в этой. Разреши нам спасать друг друга вечно — аж до тех пор, пока все звёзды не упадут с неба, знаменуя тем самым конец самого времени».

Глава 25. Та, кого звали Адой Норин

С ночного инцидента прошло уже два месяца. За это время мы с Сирилом так ни разу и не поговорили, более того — даже ни разу не встретились.

Всё оттого, что на следующее же утро после «кровавой луны» я и Венди покинули родовой замок семьи Девериусов, пообещав себе, что больше никогда в него не вернёмся. Однако вовсе не потому, что стали изгнанницами, как можно было бы подумать — это решение было принято исключительно нами и никем иным. Мы ушли по собственной инициативе, коллективным разумом придя к тому, что отныне наше присутствие во дворце будет лишь вредить, а не помогать человечеству.

В ту ночь за какие-то пару минут и мной, и Сирилом были раскрыты все козырные карты. Весьма неожиданно незаметная карта под названием «любовь короля» стала непобедимым тузом, перевернувшим вверх дном всю колоду. Ну, разве не иронично? В своей голове я прописывала сотни вариантов завершения этой партии, но о таком даже и не задумывалась.

Разумеется, оставшиеся пару часов до рассвета я провела не смыкая глаз, ну, а к моменту, когда на горизонте показались первые лучи солнца — наши рюкзаки уже были собраны. Тогда я хотела покинуть это место как можно скорее, и главное — сделать это так, чтобы ненароком не натолкнуться на Сирила Девериуса. Честно говоря, готова была пойти на что угодно, дабы избежать встречи с его величеством. Почему? Я до чёртиков боялась, что если вдругувижу его — снова дам слабину, снова засомневаюсь и, возможно, даже передумаю уходить.

Тем не менее, повидаться с кем-нибудь из эксилей мне было действительно нужно. Если подумать, то для этого дела лучше подошёл бы Вик, однако, несмотря ни на что, я была не в силах забыть, какую роль он сыграл в убийстве дорогих мне людей (разве бездействие — не такое же преступление?) Поэтому и позвала с первыми птицами не его, а свою личную служанку и бывшего врага — Аки Каэду.

Зайдя ко мне в комнату, девушка всё ещё протирала сонные глаза, однако, стоило ей лишь увидеть запакованные рюкзаки, стоящие у меня на кровати, и она тотчас оклемалась.

— Вы куда-то собираетесь, ваше величество? Мне об этом ничего не докладывали.

— Тебе и не могли доложить, так как о моём отъезде пока никому не известно. Но ты права: мы с Венди покидаем замок Девериусов.

— Надолго? — огонёк тревоги блеснул в глазах Аки уже на этом вопросе.

— Навсегда, — отрезала я без каких бы то ни было лишних прелюдий. — С сегодняшнего дня я больше не твоя королева.

— Неужели, вы… ты разгневала его величество, Ада? Что произошло? Не стоит принимать поспешных решений! Король тебя действительно любит и, уверена, очень скоро сменит свой гнев на милость.

— Спасибо, но Сирил абсолютно здесь не при чём: данный выбор мой и только мой. Тем не менее, у меня есть для тебя последний приказ, и я очень надеюсь на то, что ты поможешь мне с этим маленьким делом.

— Но…

— Нет, Аки, — я подняла руки вверх и знаком «молчать» попросила девушку дослушать меня до конца. — Чтобы ты не сказала — решение уже принято. А теперь, пожалуйста, повнимательней: от этого дела зависит судьба всего эксильского рода.

Закончив с разговорами, я передала Аки англо-греческий словарь, ею же раздобытый, и свиток с правдой о сотворении Твина, прихваченный мною из поместья Анжей. После чего сказала ей передать эти вещи Сирилу и попросить того разобраться с древними письменами. Разумеется, девушка весьма быстро упустила нить здравого смысла, однако, уверенно кивнула и сжала свиток в руках.

— Может… Я пойду с вами? У меня есть крылья, и я уже не так слаба, как когда-то: моя помощь вам точно не помешает…, — предложила Аки, когда я уже закинула рюкзак на плечо.

— Да, не помешает, — забывшись, ляпнула я не подумав. — Однако это даже не обсуждается! У