Военные противники России - Борис Фролов

В связи с приближавшейся войной Дампьер решил оставить свою административную должность и вернуться в армию, поскольку наконец увидел благоприятную возможность проявить себя на военном поприще. В конце 1791 года он становится адъютантом командующего Северной армией маршала Ж. Рошамбо, а через несколько месяцев назначается командиром 5-го драгунского полка. В этой должности Дампьер и встретил начало войны (апрель 1792 года), положившей начало Революционным войнам Франции. Уже в первых боях с интервентами показал себя храбрым офицером и способным командиром. Дампьер имел чин полковника, так как звание капитана гвардии соответствовало в то время чину армейского полковника. Возглавляемый им полк отличился в боевых действиях, развернувшихся летом 1792 года. В начале осени, будучи уже генерал-майором, был назначен командиром отдельного отряда (свыше 4 тыс. человек), направленного в Шампань на помощь генералу Ш. Дюмурье.

Прибыв в Северную армию накануне сражения при Вальми, принял в нем активное участие и во многом содействовал достижению успеха. Победа в этом знаменитом сражении позволила французам остановить наступление врага на Париж и добиться решительного перелома в ходе боевых действий, которые до этого складывались не в их пользу. Потерпев поражение, интервенты начали поспешное отступление к границе, преследуемые французскими войсками. Одним из героев победоносного для Франции сражения при Вальми был признан и Дампьер. Его храбрость, мужество и умелые действия были высоко оценены командованием. Наградой ему за отличие в этом сражении был чин дивизионного генерала (с провозглашением 22 сентября 1792 года во Франции республики в армии были введены новые воинские звания).

Вскоре он был назначен командиром дивизии в Северной армии. Во главе ее принял активное участие в сражении при Жемапе (6 ноября 1792 года), где снова проявил себя геройски. Сражение при Жемапе вошло в историю военного искусства как первое крупное сражение, в котором французы применили новую ударную тактику, основанную на сочетании огня и штыкового удара батальонных колонн линейной пехоты и рассыпного строя стрелков. Решительной атаке пехоты предшествовала артиллерийская подготовка. Развивая достигнутый при Жемапе успех, французы 14 ноября овладели Брюсселем, а к концу 1792 года в их руках оказалась вся Бельгия.

В начале 1793 года Дампьер возглавил 15-тысячный корпус, прикрывший осаду Маастрихта. Однако выполнить поставленную перед ним задачу Дампьер не смог. Обладая качествами храброго и умелого воина, но не имея необходимого боевого опыта руководства крупными соединениями, он допустил ряд непростительных для военачальника такого ранга просчетов. В результате в начале марта 1793 года Дампьер потерпел поражение от принца Кобургского, располагавшего более чем тройным превосходством в силах, и был вынужден отступить от Маастрихта. Он направился на соединение с главными силами Северной армии, отступившей из Голландии. Неудача похода Дюмурье в Голландию (февраль-март 1793 года) в значительной степени была обусловлена поражением правого крыла его армии под Маастрихтом. Это создало серьезную угрозу нанесения противником удара во фланг и тыл Северной армии и заставило Дюмурье начать поспешное отступление из Голландии.

Затем Дампьер участвовал в сражениях при Тирлемоне и Неервиндене (18 марта 1793 года). В последнем из них, где французы потерпели поражение, он командовал центром французской Северной армии. В начале апреля 1793 года, когда генерал Ш. Дюмурье изменил Франции, перейдя на сторону врага, Дампьер принял решительные меры по срыву организованного им заговора в армии и тем самым оказал правительству важную услугу. Его верность Республике была оценена должным образом. Возглавляемое Ж. Дантоном правительство Французской республики назначило генерала Дампьера командующим Северной армией (30 тыс. человек). Однако армия эта находилась в очень плачевном состоянии. Целый ряд понесенных ею поражений привел к резкому падению морально-боевого духа в войсках. В результате измены Дюмурье армия была, попросту говоря, деморализована. Снабжение войск оказалось дезорганизованным, дисциплина упала до крайне низкого уровня, солдаты не верили своим офицерам и генералам, подозревая их чуть ли не в поголовном предательстве. В этих условиях перед новым командующим встала нелегкая задача предотвратить вторжение врага на территорию Франции. Исключительную сложность обстановки понимало и правительство. В Северную армию были направлены пополнения.

Учитывая значительное превосходство противника в силах и недостаточную боеспособность своей армии, Дампьер решил перейти к обороне по рубежу Монс, Турне, Кортрейк (юго-западная часть Бельгии). Удерживая занимаемый рубеж (ширина полосы обороны армии составляла 70 км), он поставил перед собой цель отразить предстоящее наступление врага и не допустить его вторжения во Францию. Решение этой задачи в какой-то мере обеспечивалось тем, что значительная часть занимаемого войсками Северной армии района находилась в лесистой местности, выгодной для обороны. В ходе ее ведения французские войска широко применяли тактику колонн в сочетании с рассыпным строем стрелков. Их отряды непрерывно нападали на противника и держали его в постоянном напряжении. Обычно бой завязывали стрелки, действовавшие в рассыпном строю, а затем, когда под их сильным огневым воздействием противник приходил в расстройство, завершающий удар накоротке наносили ко лонны линейной пехоты. Такие систематические нападения французов, осуществляемые то на одном, то на другом участке фронта, до предела изматывали противника и вынуждали его распылять свои силы. Вместе с тем участие в таких боях служило хорошей практической школой обучения для молодых солдат, только что влившихся в армию в качестве пополнения и вскоре составивших ее большую часть. Фронт на ближних подступах к северной границе Франции стабилизировался. Но голосистые «герои трибуны» в Конвенте, или, как их презрительно называли в армии, «адвокатишки», весьма поверхностно знакомые с истинным положением дел на фронтах и уж тем более несведущие в вопросах военного искусства, требовали немедленного перехода в наступление. Они жаждали решительных и тем более быстрых побед, чего бы это ни стоило. «Представителям народа» была глубоко безразлична цена таких побед, политические расчеты для них были важнее.

Получил приказ Конвента о переходе в наступление и Дампьер, несмотря на то, что его армия совершенно к этому не была готова. Находившиеся при армии комиссары Конвента недвусмысленно дали ему понять, что приказ обсуждению не подлежит и должен быть исполнен незамедлительно. Дампьер вынужден был подчиниться. Вопреки своей воле он бросил войска Северной армии в наступление на противника, располагавшего большим численным превосходством и более качественным личным составом. Однако две предпринятые Дампьером в мае 1793 года попытки перехода в наступление закончились неудачей. Во время второй из них он был убит пушечным ядром в Викольском лесу. Гибель в бою избавила его от гильотины, так как пришедшие через несколько дней к власти в стране радикальные якобинцы во главе с М. Робеспьером усмотрели измену в нежелании Дампьера действовать наступательно. А последовавшие затем неудачи республиканских войск на Севере Франции явились, по их мнению, убедительным тому подтверждением. Но еще до того, как бразды правления перешли в руки крайне левых якобинцев, представители Северной армии успели похоронить своего командующего в Пантеоне. Похоронен он был с большими почестями, как национальный герой, павший на поле брани за отечество. Но уже спустя некоторое время ближайший сподвижник Робеспьера депутат Конвента Ж. Кутон публично обвинил Дампьера в измене, заявив при этом, что властям не хватило лишь нескольких дней, чтобы изобличить генерала в предательстве.