Мэрилин Монро - Дональд Спото

«Я хочу, — сказала она в июньском интервью, — чтобы мужчина любил меня всем сердцем — так же, как мне хотелось бы любить его. Я пыталась, пробовала, но до сих пор такой любви у меня не случалось». Сейчас было похоже на то, что ее мечты наконец сбудутся.

В среду, 1 августа, Наннелли Джонсон сказал давнему другу Мэрилин, Жану Негулеско, что тому предложат стать режиссером картины «С чем-то пришлось расстаться», поскольку «Мэрилин просила тебя»[493]. Негулеско, работавший с ней в фильме «Как выйти замуж за миллионера», признался, что с удовольствием заменит Кьюкора, поскольку считал Мэрилин «вулканом эмоций, очаровательной женщиной, [которая] обладает замечательным интуитивным ощущением исполняемой роли, знает, как начать сцену, как сконцентрировать на себе внимание зрителей в ходе этой сцены и потом эффектно закончить ее». После того как Негулеско выразил согласие, все было готово к возобновлению производства картины в октябре. Мэрилин получила бы при этом вознаграждение в размере двести пятьдесят тысяч долларов, то есть в два с половиной раза больше, чем предусматривал ее предыдущий контракт.

Эвелин Мориарти, услышав весть про Негулеско, немедленно позвонила Мэрилин, которая, как потом утверждала эта подруга и дублер актрисы, «была в отличном настроении и ужасно обрадовалась, что снова возвращается к работе. Мы разговаривали о сценарии, о новом режиссере, в общем, обо всем. Она и вправду была в превосходной форме, и все мы не могли дождаться начала съемок». Мэрилин сказала также Эвелин, что Артур Джейкобс в конце года собирается снимать на студии «Фокс» картину «Я люблю Луизу», так что у них была еще одна причина порадоваться. Принимая во внимание перспективу ролей в двух названных картинах, да еще и приобретающую все более конкретные контуры «Повесть про Джин Харлоу», будущее звезды рисовалось все более светлыми красками.

А пока Мэрилин занималась подготовкой к небольшому приему, намеченному ею после брачной церемонии, и в последнюю минуту подготовила список друзей, которых намеревалась пригласить. Она убедилась также, что в условленный день из «Бриггса» — расположенного неподалеку от бульвара Сан-Винсенте местного магазина деликатесов, куда она часто ходила за покупками, — будут доставлены заказанные ею вина, бутерброды и салаты. Джо должен был приехать в Лос-Анджелес в воскресенье вечером или в понедельник утром; в среду состоится бракосочетание, а позже они отправятся в свадебное путешествие в Нью-Йорк, где у обоих имелись сердечные друзья. Примерно с неделю планировалось почти наверняка провести на Лонг-Айленде или на Кейп-Коде[494].

В списке телефонных разговоров, проведенных Мэрилин 1 августа, фигурирует также звонок в кабинет доктора Леона Крона, расположенный в здании больницы «Ливанские кедры». Крон, к которому она питала полнейшее доверие и часто обращалась за советами в вопросах, вовсе не связанных со здоровьем, лечил актрису уже десять лет. Начиная с удаления аппендикса в 1952 году, потом в пору тревог и огорчений, раздиравших ее при работе над картиной «Некоторые любят погорячее», когда у нее случился третий выкидыш, и вплоть до последней, мелкой гинекологической процедуры, «красный» Крон оказался самым мягким из людей и самым внимательным из врачей. Он оставался хорошим другом Мэрилин и Джо даже во время и после их бракоразводного процесса, и поэтому нет ничего странного в том, что она позвонила именно ему поделиться хорошей новостью. Мэрилин пригласила Крона на ужин и сказала, что должна сообщить ему кое-что важное; он ответил, что перезвонит после врачебного обхода. Однако позже, после обеда днем, актриса снова связалась с ним и сказала, что даст знать о себе в ближайшие несколько дней.

Причина переноса этой встречи точно не известна, но во второй половине этого дня Мэрилин провела двухчасовой сеанс у Гринсона, а потом, рано вечером, на Пятую Элен-драйв пришел Энгельберг. Так что внезапная перемена планов актрисы могла быть следствием укола или просто усталости; впрочем, она могла быть также вызвана напряженными отношениями с Юнис, которую актриса в конечном итоге уволила — начало новой жизни с Джо создавало великолепный предлог для этого.

Помимо того что Юнис рассматривала Мэрилин как свою собственность, пыталась управлять ее жизнью и заключила альянс с Гринсоном, имели место еще три события, в результате которых чаша терпения актрисы оказалось окончательно переполненной, а судьба ее экономки и компаньонки была предрешена. Во-первых, как в конце июля Мэрилин написала из киностудии своей сотруднице Чери Редмонд, почта, поступающая актрисе из «Фокса», а также из ее личного абонементного ящика, сейчас «перехватывается миссис Мёррей», обретающей всё большую уверенность в себе. Когда Мэрилин узнала об этом, то вспылила и очень разгневалась, поскольку снова ощутила себя ребенком, которого в собственном доме контролирует нанятая ею же прислуга.

Во-вторых, по приглашению Мэрилин к ней в среду утром приехал Ральф Робертс, чтобы сделать актрисе массаж. Как он вспоминал, Юнис «дала мне почувствовать свое неудовольствие — она посмотрела на меня с такой ненавистью и ядом, словно хотела сказать: "А я думала, мы уже навсегда избавились от тебя". Поразительно, как эта невеликая собою женщина способна обескуражить и лишить уверенности в себе, как она умеет манипулировать Мэрилин и отгораживать ее от друзей. Миссис Мёррей была доверенным лицом Гринсона, его представительницей в доме Мэрилин». Враждебность Юнис по отношению к Робертсу не осталась незамеченной Мэрилин, которая из-за этого еще больше разозлилась на свою домоправительницу.

Третье событие окончательно предопределило решение Мэрилин. Юнис собралась сопровождать свою сестру и зятя в их отпускной поездке в Европу, которая начиналась в понедельник, 6 августа. Но она не предупредила об этом Мэрилин в положенное время и не предусмотрела никаких запасных вариантов: было ясно, что экономка колеблется, следует ли ей вообще покидать свою подопечную. Чери Редмонд вспоминает об этом отсутствии решительности в письме Хедде: «Мне кажется, миссис Мёррей настолько предана Мэрилин — возможно, это не совсем подходящее определение, но ты понимаешь мою мысль, — что она вообще не захочет никуда отправиться».

Каким бы ни было рациональное обоснование поступка Мэрилин, несколько моментов не вызывают сомнения. В среду, 1 августа, Юнис сказала наконец Мэрилин, что в следующий понедельник хотела бы поехать в отпуск. Актриса, которую эта новость должна была обрадовать, хотя она вряд ли проявила свои чувства, выписала на имя Юнис чек на сумму, равную месячному жалованью, и сказала ей, чтобы в сентябре та уже не возвращалась. Таким манером Мэрилин, которая всегда избегала конфронтации, насовсем распрощалась со своей экономкой, объясняя ей, что сама собирается в течение неопределенного времени пробыть в разъездах и ее собственные планы на будущее могут оказаться такими же неожиданными, как и заставшее ее врасплох внезапное решение Юнис об отпуске. Хотя Мёррей не упоминает об этом в своих мемуарах, скорее всего, именно в тот день пополудни она узнала о матримониальных планах Мэрилин; раньше актриса ей об этом не говорила, поскольку знала, что Юнис не выносит Ди Маджио в такой же степени, как и Робертса. Кроме того, Мэрилин несколько раз звонила своей служанке в Нью-Йорк с вопросом, не могла ли бы та осенью немного поработать у нее в Лос-Анджелесе.