Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба - Алексей Миронов

Ратиша прибавил шаг и вскоре был у берега. Коловрат же, поспешая следом, про себя лишь горько подумал: «А может, и правда взяли. Что там натворил малолетний Роман Ингваревич за это время, пока мы в Рязани сидели, одному богу известно. Отправил гонцов за помощью к великому князю во Владимир или предал нас. Может, Васька что ведает о сиих событиях. Надо его отыскать побыстрее».

Отогнав черные мысли, воевода приблизился к высокому берегу вслед за Ратишей. Первый разведчик уже закинул веревку с крюком за огромный валун и вскарабкался по ней почти до середины склона. Там он, изловчившись, забросил вторую веревку, которая зацепилась крюком уже за корень березы, нависавший над скалистым берегом. Еще пара мгновений, и «лесной дух» уже махал им сверху.

– Хорошо мы дружину обучили, – похвалил Ратишу Коловрат.

Вслед за первым бойцом по веревкам вскарабкались и остальные ратники, включая самого воеводу. Последний боец выдернул крюки и забрал их с собой, так что и следов почти не осталось. Надев снегоступы, рязанцы вновь углубились в чащу.

Еще не совсем стемнело, когда, пройдя версты три по нехоженому лесу, отряд Коловрата внезапно наткнулся на большую поляну, где стояло несколько заброшенных домов. От поляны на юг уходила занесенная снегом дорога. Осмотрев все вокруг, разведчики ничего не обнаружили. Ни людей в полуразрушенных домах, казалось, готовых рассыпаться в труху от первого прикосновения. Ни следов на узкой лесной дороге, что терялась в лесу.

– Не тот ли это починок, что ты искал, Евпатий Львович? – поинтересовался Ратиша.

– Впотьмах я что-то не разберу, – признался Коловрат, пересчитывая остовы домов. – Может, он, а может, и не он. Кто его знает, сколько тут таких заброшенных починков по лесам окрестным. Тебе, кстати, виднее, ты же в нем ночевал.

– Да и я что-то не признаю, – с сомнением ответил бывалый воин. – Давно это было.

Домов оказалось ровно шесть.

– Ладно, – рассудил воевода, которому отчего-то показалось, что в том починке домов было меньше, – утром разберемся. А сейчас идем дальше в лес и готовимся к ночлегу. Сегодня ночью никуда не пойдем. Рано поутру будем искать приметы. Мы уже близко.

Поглядев на стремительно темневшее небо, а затем на стоявшие рядом остовы деревянных домов, Ратиша удивился.

– Так зачем далеко ходить, да еще в лес, Евпатий Львович – вопросил он, указывая на ближний к себе дом, в котором сохранилось аж две стены, – вот же ночлег готовый. Сюда уже, наверное, сто лет никто не заглядывал. А тем более татары. И стены есть, и крыша над головой. Разведем костерок и прекрасно заночуем прямо здесь.

Но воевода отчего-то был непреклонен.

– Нет, – отмахнулся он, казалось, от стоящего совета, – идем в лес. Не нравится мне это место. В лесу спокойнее.

– Воля твоя, – нехотя подчинился Ратиша, – коли так.

И, скользнув взглядом по утопавшему во мраке починку, сделал знак всем ратникам двигаться дальше. Пройдя еще версту, рязанцы нашли удобный овраг и, расставив дозоры, заночевали там.

Глава двадцать первая

Тайна мертвеца без головы

Ночь у костра прошла спокойно, хотя воеводу до рассвета терзали какие-то странные тягостные сны. С первыми лучами солнца Евпатий поднял свой отряд. Перекусив, рязанцы начал поиски дороги к Черному озеру, до которого, как считал Коловрат, было рукой подать.

Первым делом воевода решил вернуться по своим следам к починку и, убедившись, что это тот самый, пройти по лесной дороге как можно дальше от берега. Ночью прошел снегопад, и следы отыскать не удалось. Сначала это ничуть не обескуражило Евпатия. Однако, вернувшись на целую версту назад, в том направлении, откуда они пришли вчера, рязанцы не смогли найти ни поляну с починком, ни лесную дорогу.

– Ничего не понимаю, – бормотал воевода, рассматривая похожие друг на друга пустые поляны в лесу, попадавшиеся с завидной регулярностью, но истлевших домов не было ни на одной из них, – где же починок? Он ведь был где-то рядом. А, Ратиша?

– Был, – только разводил руками следопыт, пытаясь проникнуть взглядом сквозь мохнатые лапы елей, – где-то здесь. Сам не пойму, как заплутали.

Так они кружили по лесу до тех пор, пока вновь случайно не оказались на берегу Оки. Это вышло как-то само собой, так незаметно, что Коловрат едва не свалился со скалы вниз, смело шагнув между двумя елками. В последний момент, схватившись за ствол одной из них, воевода смог удержаться. А чуть позже, выбравшись на небольшой открытый уступ, – осмотреться. Прямо под ним до самого льда реки отвесной стеной обрывалась скала высотой не менее десяти саженей. А дальше, вверх по течению, высота утеса только росла.

– Значит, мы ушли вверх по течению на несколько верст, – пробормотал себе под нос воевода, немного успокоившись, – ближе к Переяславлю-Рязанскому и Коломне, а починок остался далеко позади. Не понимаю, как это случилось, но назад уже не пойдем. Только вперед. Тем более что нам туда и надо.

Бросив быстрый взгляд на реку, Коловрат убедился, что на льду никого нет. А посмотрев на солнце, которое уже почти поднялось на небосвод, осознал, что поиски починка затянулись почти до полудня.

– Ничего не понимаю, – опять пробормотал воевода, – мне казалось, только недавно ушли с места ночевки. Странное место. Как-то быстро здесь летит время…

– Я вот думаю, – подал голос Ратиша, стоявший у него за спиной, – может, нас леший водит?

– Кто? – переспросил от удивления Коловрат.

– Леший, – спокойно повторил Ратиша, – не хочет, чтобы мы снова тот починок отыскали. Прав ты был, воевода, не надо было там ночевать. Глядишь, и не проснулись бы сегодня.

– Не знаю, кто нас водит, – отмахнулся Коловрат, на всякий случай перекрестившись, – но обратно мы не пойдем. И починок этот больше искать не будем. Считай, что он нам просто примерещился. Пойдем от реки вдаль. Рано или поздно набредем либо на дорогу, либо на тот починок, который нам нужен.

– Воля твоя, воевода, – согласился Ратиша и махнул «лесным духам», которые как ни в чем не бывало стояли чуть поодаль.

Рязанцы пробирались сквозь лес еще полдня, пока действительно не вышли на просеку, оказавшуюся лесной дорогой. Следов, кроме звериных, на ней не было. Снег тоже оказался не слишком глубоким. Подчиняясь какому-то