Звездное наследие - Клиффорд Саймак

— Да, сэр, — ответил Грант, — Прекрасно понял.

— Ну и хорошо. А ваша задача, Крэйвен, — либо повторить открытие Пейджа, либо создать что-нибудь конкурентоспособное.

— А что, если ваши идиотские слухи не повредят Маннингу? — раздраженно спросил Крэйвен. — Или если у меня ничего не выйдет?

— В таком случае мы испробуем другие способы.

— Другие способы?

Чемберс неожиданно улыбнулся:

— Я собираюсь вызвать Статсмена обратно на Землю.

— Да, похоже, у вас есть другие способы, — проговорил доктор, задумчиво барабаня пальцами по ручке кресла.

Грег резко дернул рычаг, экран внезапно опустел, а телекамера тут же вернулась в лабораторию.

— Это многое объясняет, — сказал Грег. — В том числе и неприятности с моими акциями.

Расс, потрясенный, неподвижно застыл в кресле.

— Подумать только, какое ничтожество! Трусливый подлый крысенок! Да он за новенькую хрустящую десятку собственную мать продаст и не пожалеет!

— Зато теперь мы в курсе, — сказал Грег. — А Чемберсу и невдомек, что мы в курсе. Мы будем следить за каждым его движением, за каждой мыслью!

Шагая взад-вперед по комнате, Грег уже набрасывал план предстоящей кампании.

— Нужно еще поработать, — сказал он. — Не исключено, что мы упустили какие-то возможности.

— Но хватит ли у нас времени?

— Думаю, хватит. Чемберс спешить не будет. Слишком уж крупная ставка, тут торопиться опасно. А неприятности с законом ему ни к чему. Он не решится на открытую рукопашную схватку… по крайней мере пока не отзовет с Каллисто Статсмена.

Грег как вкопанный остановился посреди комнаты.

— Когда в игру вступит Статсмен, против нас ополчатся все силы ада. — Он сделал глубокий вдох. — Но мы их встретим во всеоружии!

— Если этот аппарат позволяет принимать телепередачи, — задумчиво сказал Грег, — что мешает ему их передавать? Может, попробуем?

Расс машинально чиркал карандашом по листку с вычислениями.

— Давай, — сказал он. — Пораскинем мозгами. То, что мы имеем дело с четырехмерной средой, конечно, несколько затрудняет задачу. Это тебе не трехмерное пространство. Хотя постой…

Он внезапно умолк и выронил карандаш. Медленно повернулся и встретился взглядом с Маннингом.

— Что с тобой? — спросил Грег.

— Слушай, — возбужденно заговорил Расс, — мы работаем в четырехмерном пространстве. Что получится, когда мы начнем передавать телеизображение?

Грег задумчиво нахмурил брови. И вдруг лицо его просветлело.

— Ты хочешь сказать, что мы сможем передавать изображение в трех измерениях, да?

— Так должно быть! — заявил Расс.

Развернувшись обратно к столу, он подобрал карандаш и стал быстро записывать уравнения. Потом поднял глаза и осипшим голосом прошептал:

— Объемное телевидение!

— То есть еще одно открытие, — заметил Грег.

— И какое!

Расс придвинул к себе калькулятор, проворно набрал уравнения, щелкнул тумблером. Машина крякнула, затарахтела и выдала результат. Расс не дыша склонился над ответом.

— Похоже, все правильно.

— Да, но потребуется уйма оборудования, — сказал Грег, — А Уилсон смылся, черт бы его побрал! Кто же нам будет помогать?

— Сами сделаем, — ответил Расс. — Пока мы с тобой вдвоем, можно не опасаться утечки информации.

Просидев еще несколько часов за вычислительной машиной, Расс полностью уверился в своей правоте.

— А теперь за работу! — весело заявил он.

За неделю они смастерили стереотелевизор, усовершенствовав и упростив стандартную коммерческую конструкцию настолько, что их аппарат лишь ненамного превосходил размерами обычный телевизор, зато был куда мощнее и показывал гораздо более четко.

Работая, они не переставали вести наблюдение за кабинетом Спенсера Чемберса и за лабораторией, в которой по шестнадцать часов в сутки трудился доктор Крэйвен. Они стали незримыми, неслышными, но неотступными спутниками ничего не подозревающих противников: читали их почту, слушали их беседы, следили за их действиями. И в результате парочка, засевшая высоко в горах в уединенной лаборатории, хорошо изучила характеры своих противников.

— Оба абсолютно беспощадны, — подытожил Грег, — и совершенно уверены в том, что в мире торжествует право сильного. Странные люди, какие-то допотопные. Но к Чемберсу, например, невозможно не проникнуться симпатией. В глубине души он совсем не подлец и по-своему даже милосерден. Мне кажется, он искренне верит, что облагодетельствует человечество, установив над Солнечной системой свою диктатуру. Это честолюбивое устремление подчинило себе всю его жизнь. Оно ожесточило его и одновременно сделало сильнее. Он без малейших колебаний, не задумываясь, сметет со своего пути любое препятствие. Вот почему нам надо готовиться к серьезной схватке.

Крэйвен, похоже, не слишком продвинулся в своих изысканиях. Друзьям оставалось лишь гадать, чего же он хочет достичь.

— Я думаю, — сказал Расс, — он пытается создать коллектор, способный аккумулировать энергию излучений. Неплохая задумка, если получится, конечно.

Немытый, нечесаный, Крэйвен часами сидел, утопая в мягком кресле, погрузившись в размышления. Лицо его было спокойно, рот слегка приоткрыт, глаза отрешенно глядели вдаль. Но время от времени он вскакивал из кресла, хватал карандаш и записывал что-то на листочках бумаги, заваливших весь стол. Новые идеи, новые подходы.

Стереотелевизор был почти готов — за исключением одной детали.

— Не знаю, как быть со звуком, — вздохнул Расс. — Изображение мы можем передавать, но звук…

— Послушай, — сказал Грег, — а почему бы нам не попробовать звуковой конденсатор?

— Звуковой конденсатор?

— Ну конечно. Эту штуку изобрели еще в 1920 году. Насколько я знаю, ею долгое время никто не пользовался, но не исключено, что у нас получится.

Расс расплылся в улыбке.

— Черт, как же мне это в голову не пришло? Я все мозги себе сломал, пытаясь изобрести чего-нибудь новенькое… А тут и изобретать-то нечего!

— Должно сработать, — сказал Грег. — По принципу действия это устройство противоположно микрофону. Вместо того чтобы механически излучать звуковые волны, оно излучает переменное электрическое поле, которое непосредственно воспринимается ухом. И хотя, похоже, никто на свете не понимает, как работает этот конденсатор, но он работает — а это главное.

— Верно, — подхватил Расс, — и он действительно работает без звука. То есть он создает электрическое поле, заменяющее звук. Как раз то, что нам нужно: ведь его практически невозможно заглушить. Разве что металлическим экраном, но только жутко толстым.