Наследие. Наследие 2 - Сергей Сергеевич Тармашев

теперь не собираюсь этого делать, – подтвердила Алена. – Мы представляем интересы людей, сражаемся за генетическую и биологическую безопасность граждан нашей страны, а не лоббируем интересы того или иного политического клана. Но сейчас случай особенный. Они просят помочь пролить свет на гибель Евгения Капланского.

– Это тот человек из Кремля, что пытался нам помогать? Член Ассоциации? – вспомнил Ник. – Он умер несколько дней назад. Там что-то нечисто?

– Люди, которые на меня вышли, подозревают убийство, – кивнула она. – Но доказать этого они не смогли. Было проведено несколько экспертиз в головных научных институтах, но они заявили, что имеют основания не доверять их результатам и считают их либо грамотно сфальсифицированными, либо недостаточно глубокими. В общем, просили оказать научное содействие. Теперь вот думаю, кого попросить этим заняться так, чтобы сохранить конфиденциальность. Евгений был хорошим человеком, пусть земля ему будет пухом.

– Могу я, – предложил Ник. – Полагаю, это как раз по моей специальности. Раз они прислали тебе контейнер, значит, в нем образцы тканей и жидкостей тела. Тут без серьезной работы не обойтись, а наша лаборатория имеет все необходимое оборудование. – Он смерил чемоданчик взглядом и уточнил: – Ну, или почти все.

– Я договорюсь, чтобы эту штуку тебе оставили в качестве правительственной награды за труды! – засмеялась Алена. – Только не говори, что ты вызвался этим заниматься из-за того, чтобы поиграться с этим диковинным девайсом! А то я расстроюсь.

– Я вызвался из-за того, чтобы помочь тебе! – Ник подошел ближе и ласково обнял ее за талию. – Потому что я тебя люблю. До политиков же мне дела нет, моя стихия – вирусология и генетика, но не потрясание транспарантами. – Он поцеловал ее и проникновенно добавил: – Я на работу опаздываю. Ты меня не подвезешь до лаборатории?

– Ты забыл сделать глаза, как у Кота из мультфильма про Шрэка! – притворно возмутилась Алена и ущипнула его за руку. – Мне же совершенно в другую сторону! Почему бы тебе не поехать на своей машине?! Экономишь на бензине?

– Именно, – серьезно закивал Ник. – Потратил все деньги вчера на цветы, свечи и продукты. Теперь придется пешком. – Он увидел, как она поникла при упоминании о сорванном ужине, и добавил, хитро улыбаясь: – Да места там вечно нет, машину некуда припарковать, все забито на четыре квартала в обе стороны. Проще на метро добираться, чем парковку отыскать!

– Хорошо, довезу, – согласилась Алена, – только одно условие: мы сейчас же садимся за стол и ты полноценно завтракаешь! Так, чтобы я видела! Понятно?

– Понятно, – с сожалением вздохнул Ник, глядя на часы. – Можно частично взять с собой?

– Нельзя! – отрезала она. – Хватит уже этого «сапожник без сапог»! Биолог с больным желудком! – Она слегка подтолкнула его в сторону кухни: – Прошу вас, господин ученый!

Пока выезжали из дворика на улицу, Алена окинула взглядом припаркованные у дома автомобили и поинтересовалась у Ника, разглядывающего стоящий в ногах чемоданчик:

– Ты когда последний раз за рулем сидел, Ник? Машина-то хоть на месте? Кстати, чемодан можно было и в багажник положить.

Года полтора назад Николай приобрел у коллеги по работе старенький «пассат», и с тех пор для Алены оставалось загадкой, с какой целью он это сделал. Потому как сказать, что Ник ездил на машине нечасто, было бы явным преувеличением. Большую часть времени его машина стояла на парковке, зимой же и вовсе представляла собой вечный сугроб.

– Разумеется, на месте! – укоризненно нахмурился Ник. – Она на стоянке, я ежедневно смотрю на нее, когда возвращаюсь с работы! А контейнер в багажнике может смещаться во время движения, и неизвестно, насколько надежно внутри уложены образцы. Так что лучше с собой, так спокойнее.

– Уверена, что очень надежно, – усмехнулась она, – учитывая, кто именно их прислал. Ник, зачем тебе машина?

– Не начинай, – он бросил на нее строгий взгляд. – Я уже отвечал на этот вопрос. Да-да! – он увидел ее ироничную улыбку. – Для особых случаев! Вот, к примеру, в августе мы ездили в область, на экспериментальный полигон, где выращивается генно-модифицированный скот. В данном случае автомобиль был более чем к месту.

– Этот особый случай я помню, – закивала она с серьезным видом, – ты еще три часа заводил ее, а потом подкачивал колеса и оттирал стекла от пыли. Нет-нет, я не спорю – физический труд полезен для человека с малоподвижной работой!

Ник проигнорировал ее подначку с видом гиганта мысли, которого отвлекает от вселенских дум неразумный ребенок, и она, пряча улыбку, исподволь разглядывала его профиль.

– Ник, – позвала она его, – я тебе говорила, что, когда ты на меня дуешься, ты особенно красив?

– Неоднократно. – Он вновь одарил ее укоризненным взглядом. – И я подозреваю, что ты специально пользуешься данным обстоятельством! – Он демонстративно принялся разглядывать проплывающие в окне здания.

– Ну, разве что иногда. – Алена сделала невинную гримаску и с абсолютно преданным выражением лица соврала: – Очень нечасто.

Пока отвозили Николая в лабораторию, пока возвращались обратно в плотном потоке машин, времени прошло довольно много, и вместо офиса Алена сразу поехала на деловую встречу в Альянс СНГ «За биобезопасность». Через три недели в Швейцарии состоится всемирная конференция противников ГМО, ожидается прибытие ведущих активистов со всех уголков планеты, и сейчас проводилось уточнение данных общественных движений и подготовка результатов самых последних научных исследований. Секретарь Альянса «За биобезопасность» Виктория Копейкина, давний соратник по борьбе с ГМ-лобби, только что вернулась в страну с саммита регионов Европы, свободных от ГМО, и привезла, как они это называли между собой, свежую сводку о ситуации на фронтах.

За прошедшие двенадцать лет в разных странах мира набрали силу протестные движения, требующие запрета ГМО или ограничения его распространения. Множество людей не желало рисковать ни своим здоровьем, ни здоровьем своих детей, и единомышленники не просто объединялись в кучки несогласных. Под давлением общественности в Европе возникло уже более пяти тысяч зон, свободных от ГМО, внутри которых исключались создание и высевание ГМО, а оборот товаров, содержащих трансгенные компоненты, сводился к минимуму. Вне всякого сомнения, появление подобных зон являлось серьезной победой в борьбе с ГМ-лобби, но до полного торжества было еще очень и очень далеко. Все свободные от ГМО районы создавались на уровне муниципалитетов, и хотя вместе они представляли собой силу, с которой правительства их стран не могли не считаться, на государственных уровнях остановить проникновение ГМО пока не удавалось.

– Как твоя «Изумрудная Планета»? – поинтересовалась Виктория после обмена взаимными приветствиями. – Я читала твой отчет об экспедиции Всемирного Фонда Дикой Природы к мусорному континенту. Дело движется?

– С трудом, – поморщилась Алена. – Общественность реагирует, но активная часть невелика в сравнении с общей массой. Бизнес