Элвис Пресли. Безрассудная любовь - Питер Гуральник

бросил в толпу свою гитару и отдал со сцены кольцо стоимостью 6500 долларов, чтобы попытаться расшевелить публику. Вернон был явно расстроен, но бессилен сделать что — либо, чтобы удержать своего сына. Даже Лоуэлл Хэйс был обеспокоен последними доказательствами расточительности Элвиса. За два дня он роздал драгоценностей на 85 000 долларов, но пока обязанностью Лоуэлла было удовлетворять прихоти своего клиента (он верил, что если не он, то это будет делать кто — то другой), он не хотел способствовать ни Элвису, ни его отцу. «Я стоял там после шоу, уныло оглядывая все, а он вышел ко мне и сказал: «Я видел, как вы смотрели. Я знаю, что вы расстроены. Вам не надо волноваться. Я должен отработать дополнительные пятнадцать минут, чтобы заплатить за это». Он засмеялся, ушел и сел в машину».

Когда увлечение покупкой драгоценностей осталось позади, Элвис поменял свои пристрастия на более дорогие. После того как он услышал, что Джон Денвер подарил своему менеджеру «Роллс — Ройс» (его менеджером был Джерри Вайнтрауб), Элвис решил подарить Полковнику собственный самолет, который он не глядя купил в разгар гастролей. Элвис преподнес его 26 июля в Вегасе, через два дня после концертов в Эшвилле, но Полковник воспринял это не так, как ожидал Элвис. «Ты, должно быть, шутишь», — была его первая реакция. А потом Полковник спустил его на землю, сказав, что ему не нужен самолет и он не может себе его позволить.

Через два дня Элвис купил и раздарил тринадцать «Кадиллаков», в том числе синий «Эльдорадо» для Мирны, которая прошла с ним все трудности. Он добавил еще четырнадцатый, когда увидел черную кассиршу банка Минни Персон, которая вместе с родителями разглядывала витрины и восхитилась его лимузином, припаркованным снаружи. Он спросил ее; «Тебе нравится? Я куплю тебе такой». И он купил ей «Эльдорадо» за 11 500 долларов, сказав продавцу, чтобы он занес это в общий счет, который составил 140 000 долларов. Когда же он узнал, что у мистера Персона через два дня день рождения, он велел парням выписать ей чек, «чтобы купить подходящую для машины одежду».

Некоторые парни с открытым презрением относились к его щедрости. Даже если из — за этого устраивалась свалка. Были выдвинуты разные объяснения: от попытки купить дружбу до эмоциональных всплесков под влиянием кокаина, но никто не мог допустить полной бессмысленности этого. Во многих отношениях это ничем не отличалось от ранчо, полицейских значков, фильма о карате; это было похоже на открытый однажды шлюз, он просто не мог остановиться.

3 августа он положил 26 000 долларов на счет для второго самолета. В течение двух недель он расторг подписанный договор и купил самолет за 508 000 долларов, Aero Jet Commander, который он продал еще через две недели, чтобы купить за 900 000 долларов Lockheed Jet Star. По настоянию доктора Ника он выстроил себе теннисный корт, где можно было тренироваться когда захочешь. Он дал Марти Лакеру 10 000 долларов, чтобы спасти его брак; а когда узнал, что доктору Нику отказали в банке в займе на строительство нового дома, он дал ему ссуду в 200 000 долларов без всяких процентов, с открытой датой выплаты, что должно было заставить насторожиться доктора Ника как врача, но человеческий фактор взял верх, и он принял это.

Что касалось Билли и Джо Смита, которые последний год жили в трейлерах в Грейсленде, то вся проблема для Элвиса заключалась в том, что он не знал, кому можно доверять. Старая охрана почти бездействовала. Но Элвис был не уверен в новых парнях. Все больше и больше прятался в семье, ища тепла и защиты, которые могли дать только близкие. Кто еще, кроме бабушки, возвратит старые времена, искренне укорит; «Сынок, если ты не прекратишь так швыряться деньгами, то вылетишь в трубу». Он бесстыдно баловал свою дочь, с нетерпением ожидая ее визитов, не соблюдая никаких обязанностей отцовства, или няньки, но в то же время он идеализировал будущее — для нее, для себя, для своих внуков. Вместе с Билли и Джо он часто молился за всех, кого любил. Иногда он говорил Билли о том, как было бы хорошо исчезнуть и перевоплотиться в кого — нибудь другого, но, когда Билли заметил, что он тогда не будет Элвисом, он замолк и больше никогда не возвращался к этой теме.

Он еще раз попытался с Шейлой. «Он позвонил мне в четыре утра и сказал; «Я хочу, чтобы ты приехала домой». Я ответила: «Домой? Но я дома», а он сказал: «Нет, я хочу, чтобы ты приехала в Мемфис, и я хочу, чтобы ты покаталась со мной на лошадях». Я сказала: «А как же Линда?» Я не знаю, зачем я это сказала. Думаю, что хотела найти еще какую — нибудь причину, кроме того, что просто не хотела быть там, как будто в этом была его вина, хотя на самом деле не было. Я не помню, спросил ли он меня о том, нашла ли я себе кого — то или нет. Если да, то я солгала. Я сказала, что мне надо все обдумать. Он сказал огорченно: «Ну ладно, детка», и это был последний наш разговор».

Он позвонил девушке по имени Мелисса Блэквуд, с которой он познакомился на футбольном матче. Ей было девятнадцать лет, осенью она собиралась в колледж, и только что закончился ее срок правления как королевы красоты. Он позвонил в дом ее родителей в три часа утра и потребовал, чтобы она немедленно приехала в Грейсленд. Она ответила, что ей нужно привести себя в порядок, а он сказал, что он пошлет кого — нибудь забрать ее в семь часов.

«Мы вошли в парадную дверь, и ребята сказали: «Наверху золотая дверь». Я сказала: «Что, я должна подняться?» — они ответили, что да. Это была самая длинная лестница, по которой я когда — либо поднималась. Мне сказали, что там будут две двери и я должна открыть обе. Элвис сидел на кровати в голубой пижаме и выглядел очень усталым. Я остановилась, а он произнес: «Иди сюда, садись», и он похлопал по кровати со своей стороны. Думаю, что он видел, что я сильно нервничаю, потому что он посмотрел на меня и сказал: «Я хочу сказать тебе три вещи». Первое заключалось в том, что он собирался быть настоящим джентльменом. Он сказал: «Я непонятый артист. И не пытаюсь добиться этого. Мне очень жаль, но это моя жизнь». Я почувствовала себя намного лучше, потому что он сжимал