Хроники Черного Отряда. Книги юга. Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин - Глен Кук

– Хватит! – рявкнул наш сержант. – Зелень, отдал копье и встал в строй. Кэдди, ступай, помойся. И ухо полечи.

Я вернул копье и отошел. Парни изо всех сил старались не ухмыляться.

– Зелень! – Это был сержант из «Ночных хищников». – Подойди.

Я подошел, стал смирно. Он впился взглядом в мои глаза. Затем тронул порез на щеке. Отошел, взял копье у одного из серых, снял и отшвырнул чехол:

– Дайте ему копье.

Опустилась гробовая тишина. Никто не понимал, что за хрень происходит, – никто, кроме моего сержанта. Да еще, пожалуй, меня.

Мост Королевы.

Но это же давняя история. Сейчас-то в чем дело?

Мой сержант пытался возражать, «хищник» не ответил ему, лишь прорычал:

– Копье ему!

Я посмотрел «хищнику» в глаза – лучшее подражание взгляду Ворона в моем исполнении – и постарался не слишком дрожать, когда снимал чехол с поданного копья. Но я не отбросил деревяшку так же картинно, как сержант. Этот тип настроен серьезно, значит и я не буду в игры играть и фокусы показывать.

Он сделал для разминки несколько финтов.

У меня жутко пересохло во рту.

Когда он повернулся ко мне, я уже был в левосторонней стойке. Обычно этот прием на пару минут сбивает противника с толку. Чехол я держал в правой руке. Сержант проверил мою защиту выпадом с прицелом в глаза. Я мягко отразил удар, работая только левой. Правую кинул вперед и попал чехлом по костяшкам его пальцев. Вроде и легкая плюха, а боль адская. Это отвлекло на секунду «хищника», а я крутанул копье вокруг себя, по-прежнему действуя одной рукой. Он отскочил, чтобы не получить рассекающий горло удар. Я перехватил копье правой рукой и сместился в правостороннюю стойку, не задержавшись в ней даже на миг. Тупой конец древка летит вперед, я лечу следом – и попадаю противнику в «солнышко», сбивая дыхание.

Оставались сущие пустяки: обезоружить его, опрокинуть в грязь и приставить наконечник к горлу. На весь поединок ушло секунд десять-двенадцать, не больше.

– Ты ошибся, – сказал я сержанту, – меня там не было. Но если бы даже не ошибся, полезно было бы вспомнить, что «Ночные хищники» – не самые лучшие. Вы на втором месте.

Я отошел, надел чехол, отдал оружие капралу Ройэлу, занял свое место в строю. При этом страстно молился, чтобы пронесло. Никто не смел посмотреть мне в глаза – парни перепугались до усеру.

«Ночной хищник» очухался не сразу. Такой бледности я не видел даже у истекающих кровью. Этот человек понимал, что запросто мог бы ею истечь.

От помощи он отмахнулся. Поднял копье, чехол и не нашел себе другого занятия, кроме чистки оружия на глазах у сорока семи парней, которые ждали, что будет дальше.

Потом он оглядел строй и сказал:

– Кто не дурак, тот каждый день чему-то учится. Следующие шестеро.

Все перевели дух, и я в том числе. Разборка откладывается.

Я вдруг обратил внимание, что Кен, горячая голова, глядит на мою щеку так, будто впервые увидел метку. Должно быть, холод сделал ее заметней.

Немного колдовства, чуточка удачи – и вот уже Боманц знает, что люди, которых Изгой отправил за ценным капралом, только что пришли в расположение «Ночных хищников» и потребовали его выдать.

– Когда за тебя делают твою работу – это просто счастье, – сказал Ворон.

– Мне тоже нравится, – кивнул Боманц. – Почему бы не выбрать спокойное местечко и не подождать, когда капрала приведут к нам?

Чего проще? От казарм «Ночных хищников» к центру Весла – только один удобный прямой путь.

– Пора, – сообщил Боманц. – Пускай туман, Молчун, только не переусердствуй, а то спугнешь.

Молчун отошел подальше и изобразил из себя праздношатающегося. Прохожие старались огибать его по самой широкой дуге. Вскоре привычный запах горелого дерева заметно окреп, улица подернулась дымкой.

– Это они, – сказал Боманц о приближающейся плотной группе.

Туман стремительно сгустился, старый колдун обрушился на четырех конвоиров, повалил их, позвал любимого канюка, чтобы тот забрал у них знаки принадлежности.

Эти четверо сопровождали мужчину и женщину. Взглянув на даму, Молчун зажестикулировал так быстро, что только Ворон сумел его понять.

– Бригадир Уайлдбранд, – сказал Ворон. – Придется и ее захватить. От божьих подарков не отказываются.

По пути к конюшне Гартсена Овчара они своим обмундированием ничьего внимания не привлекли. Все-таки от колдунов иногда бывает польза.

– Где она? – спросил Ворон вышедшего навстречу хозяина.

– На чердаке.

Ворон обогнул небольшой менгир, забрался на чердак, задвигал пальцами одной руки.

Ни капрал, не Уайлдбранд до сих пор не произнесли ни слова. Они крайне слабо представляли себе, что происходит, пока Душечка не подошла на них взглянуть. Уайлдбранд ее узнала.

– Охренеть! – воскликнула бригадир. – Это все-таки правда!

– Скажи Душечке, – обратился Боманц к Молчуну, – что мы готовы заняться остальными.

У Молчуна замелькали руки. Просьбу старого колдуна он проигнорировал, зато спросил Душечку:

– Ты говорила с Праотцом?

Она ответила:

– Да. Он обеспокоен. Предлагает забрать Ящика из лагеря. Судя по донесению разведки, там что-то происходит, и это как-то связано с нашим парнем. Пленных связать, оставим их у Гартсена.

Молчун заспорил было, но Душечка уже надевала мундир гвардейца. Порой физический изъян служил ей хорошую службу. Например, когда она не желала тратить время на препирательства.

Молчун и Ворон позеленели от злости. Никто из них не поверил, что бог-дерево хоть раз упомянул Ящика.

Смедз вставил в спор свой медный грошик:

– Я не больной и с голода не помираю, ну а синяки да муштру до седьмого пота можно и потерпеть.

Нынешний денек выдался не из легких.

– Ага, – сказал кто-то. – Как пить дать, снаружи ужас что творится.

– Предположим, мы вломим Хромому, а дальше что? – спросил другой рекрут. – Да все то же дерьмище! Пока они не найдут свою серебряную хреновину.

Все притихли. До сих пор никто не заводил речи о перспективах. Заглядывать в будущее было страшно.

Смедз посмотрел на Зелень. Как ни тесно было в палатке, а вокруг Сая оставалось свободное пространство. Никто не понимал, что произошло утром. Добром это все не кончится. Не хотелось бы оказаться рядом с парнем, когда грянет буря.

– Придет Хромой, – раздался чей-то голос, – и полетят пух и перья. Властям точно будет не до меня. Улучу момент и смоюсь, даже если придется Кэдди пришибить или еще кого.