Роман о замках. Книги 1-4 - Жюльетта Бенцони

не испугало этих смельчаков. Впрочем, местность была очаровательна, хотя и немного сыровата, но тогда мало думали о ревматизме. И потом, красивейшие окрестности компенсировали все остальное.

Со временем многие владельцы успели изучить красоту окрестностей Мальмезона, и в 1771 году он был куплен семейством богатых финансистов (а можно ли, будучи финансистом, не быть богатым?) Лекульто де Моле. Они жили на широкую ногу, и особенно последняя из них – мадам Дю Моле (в то время как ее супруг совершал свои бесконечные путешествия, сделавшие его знаменитым и даже – героем песен). Она принимала здесь придворную художницу Марии-Антуанетты мадам Виже-Лебрён, поэта Делилля, аббата Сийеса, а с ними еще и целую толпу сторонников революции. Что, впрочем, не уберегло саму Дю Моле от тюрьмы во время революционного террора.

А в это время, скрываясь неподалеку от этих мест, в Круасси, Жозефина де Богарне (чтобы получше спрятаться, она отдала своих детей в обучение: одного – к столяру, другую – к портнихе) порой в дымке вечерних туманов смотрела издалека на крыши этого здания, которое ей бесконечно нравилось. И вот, став женой Бонапарта и узнав, что замок продается, она настоятельно пожелала вместе с ним осмотреть Мальмезон.

Бонапарта эта идея не вдохновила. Он предпочитал замок Ри-Оранжи. Но стоило мужу уехать в экспедицию в Египет, как Жозефина, увлеченная своим замыслом, решила довести дело до конца. Она купила замок, а затем выпросила себе прощения за супружеское непослушание, использовав для этого все секреты обольщения и всю мощь своих «надушенных» чар (известный факт, что ее супруг был весьма чувствителен к запаху супруги). После этого Жозефина предприняла в замке некоторые перестройки, эта инициатива была поддержана и ускорена ее мужем. За работу взялись лучшие декораторы империи Персье и Фонтен, сад был расширен, а для цветов (флористика и цветоводство были одними из постоянных увлечений прекрасной креолки) были отстроены огромные оранжереи.

Бонапарт быстро привязался к Мальмезону. След этой привязанности мы находим в воспоминаниях Бурьенна:[214] «Когда в субботу вечером Бонапарт покидал Люксембургский дворец или дворец Тюильри, его радость можно было сравнить с состоянием школьника, отправляющегося домой на выходные».

В Мальмезоне жизнь была очень веселой. В залах и в садах бегали взапуски, играли в жмурки, танцевали в кругу, взявшись за руки; будущие маршалы и герцогини резвились тут, следуя примеру будущего императора, как это могли делать только очень молодые люди, которыми они тогда все и были. И маленький замок стал символом веселья, радости жизни, ожидания светлого будущего, которое рисовалось исключительно восхитительным, и оно таковым и должно было быть.

Тем не менее Бонапарт здесь не только развлекался. Пока Жозефина собирала редкие цветы, наряды и игрушки, он часто уединялся в библиотеке, устроенной согласно его вкусам. Здесь он подготовил соглашение, по которому Испания уступила Франции Луизиану, которую потом, в свою очередь, уступили Соединенным Штатам; здесь к нему пришла идея конкордата с церковью, здесь он набросал план создания Почетного легиона, здесь, наконец… был подписал приказ о похищении и убийстве герцога Энгиенского, что кровавым пятном отметило зарю его царствования.

Будучи провозглашенной императрицей, Жозефина стала единственной хозяйкой замка Мальмезон. А вот императору после коронации дворец показался слишком маленьким, и он обратил свои взоры на Сен-Клу, в котором разместилась его летняя резиденция. Жозефина же хранила верность своему уютному дому и не уставала его украшать и лелеять. В результате ее активной деятельности владения были увеличены и простирались теперь «от склонов горы Валерьен до самого Лувесьенна».

Именно сюда поздним вечером 14 декабря 1809 года приехала одна из импозантнейших карет двора. Внутри «Опала» (так называлась эта карета) Жозефина рыдала на руках своей фрейлины мадам де Ремюза. Отвергнутая мужем Жозефина приехала в Мальмезон в поисках былого счастья и величия. Величия, не тронутого временем, ведь жизнь здесь была не хуже, чем в Тюильри. И даже после развода Наполеон, испытывая к спутнице своих счастливых лет все те же глубокие и нежные чувства, частенько проделывал путь из Парижа в Рюэй в любой час дня и ночи, что страшно радовало заговорщиков-роялистов, делавших попытки воспользоваться этими исключительными возможностями, ведь эскорт, сопровождавший императора в этих случаях, был невелик.

Конечно, Жозефине подарили еще и Елисейский дворец, но, когда Мария-Луиза была провозглашена новой императрицей, отвергнутой супруге дали понять, что ее пребывание в Париже нежелательно. Равно как и в Мальмезоне, ибо его сочли слишком близко расположенным к столице. После порицания Жозефине пришлось некоторое время провести в Наваррском замке, недалеко от Эврё, который тоже был подарком императора, но совсем ему не приглянувшимся. Там она не осталась надолго. Зловещий Наваррский замок был очень холодным. В нем она скучала без своих цветов и садов. В результате Жозефина вернулась к себе, и вернулась в Наваррский замок лишь в 1814 году, когда, узнав о прибытии русских, бежала из Парижа.

Однако ее пребывание в Мальмезоне вновь оказалось недолгим. Оказалось, что союзники не имеют никаких претензий к бывшей императрице. Более того, ей стали наносить визиты. Например, царь Александр I, посетив Мальмезон 16 апреля 1814 года, был очарован неподдельным изяществом этой исключительной женщины.

С помощью своей дочери, королевы Гортензии, Жозефина в течение нескольких недель представляла Францию перед лицом завоевателей. Принимая у себя победителей, она надеялась быть хоть чем-то полезной пленнику острова Эльба. Но хрупкое здоровье ее подвело. Простудившись в один из вечеров и заболев гангренозной ангиной, императрица (а она была императрицей в большей степени, чем та, что бежала к себе в Австрию) умерла в полдень 25 мая, прямо на руках своих безутешных детей. Ее прах покоится теперь в церкви Рюэйя.

Во время Ста дней[215] Наполеон вернулся в Мальмезон, но не нашел там улыбок той, без которой так никогда и не научился жить счастливо. Но у него не было ни минуты свободного времени, чтобы погрузиться в свои воспоминания. Судьба вела его за собой, и отмеренный ею срок приближался к концу. Побежденный при Ватерлоо Наполеон 21 июня 1815 года снова оказался в Париже. На этот раз его бывший министр Фуше, а ныне председатель временного правительства[216], не позволил ему остаться. Тогда император попросил у Гортензии, пришедшей к нему в Елисейский дворец, приютить его в Мальмезоне, ставшем собственностью ее брата, принца Эжена.

Гортензия, естественно, великодушно согласилась, и в течение нескольких дней (всего лишь нескольких дней, ибо присутствие императора вблизи Парижа наводило страх на новых господ, еще надавно бывших его слугами) маленький замок принимал всех, кто и в беде остался