Развороченная могила - Джоан Роулинг

несколько смягчилось, и Робин решила использовать это преимущество.

— Позволь мне рассказать тебе, исходя из моего опыта работы на ферме Чепмен, какие факторы, на мой взгляд, могут заставить Флору бояться давать показания. Во-первых, — сказала она, считая по пальцам, — это секс. Я сочувствую. Я уже говорила Страйку, что ее фактически насиловали в течение пяти лет.

Во-вторых, все половые контакты происходят без предохранения, так что есть вероятность, что у нее там были дети.

Она увидела, как дернулся левый глаз Пруденс, но сделала вид, что не заметила.

— В-третьих, она могла совершить там преступные действия и бояться судебного преследования. Как я знаю, на ферме Чепмена практически невозможно оказаться не втянутым в преступное поведение.

На этот раз рука Пруденс поднялась, по-видимому, неосознанно, чтобы прикрыть лицо, когда она без необходимости откинула волосы.

— Наконец, — сказала Робин, сомневаясь, не собирается ли она полностью испортить интервью, но уверенная, что должна это сказать, — ты, как ее психотерапевт, могла бы настоятельно рекомендовать ей проявлять осторожность при даче показаний или обращении в полицию, поскольку опасаешься, что она недостаточно психически устойчива, чтобы справиться с последствиями, особенно в качестве одинокого свидетеля.

— Что ж, — сказала Пруденс, — позволь мне отплатить за комплимент. Ты, несомненно, очень хороша в своей работе.

Официант принес основные блюда. Робин, слишком голодная, чтобы сопротивляться, одним глотком съела тальятелле с рагу и издала стон удовольствия.

— Боже мой, ты не ошиблась.

Пруденс по-прежнему выглядела напряженной и озабоченной. Она принялась за свои спагетти и некоторое время ела молча. Наконец, очистив половину своей тарелки, Робин сказала:

— Пруденс, клянусь тебе, я бы не стала говорить этого, если бы это не было правдой. Мы считаем, что Флора была свидетелем чего-то очень серьезного в церкви. Очень серьезного.

— Чего?

— Если она тебе не сказала, то я не думаю, что мне стоит это делать.

Пруденс отложила ложку и вилку. Решив, что лучше дать Пруденс время высказаться, Робин продолжила есть.

— Наконец-то, — тихо произнесла терапевт. — Есть кое-что, о чем она мне не говорит. Она обходит это стороной. Она то приближается, то отступает. Это связано с Утонувшим Пророком.

— Да, — сказала Робин, — это могло быть так.

— Робин…

Пруденс, похоже, приняла решение. Шепотом она сказала:

— Флора страдает ожирением. Она занимается членовредительством. У нее проблемы с алкоголем. Она принимает столько антидепрессантов, что почти не знает, какой сегодня день.

— Она пытается отгородиться от чего-то ужасного, — сказала Робин. — Она стала свидетелем того, что большинство никогда не увидит. В лучшем случае это было непредумышленное убийство по неосторожности. В худшем — убийство.

— Что?

— Все, что я хотела сказать тебе сегодня вечером, — сказала Робин, — все, о чем я хотела попросить, — это чтобы ты помнила, сколько пользы она может принести, если даст показания. Мы уверены, что иммунитет от судебного преследования может быть обеспечен. Флора и родственник нашего клиента были молоды и уязвимы, и я могу свидетельствовать о том, что делает церковь для принуждения к молчанию и послушанию.

Дело в том, — сказала Робин, — что я была милой интеллигентной девушкой из среднего класса с постоянным парнем, когда меня изнасиловали. Две другие девушки, пережившие его, были не такими. Это не должно было иметь значения, но имело. Одна из них полностью развалилась на допросе. Они выяснили, что другая была настолько распутной, что почти наверняка занималась с ним сексом по обоюдному согласию — и все потому, что однажды она надела пушистые наручники, чтобы заняться сексом с мужчиной, с которым познакомилась в клубе. Флора хорошо образована и богата. Никто не может представить ее в образе какой-то мошенницы, жаждущей наживы.

— Есть и другие способы дискредитировать ее, Робин.

— Но если родственник нашего клиента даст показания, у нее будет поддержка. Проблема в том, что два других потенциальных свидетеля практически всю жизнь были в церкви. Одному из них не больше шестнадцати. Им будет трудно переориентироваться, даже если мы их вытащим. Ни часов, ни календарей, ни нормальных систем отсчета — я уже вижу, как церковные адвокаты делают из них фарш, если только их не прикрывают люди с большим авторитетом.

Подумай об этом, Пруденс, пожалуйста, — сказала Робин. — Флора способна освободить тысячи людей. Я бы не просила, если бы не знала, что от этого зависят жизни людей.

Глава 107

Девять в начале означает:

Ждет на лугу.

Это помогает человеку пребывать в том, что долговечно.

Вины нет.

И-Цзин или Книга Перемен

Пока Робин была в Кенсингтоне, Страйк вернулся в офис на Денмарк-стрит и ел уже вторую китайскую еду за две недели, на этот раз на вынос. Ему было очень трудно сбросить последний стоун, оставшийся до достижения целевого веса, и хотя диетолог мог бы сказать, что с этим связано появление в его рационе закусочных и пабов, соблазн кисло-сладкой курицы и жареного риса оказался слишком сильным для него в этот вечер.

Он обедал в офисе, а не в своей квартире, потому что хотел просмотреть резюме двух детективов, с которыми, по его мнению, можно было бы провести собеседование. Кроме того, он хотел просмотреть материалы дела ВГЦ, не отрываясь от доски, покрытой фотографиями и заметками, связанными с церковью. Он смотрел на доску во время еды, желая, чтобы его подсознание сделало один из тех неожиданных скачков, которые все объясняют, когда зазвонил его мобильный.

— Привет, — сказала Мидж. — Только что звонила Таша. Она зарегистрировалась, и ей уже поставили клизму с холодным зеленым чаем.

Страйк поспешно проглотил кисло-сладкую курицу.

— Господи, не было никакой необходимости в том, чтобы она…

— Ей пришлось, доктор Чжоу приказал. Она говорит, что это было неплохо. Видимо…

— Никаких подробностей. Я ем. Как там, кроме трубки в заднице?

— Как в логове злодея Бонда, видимо, — сказала Мидж. — Все черное, дымчатые стекла — но вот что. Она думает, что может знать, где они держат вашу девочку.

— Уже? — сказал Страйк, отодвигая тарелку и доставая ручку.

— Да. Там есть пристройка, на которой висит объявление “только для персонала”. Женщина, которая была там раньше, удивилась, так как сказала Таше, что полгода назад у нее была комната в пристройке, значит, раньше она была для гостей. Таша уже видела, как кто-то из персонала заносил туда поднос с едой. Это немного странно, если только массажистка не заболела.

— Звучит многообещающе, — сказал Страйк.

— Таша говорит, что не хочет много ходить вокруг да около, так как она только приехала. Завтра она собирается провести полный день процедур, а вечером прогуляться до пристройки и посмотреть,