Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки - Юрий Ленчевский

В соответствии с разработанной чекистами легендой устроили Демьянова на должность младшего офицера связи в Генштаб Красной Армии. В середине 1942 года радиотехническое обеспечение игры было поручено Фишеру-Абелю.

Престиж Макса в глазах руководства абвера был высоким. 18 декабря 1942 года немцы передали Максу радиотелеграмму о награждении его и Станкова орденом «Железный крест с мечами» за храбрость. Довольно высоко гитлеровская разведка оценила дезинформационные материалы, которые направлялись «надежными агентами» Зюбиным и Алаевым. Их наградили орденом «За храбрость» в бронзе второго класса с мечами. Чекисты, в свою очередь, наградили его орденом Красной Звезды. Жена Александра и ее отец за риск при выполнении важнейших заданий были награждены медалями «За боевые заслуги».

Немцы не считались с потерями и затратами. Они получали сообщения о том, что многие их посланцы нарывались на засады, гибли в перестрелках… Обычное дело — война. Но такие неудачи немцев только подтверждали «правдивость» деятельности их агентов. В ходе операции «Монастырь» чекисты арестовали 23 немецких курьера-агента, было изъято два миллиона рублей, несколько радиостанций, оружие, продукты питания. Чекисты упорно держали инициативу, не отдавали ее в руки абвера. «Донесения» Демьянова (смесь информации и дезинформации) шли в эфир в 1942–1943 годах, а в 1944 году Гейне-Макс стал главным передаточным пунктом в другой радиоигре, носившей кодовое название «Березино». Но это уже другая операция.

Разведка — игра тонкая, но опасная, жестокая

Много в ней скрытой, тайной борьбы, когда порой вся тонкая по замыслу и виртуозная по исполнению операция «Монастырь» то повисала, будто на тонкой ниточке, то тянулась черепашьим шагом, то неслась в безудержном темпе. В ход вступала искусная чекистская режиссура, которая руководила обстановкой, когда она грозила стать неуправляемой.

Немецкие контрразведчики были весьма опытными специалистами, являлись профессионалами своего дела. Чего-чего, а простофиль в немецкой спецслужбе не было. И несмотря на это, чекисты их переиграли. Чтобы произвести впечатление правдоподобного течения событий, чекисты время от времени сообщали и о срывах, и о невольных осложнениях, которые тормозили, а порой чуть было не вели к провалу. В подобных тонких делах верх всегда должно брать чувство меры — чувство интеллектуальное. Малейший перебор в крохотных деталях — и неминуем печальный конец. Сфальшивить нельзя даже в самой простой ситуации. В тайных операциях чекистам приходилось балансировать на туго натянутом канате над пропастью. Ничто не могло вызвать малейшее подозрение, насторожить. Немецкая разведка с особой тщательностью перепроверяла факты, придирчиво анализировала их. Чекисты и другие участники операции не могли ни на минуту расслабиться.

В операции «Монастырь» и других, например «Березино», чекисты явно выигрывали, всякий раз одерживали верх, ибо действовали высокопрофессионально, качественно, мастерски легендировали каждый шаг.

Разведка — игра опасная. Не будем излагать все многочисленные хитросплетения, дебри оперативных уловок, капканов, ведь многое из арсенала спецслужб не терпит оглашения. Из немецких материалов известно, что командование вермахта совершило несколько роковых ошибок из-за того, что целиком полагалось на информацию абвера, полученную от источников из советского Верховного Главнокомандования.

Дезинформация, передаваемая Гейне-Максом, готовилась в оперативном управлении нашего Генштаба при участии одного из его руководителей, Сергея Матвеевича Штеменко (со временем стал генералом армии), затем визировалась в Разведуправлении Генштаба и передавалась в НКВД, чтобы обеспечить ее получение убедительными обстоятельствами. По замыслу Штеменко, важные операции Красной Армии действительно осуществлялись в 1942–1943 годах там, где их «предсказывал» для немцев Гейне-Макс, но они имели отвлекающее, вспомогательное значение.

Дезинформация иногда имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года Гейне-Макс сообщил, что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью.

Разведка — игра жестокая. Жуков, не подозревавший об этой радиоигре, заплатил дорогую цену — в наступлении под Ржевом полегли тысячи и тысячи наших солдат, находившихся под его командованием. В своих мемуарах он признает, что исход этой наступательной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на Ржевском направлении, поэтому бросили туда большое количество войск.

Послесловие

Операция «Монастырь» — уникальная, героическая, поучительная. Громкая операция. Тексты сообщений Демьянова, которые умело составлялись дезинформаторами в Москве, докладывались высшему военному и государственному руководству Германии. Докладывались они на самых верхах. В личном архиве рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера было дело, в котором содержались некие «специальные донесения» за литерами «А». В них излагались оценки военного и политического положения Советского Союза, пришедшие из Москвы в январе и апреле 1943 года, в том числе «разговоры с маршалом Шапошниковым». Безусловно, это были донесения Макса. А сообщение о нашем наступлении под Ржевом историк Винфрид Майер обнаружил в секретных архивах абвера, и в рассекреченных ныне документах американской контрразведки было немало данных о Максе. Эти данные о нем и составили часть фундаментального и интересного труда В. Майера «Операция «Семерка», вышедшего в 1993 году в Берлине в издательстве «Атенеус-программ». О Максе писали и другие немецкие исследователи, в частности автор классических работ по истории службы Канариса — абвере — Хейнц Жене. Он отзывался о Максе в самых высоких тонах, считая его крупнейшим разведчиком Второй мировой войны. Разумеется. Они воспринимали Макса как немецкого агента.

Судьба Демьянова-Гейне у нас не афишировалась, о нем не было известно.

Журналист Владимир Мацко, рассказывавший об операции «Монастырь» на страницах ежемесячника «КГБ СССР»[10] под рубрикой «Из архива КГБ СССР», сообщил: «Перелистывая архивные материалы, я так и не узнал: кто же действовал долгие месяцы под именем Пастор (этим именем журналист наделяет советского агента «Гейне». — Ю.Л.), как сложилась дальнейшая судьба этой героической личности и его товарищей? Может быть, кто-то из них еще тихо живет рядом с нами. Знают ли другие люди, их родные, дети и внуки об их героике?»

Автор сообщает, что Александр Петрович Демьянов-Гейне, он же Макс, благополучно завершил выполнение своих сложных и опасных заданий и жил после войны в Москве, где скончался в 1975 году.

В каждой воинской части должны быть такие службы, как медицинская, связь, контрразведка. Они необходимы для обеспечения жизнедеятельности части. В обязанности Овчинникова и Сумцова входило агентурно-оперативное обеспечение части. Запасной полк, в котором они служили, занимался подготовкой пополнения для действующей армии.